Или с ней что-то случилось?
Что-то серьезнее, чем отравление и усталость?
Я волнуюсь, и неправильно набрала номер?
– Ник! – позвала я.
– Да? – Николь зашла в кабинет.
– У меня паранойя, я не уверена, что правильно набрала номер… Попробуй ты.
– Кому звоним? – поинтересовалась Ник, подходя к столу и беря в руку трубку стационарного аппарата.
– Элен.
– Издеваешься? – недоуменно спросила она.
– Пожалуйста! Николь!
– Ладно, ладно, только не нервничай, – она быстро набрала номер и прислушалась. – Абонент не доступен.
– Значит, мне не померещилось. Я поехала, – сказала я, хватая сумку.
– Куда? – донеслось мне в след.
Хороший вопрос. Куда? В какую клинику отправилась Элен? Может она дома? Может телефон сел?
Может… Может… Может…
Тысячи причин, но меня интересует только один ответ. Только один. Только звук ее голоса…
Я снова набрала ее номер. Отключен.
Домой!
Побив все рекорды по скорости, и нарушив все правила дорожного движения, я примчалась домой.
Дома ее не было.
Куда теперь?
Все равно куда… Куда-нибудь! Подальше от мыслей! Подальше от самой страшной мысли.
Я выбежала из дома, села за руль и поехала по городу. Куда она могла пойти? Начнем с тех клиник, которые ближе всего к ее дому.
До девяти вчера ее мобильный был недоступен. Я была полумертвая от волнений, и страхов когда в десятом часу мобильный разорвало знакомой мелодией.
– Элен! Черт тебя дери! Где ты была??? Почему был отключен телефон? Что происходит? – ничего не соображая проорала я в трубку.
– Реб, не волнуйся. Я дома. Приезжай, нам надо поговорить, – тихо прошелестела она и положила трубку.
Дома. Ничего не случилось. Только хочет поговорить…
Дома…
Страх схлынул волной, оставляя после себя мерзкое чувство опустошенности и негодования. Руки и ноги немедленно закололо тысячей мелких иголок, сердце устав бить в ребра затаилось где-то в глубине груди. Я плавно нажала на газ и поехала к Элен.
Она открыла мне дверь и молча, исчезла в темном зеве квартиры.
– Элен… Я так волновалась, – я в три шага настигла ее и прижала к себе. – Что сказал тебе доктор? Почему ты до самого вечера молчала?
Она неожиданно вырвалась и отступила на шаг. Темные круги под глазами рассказали мне о том, что она плакала. Долго плакала… И меня не было рядом…
– Элен что случилось?
Предчувствие чего-то очень нехорошего снова закружилось вокруг меня.
– Элен?
Я чувствовала ее молчание. Ощущала его всей собой.
– Да, что с тобой происходит??? – схватив ее за плечи сильно встряхнув, заорала я.
Она подняла на меня свои глаза:
– Я беременна, – тихо, но как-то неумолимо произнесла она. Мои пальцы разжались сами собой. Думаю, если бы у меня была вставная челюсть, то она бы точно оказала на полу.
– Ч-что? Нет, погоди, погоди… – я отступила от нее на шаг. – Я тебя правильно поняла? Ты беременна???
Она не ответила, только лишь отвернула голову и долгим взглядом посмотрела в окно, припечатывая новость каменным молчанием.
Вжжжик… Земля ушла из-под ног. Каким чудом я все еще стою на ногах? Взрыв вопросов в голове, не давал пробиться эмоциям. А есть ли эмоции? Удивление? Офигевание? А вообще есть такое слово, подходящее под то состояние, в которое меня повергла эта короткая фраза?
– Сколько? – прохрипела я, выдавливая из себя звук.
– Три месяца. – Элен все так же, безумно независимо смотрела в окно.
– И что ты будешь делать?
– Знаешь, Реб, – она всеже посмотрела на меня. – Я как-то не очень рассчитывала на тебя и твою поддержку. Что случилось, то случилось. И между нами и между Кенье и мной. Так получилось. Не то чтобы я этого сильно хотела, но теперь это есть. Не думай, что я сообщила это тебе, лишь потому, что хотела тебя этим нагрузить. Ты спросила, я ответила. И ничего больше. Ты не имеешь к этому никакого отношения.
– А Кенье? Он имеет?
– Ну-у-у-у, – протянула она. – Наверное, да. Ладно. Суть не в этом. Я не хочу, чтобы ты думала, что чем-то мне обязана. Тебе было хорошо, мне было хорошо, и ничего больше. Ни обязательств, ни обещаний. Просто хочу, чтобы ты это знала. А теперь уходи, пожалуйста. У меня еще много дел.
– Что? – я отказывалась верить своим ушам.
– Реб, поезжай домой. У меня, действительно, очень много дел.
– То есть ты хочешь, чтобы я уехала?
– Да.
Я подчинилась, как робот. Совершенно не понимая, что делаю, я вышла села в машину и нажала педаль газа. Голова была совершенно пустой. Но я знала, боль придет позднее. Боль придет, скрутит грудь костлявой ручонкой, и будет медленно-медленно, капля за каплей, выдавливать из меня силы. А потом еще долго будет что-то ныть в груди. Потом. Не сейчас.
Я очнулась на парковке перед офисом «Сен-Дени». Я вышла из машины и поднялась в свой кабинет.
Сев за стол, я автоматически протянула руку в настольной лампе, но передумала и оставила себя в темноте.
Первый удар сердца отозвался легким толчком боли.
Все. Ребенок, муж… И тебе нет места в ее жизни. Ты не мужчина и глупо было думать, что она… предпочтет тебя.
Глаза неимоверно защипало…
Где-то внутри, противной скользкой змейкой выскользнула надежда, что вот сейчас, вот прямо сейчас… дверь распахнется, и она залетит в кабинет и попадет в мои объятия… и тогда уже все станет таким далеким и неважным…
Нет.
Я поймала эту змейку за хвост и убила одним движением. Одним словом.
Нет.
Не придет. Пойми ты это. Пойми и прими.
Раздалась трель телефона. Я не отреагировала.
А вдруг это она? – запульсировала болезненная надежда.
Чепуха! С чего ей звонить после того, как…
Ну, вдруг она хочет сказать, что… передумала? Это же Элен… С ней ни в чем нельзя быть уверенной.
