Сидит дед, во сто шуб одет.
Кто мимо пробегает, у того он шубу отбирает.
Лысый, а не Ленин,
Умный, а не Ленин,
Честный, а не Ленин,
Добрый, а не Ленин.
Берегут смолоду,
Отдают с голоду.
Сто одежек из пропитанной кожи.
Кто их сбывает, тот цену загибает.
Дома сидишь, в окно глядишь,
В окне бабы пляшут, ногами машут,
А не ухватишься!
Удар по воротам, а не гол.
Спят курганы темные, солнцем опаленные.
Ему говоришь по сто раз, просишь его, ругаешь, умоляешь, а он, паразит, опять шары зальет и валяется! А уйти от него не могу. Люблю его.
Поет плохо, а не Аллегрова.
Взрослый человек, а отойти далеко боится.
По улице идет, песни поет.
Подъехала машина — забрали господина!
Одним пахом семерых возбуждахом.
Двенадцать лет, а семью опозорила!
Негр жил, жил — да жену задушил.
Курит в подъезде, в подъезде пьет, песни поет, на пол плюет.
СКАЗКИ ИЗ БАБУШКИНОГО БАРДАЧКА
— Обернись к лесу задом, ко мне пере... О, мамочка моя!..
* * *
Жили-были дед и баба. И не было у них детей. И у их детей тоже не было детей. Уже много поколений людей в этом сказочном поселке страдали бесплодием.
* * *
— Здравствуй, бабушка Яга! — приветливо молвил Иванушка.
— Здоровей видали, — ответила старуха, вешая на стену портрет Шварценеггера.
* * *
— Где ж тебе с Кощеем-то справиться?
— Да знаю я одно местечко, — схитрил Иванушка.
* * *
Скачет Иван день, скачет второй, а на третий день говорит ему Василиса Премудрая: «Нет, Иван, кенгуру из тебя не получится!»
* * *
Вычислили разбойники Иванушку и сорвали с его головы шапку-невидимку.
* * *
— Только через мой труп! — отрезал Кощей Бессмертный, и Иванушка поскучнел.
* * *
...а на стекле надпись: «При пожаре разбей меня молотком!» Дед бил, бил — не разбил, баба била, била — не разбила...
* * *
Глянул Илья на родимый край — кругом пожарища... Закручинился Илья, расстроился: «А что же это вы пожарников-то не вызвали?»
* * *
Напоил Иван девицу зеленым вином докрасна, а потом красным вином до зеленых соплей.
* * *
Зная, что можно взять что-то одно, Иоаннушка долго выбирал между неразменным рублем и никогда не гаснущим окурком.
* * *
— Не пей, Иванушка, козленочком станешь! — сказала Аленушка. — Вот, гляди! И с этими словами, встав на четвереньки, сама напилась из лужи.
* * *
И взмолился богатырь Миклуха, Макпаев сын:
— Ты не ешь, меня, каннибалушка!..
* * *
Вернулись медведи домой.
— Кто спал на моей кровати и измял ее всю? — грозно спрашивает первый медведь.
— Кто спал на моей кровати и измял ее всю? — рычит второй медведь.
— Это я сплю на нашей кровати и мну ее всю! — сказал сонно третий медведь и перевернулся на