потянулась за своими ароматическими солями. — Я думала, что ты здесь под присмотром и в безопасности, а ты все это время тайно встречалась с Маклейном!
— Не так уж часто! — с жаром возразила Кейтлин.
Триона смотрела на сестру, сдвинув брови и прищурившись.
— Так ты все-таки встречалась с ним?
Кейтлин вздрогнула:
— Если бы я знала, что Триона окажется замешанной в эту историю, ничего бы не стала предпринимать. Я не хотела никому доставлять неприятности.
— Кроме себя самой и Александра Маклейна, — заметила Триона. — Кейт, ты должна знать, что, если бы тебе удалось добиться от Маклейна предложения брака, ты легко могла бы оказаться в такой же ситуации, как я сейчас.
— Нет-нет! Я была очень осторожна, и потому решила отказаться от своего плана пробраться в карету.
— Жаль, что ты не сообщила об этом тете Лавинии.
Кейтлин поморщилась:
— Я тоже жалею. Триона, клянусь тебе, что я не собиралась рисковать своей репутацией. Я хотела быть уверена, что об этом не узнает никто, кроме него.
Триона удивленно подняла брови. Кейт закрыла глаза ладонями.
— Не смотри на меня так! — сказала она и уронила руки на колени. — С моей стороны было глупо верить, что я смогу провернуть такое дело без скандала. Теперь я это вижу. Но в тот момент я не могла мыслить ясно.
— Если бы все пошло не так, как ты задумала, в конце концов тебе пришлось бы выйти замуж за Маклейна, он бы возненавидел тебя, и ваш брак стал бы несчастьем.
Именно так она представляла теперь свое будущее.
— Знаю, — ответила Кейтлин тихо. — Но когда я приехала в Лондон и познакомилась с Александром, я не смогла с собой справиться. Мамушка (а точнее, бабушка девушек, известная всем под именем Норы Херст) всю жизнь так много нам рассказывала о проклятии Маклейнов, что я загорелась желанием увидеть его в действии. Я просто хотела узнать, что оно существует. Ну как вчера, когда я почувствовала гнев Хью.
Она вздрогнула.
Триона вспомнила, как все здание гостиницы содрогалось от ветра, как звенели стекла в окнах и яростно трещали ставни. «И за этого человека я должна выйти замуж?» Ей стало не по себе.
Кейтлин посмотрела на Триону.
— Теперь ты знаешь, почему я дразнила Александра, хотя он воображает, что я всего лишь флиртовала с ним. Я долго пыталась заставить его держать пари, зная, что он его проиграет и настолько разозлится, что потеряет контроль над собой. Но он все время выигрывал и торжествовал.
Триона нахмурилась:
— Кейтлин, когда ты держала пари с лордом Маклейном, на что ты спорила? У тебя же не было ничего.
Она пожала плечами:
— Все это было совершенно невинно.
— Слава Богу, — вмешалась тетя Лавиния.
— Все, на что мы спорили, это несколько поцелуев.
— Какой ужас! — возопила тетя Лавиния и едва не лишилась чувств.
— Ну, было еще кое-что, кроме, поцелуев, но только один раз…
Тетя Лавиния застонала, и Кейтлин поспешила добавить:
— Мы поспорили. И знаешь на что? Смогу ли я заставить его сделать мне предложение. — Она нахмурилась: — Я все прекрасно спланировала. Собиралась спрятаться под сиденьем его кареты, а потом выскочить оттуда на первой же станции, когда он станет менять лошадей. И тогда он должен будет признать, что я выиграла пари.
Тетя Лавиния недоуменно заморгала:
— И… ты вышла бы за него замуж?
— Еще чего! Ни за что я не согласилась бы, чтобы моим мужем стал такой хвастун! — фыркнула Кейтлин.
— Ну а если бы ты была по-настоящему скомпрометирована? — спросила Триона.
Кейтлин посерьезнела:
— До вчерашней ночи я не думала, что такое может случиться, пока не увидела дядю Бедфорда с Хью Маклейном. Лучше бы ты не приезжала в Лондон спасать меня.
Тетя Лавиния принялась обмахиваться носовым платком:
— Предоставь все твоему дяде. Хью Маклейн вот-вот будет здесь. — Она посмотрела на часы и нахмурилась: — Он должен был приехать десять минут назад. Твой дядя, наверное, уже вне себя.
Триона опять вскочила на ноги и принялась ходить по комнате.
— Но это неслыханно! Я едва знаю этого человека!
— О, дитя, я уверена, что, как только вы с лордом Хью поженитесь, у вас окажется столько общего, что вы будете вполне удовлетворены. Я тоже едва знала твоего дядю Бедфорда, прежде чем он попросил моей руки, но за долгие годы очень привязалась к нему. — Тетя Лавиния улыбнулась: — Трудно было бы пожелать более нежного и доброго мужа. Мне очень повезло, и, возможно, тебе тоже повезет.
Триона с тревогой во взгляде повернулась к ней.
— А вдруг у него окажется скверный характер? Может быть, он вор? Или бьет собак, или ненавидит сельскую жизнь? Что, если… — Сердце ее сжалось от тяжкого предчувствия. — Что, если он влюблен в другую женщину?
— Он ни в кого не влюблен, — уверенно заявила тетя Лавиния. — Если бы что-то было, я бы знала. Каждый раз, как только он или его брат бросают взгляд на женщину, весь свет говорит об этом. Хью Маклейн старается избегать женщин, достойных брака. Он не скрывает, что не собирается жениться.
— Прелестно. Он питает отвращение к брачным узам вообще.
— Как и ты, — заметила бескомпромиссная Кейтлин.
— Я вовсе не против брака, даже наоборот. Я против этого брака и тех обстоятельств, которые нас к нему вынуждают!
В прошлом, когда она думала о замужестве, то предполагала, что он будет основан на отношениях, подобных тем, что связывали ее родителей. Мать и отец были безмерно счастливы. Это можно было заметить по тому, как они смотрели друг на друга.
Тетя Лавиния сказала бодрым тоном:
— Да, я уверена в том, что Хью Маклейн теперь станет другим.
— О да. Когда тебя насильно заставляют что-то делать столь «приятным» образом, самое время изменить мнение и послушно сунуть голову в петлю.
Триона потерла лоб:
— И как бы мало я ни знала о нем — ну, что он избегает достойных женщин и обладает темпераментом, способным стереть с лица земли любую гостиницу, — все это доказательство того, что он будет ужасным мужем.
Кейтлин нахмурилась:
— Я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь отзывался о нем плохо.
— Я тоже, — согласилась тетя Лавиния. — В самом деле, единственно дурное, что я слышала о Хью Маклейне, это что у него есть незаконнорожденные дети. Говорят, их немало. Тетя Лавиния пожала плечами: — Я уверена, что люди преувеличивают. Их не может быть так много, как говорят, потому что он слишком молод и едва ли у него более пяти или шести детей. Если, конечно, среди них нет близнецов или если он не встречался одновременно более чем с одной женщиной, что, как я полагаю, вполне возможно.
Наконец она встретилась взглядом с Трионой, уже впавшей в панику, и бодро добавила:
— О Господи! Во всем следует видеть светлую сторону! Говорят, он привязан к своим детям и тратит на них кучу денег.
— И что же?
— То, что он, должно быть, очень богат! Конечно, твой дядя сможет разузнать больше, но и так ясно, что тебе не придется испытывать недостатка в средствах на булавки и ты не будешь жить в холодном доме из-за нехватки угля для отопления.
— Итак, все, что мы знаем о Хью Маклейне, это что его финансовое положение неясно, что у него куча незаконнорожденных детей и что семейное проклятие действительно существует. Я получаю в мужья настоящее сокровище!
Тетя Лавиния поморщилась:
— Не надо смотреть на дело так мрачно…
— Прошу прощения, миледи, — послышался голос дворецкого. — Лорд Хью Маклейн желает видеть мисс Катриону Херст.
Глава 7
Триона вскочила на ноги, руки ее были сжаты в кулаки, лицо пылало.
«Он приехал повидаться со мной, а не с дядей». Триона сочла это добрым знаком. Ее сердцебиение слегка успокоилось, и ей удалось восстановить ритм дыхания.
У тети Лавинии был смущенный вид.
— Лорда Хью ожидает Бедфорд. Почему он направляется сюда, хотела бы я знать?
Крупная фигура Хью заполнила весь дверной проем. Он был одет безукоризненно, в соответствии с требованиями этикета, предписывающего особенности утреннего туалета. На нем был темно-синий сюртук, красиво облегавший его широкие плечи, а галстук можно было счесть произведением искусства. Он вошел в гостиную и отвесил поклон.
Глядя на него из-под ресниц, Триона вдруг почувствовала, что не может дышать. В карете и в гостинице был тусклый свет, и потому она не смогла как следует разглядеть Хью Маклейна.
Теперь же яркий солнечный луч из окон играл на его темных волосах и касался мощного подбородка. Мало того, его зеленые глаза походили на изумруды, и это завораживающее зрелище заставило ее остановиться на месте и сделало неспособной произнести хотя бы словечко.
Седая прядь, ниспадавшая ему на лоб, отливала серебром. Но именно выражение его глаз заставило ее остановиться и замереть. Он казался суровым и разгневанным, хотя ему и удавалось сдерживать свои чувства.
Воспоминания о вчерашней буре вызвали у нее дрожь.
Тетя Лавиния начала было подниматься со стула.
— Пожалуйста, — произнес он низким голосом. — Не вставайте. Я пришел
