всегда будет ждать ее, всегда будет любить несмотря ни на что, но ей нужно самой сделать этот шаг, первый самостоятельный шаг.
Примерно через двадцать минут, Тори почувствовала знакомое тепло позади себя. Она посмотрела вверх и увидела расстроенное лицо Тэйлор, которое изо всех сил пыталось скрыть страх.
– Прости, коротышка… кажется я тут немного начудила, – прошептала она.
– Не волнуйся об этом, длинная. Я слушала на случай, если они собираются устроить нам тест в конце, – подмигнула Тори.
Тэйлор усмехнулась и вздохнула одновременно, боясь, что она подвела свою подругу.
– Спасибо, – прошептала она на ухо девушке.
– Ну да, ну да, – сказала Тори в шутливом раздражении. – Эй, теперь твоя очередь держать эту девочку. ТВОЯ дочь слишком тяжелая! – поддразнила Тори подругу.
– О, ты меня задела, – ответила Тэйлор, стараясь не повышать голос.
– Ты все еще не можешь простить той медсестре, что она отпустила комментарий про твои бедра, да? – прошептала Тори, передавая малышку на руки Тэйлор.
Девушки смотрели друг на друга, яростно борясь со рвущимся наружу смехом. Поднятая бровь и понимающая улыбка сестры Евы быстро их успокоили. Да, все-таки двенадцать лет католического воспитания все еще приносили свои плоды.
Тори наблюдала, как Тэйлор держит на руках Джессику, укачивая ее. Тори дала ей малышку, зная, что Тэйлор успокаивающе действует на нее. Кроме того, Тэйлор чувствовала, как будто Тори награждает ее, когда поручает ребенка ее заботе.
Джессика прижалась к груди Тэйлор и быстро заснула. Тэйлор нежно поглаживала крошечное личико ребенка, пока слушала, что говорит женщина со сцены. Женщина рассказывала, что росла как типичный ребенок шестидесятых, и к своему двадцатилетию уже была законченной наркоманкой. Свернуть с этого пути ей помогло то, что она узнала о своей беременности. Она поняла, что нельзя долго жить только для себя. Что скоро на свет появится человечек, ответственность за которого она уже чувствовала. Он будет безгранично любить ее несмотря ни на что. Женщина отмечала уже десятый год избавления от зависимости, и скоро ее ребенку исполнится девять лет.
Тэйлор посмотрела на спящую девочку в ее руках и поняла, что она тоже испытывает безграничную любовь к людям, которые были рядом даже тогда, когда всем до нее уже не было дела. Разве она не в ответе за них? Если с ней что-то случится, Тори может никогда не закончить колледж, еще хуже, если ей придется унижаться перед своей матерью. Прозрачная слеза выкатилась из небесно голубых глаз Тэйлор.
Тори сразу заметила изменения в настроении Тэйлор. А когда она нагнулась и поцеловала малышку в лобик, это просто надорвало сердце девушки. Не заботясь о том, как это выглядит со стороны, Тори положила руку на спинку стула Тэйлор, и мягкими круговыми движениями стала поглаживать плечи подруги.
Когда рука Тори коснулась Тэйлор, она поняла, что должна избавиться от наркотиков ради них, ради Тори и малышки. Она не хотела, чтобы Тори стыдилась ее, и хотела, чтобы Джес, когда вырастет, всегда могла найти поддержку в ее лице. Именно тогда Тэйлор пообещала себе, что не отступится. Она хотела, чтобы оглянувшись через много лет на свою жизнь, она могла с уверенностью сказать, что поступила правильно. А больше всего она хотела знать, что поступила так из-за любви и ради благополучия этих двух потрясающих женщин. Одна из них, та, что владеет ее сердцем, а другая, та, что останется навсегда в ее сердце ее ребенком.
Наши дни…
Тэйлор закончила свой рассказ, замечая, что под конец ее голос стал очень громким. Она стояла перед слушателями, держа руки в карманах.
– Я хочу, чтобы вы кое-что сделали, – продолжила Тэйлор. – Посмотрите вокруг. Посмотрите на людей, сидящих рядом с вами, позади и впереди, – все стали оглядываться и смотреть по сторонам.
– У всех из вас есть кое-что общее, – сказала Тэйлор. – Я не то имела в виду, – усмехнулась Тэйлор, замечая, что люди в аудитории засмеялись. – Все вы боитесь, и боитесь совершенно напрасно, – категорично сказала она.
Джессика не отрываясь смотрела на Тэйлор. Она просто завораживала аудиторию, ее естественный низкий голос заставлял людей слушать ее. Когда Тэйлор произнесла последние слова, Джес задумалась, смогла ли Тэйлор действительно прочитать ее мысли.
– Большая часть из вас так испуганы, что готовы бежать отсюда, а другая часть слишком испугана, чтобы бежать. Но вы не одни, все боятся так же, как вы. Мы боимся, потому что думаем, что не сможем остановиться, или потому что уже остановились. Есть множество причин, чтобы бояться, поверьте мне, я это знаю, – сказала Тэйлор с кривой усмешкой. Люди в зале снова засмеялись, но ни один не встал, чтобы уйти.
– Я открою вам секрет. Я знаю, как заставить исчезнуть этот страх, – голос женщины понизился до шепота, некоторые в аудитории затаили дыхание, чтобы услышать мудрые слова женщины.
– Это люди вокруг вас, те, что заботятся о вас, любят, или просто ваши друзья. Вот причина, по которой вы должны оставаться чистыми. Многие из нас не сделали бы этого для себя, но мы можем сделать это ради тех, кого мы любим. Мы можем принять их помощь. В особенно тяжелые дни вам обязательно захочется, чтобы рядом был друг. И тот, кто в эти дни будет держать вас в своих объятиях, станет для вас поистине бесценен, – Тэйлор спустилась со сцены. – Глядя на вас, я могу сказать, что у многих уже есть такой человек, человек, за которого вы чувствуете ответственность. Но если у вас нет любимого, члена семьи или просто коллеги, который прошел бы через это вместе с вами, не отчаивайтесь, вы не одни. Здесь есть люди, которые так же нуждаются в вас, как вы в них, – с улыбкой сказала Тэйлор.
– Натали, – позвала Тэйлор. – Ведь люди не заводят здесь друзей?
– Конечно, – прокричала Натали с другого конца комнаты.
– Так что нет причины уходить отсюда сегодня со страхом в душе. Позвольте кому-нибудь помочь вам, чтобы вы помогли себе. Но вы сами должны сделать первый шаг. И если вы не верите, что это возможно, – Тэйлор достала из кармана фишку с номером на ней и подняла так, что все могли видеть. – Я живое доказательство, что можно найти причину, чтобы бросить наркотики. Я сделала это пятнадцать лет назад.
Раздались благодарные аплодисменты и Тэйлор тепло улыбнулась всем, прежде чем занять свое место рядом с Джессикой.
– Вот это да, – на выдохе проговорила Джес
– Это хорошее «вот-это-да» или плохое «вот-это-да»? – спросила Тэйлор.
– Вот это да значит, что в тебе пропадает великолепный оратор, – с усмешкой ответила Джес.
Тэйлор засмеялась. Утверждение этой девочки и звук собственного смеха сняли напряжение, которое она испытывала. Теперь нужно просто позволить Джес найти собственные причины.
Джессика прислонилась к стене и наблюдала, как подруга ее матери опустилась на колени перед девочкой. Девочка казалась не старше двенадцати – тринадцати лет, в этих растянутых джинсах, большой футболке и длинной рубашке с неподвернутыми рукавами, она выглядела, как будто только что играла в переодевания. Она тихо разговаривала с Тэйлор. Рядом сидела женщина, которая, казалось, была матерью девочки, она с любовью гладила длинные темные волосы девочки. Джессика вспомнила о своей матери и задумалась, что же она сейчас делает, скучает ли без нее.
Девочка заплакала и Тэйлор нежно стерла слезы с ее щек. Женщина встала и обняла девочку за плечи, подводя ее к столу Натали.
– Натали, как насчет дать мне восьмерку и черный маркер? – спросила Тэйлор.
Натали поискала в коробке с фишками и протянула нужную Тэйлор. Женщина взяла ее, перевернула номером вниз и стала что-то писать.
