порывистой и легкомысленной, даже когда жила здесь, в деревне.
— Но не была такой вертихвосткой, — продолжал гнуть свою линию Роберт.
— Была, — сказала Триона с сожалением. — Бедный мистер Смит-Лафтон впал в уныние, когда она укатила в Лондон, а ведь еще был мистер Линдон и лорд Хавершем-старший. И… да их всех и не перечесть.
— Их были десятки, — согласилась Мэри, не в силах скрыть зависть. — Отец несколько раз предостерегал ее. Я слышала, как он говорил матушке, что Кейтлин не сознает, какое действие оказывает на мужчин. Он считает ее склонность к флирту безобидной, но не может скрыть беспокойства.
Роберт фыркнул:
— Отец был к ней слишком снисходителен.
— Не премину сообщить ему твое мнение, — пообещала Триона сухо.
— Пожалуйста, не делай этого! — попросил Роберт так пылко, что она рассмеялась. Брат усмехнулся в ответ.
— Возможно, я слишком сурово сужу, но ты должна согласиться, что Лондон оказывает на Кейтлин нежелательное воздействие.
Правду сказать, она и здесь флиртовала напропалую, но никогда не придавала такого значения внешнему блеску и, уж конечно, не заявляла прилюдно на балу, что «любой ценой выйдет замуж до конца года».
— Нет, если только ее не подначивали, — заметил Майкл. — Кейтлин обидчива, и скорее всего причина в том, что сказал или сделал Александр Маклейн.
Триона завернула в коричневую бумагу пару туфель и уложила в саквояж.
— Бабушка постоянно твердит нам о гордости Маклейнов. Иногда мне кажется, что было бы лучше, если бы она предостерегала нас от гордости, свойственной Херстам. Наша гордость порой просто чудовищна.
— Мамушка любит поговорить о проклятии Маклейнов, — сказала Мэри, имея в виду их бабушку, которую они ласково называли именно так. — Вся природа из-за этого проклятия начинает бушевать, как только их что-нибудь разгневает! Подумать только!
Глаза Уильяма заблестели, он сложил ладони так, что пальцы его стали похожи на когти, сгорбился и заговорил, имитируя голос и шотландский акцент старой женщины:
— Не забывайте, мои дорогие, что на Маклейнах проклятие! Проклятие, говорю я вам, и все это из-за таинственной белой ведьмы! И как только они выходят из себя, начинается буря!
Рассмеялись все, кроме Мэри.
— Нечего высмеивать Мамушку. Она мудрая старая женщина. Отец говорит, что полдеревни бы вымерло, если бы не ее знания и умение обращаться с целебными травами. К тому же кто станет утверждать, что не существует такой вещи, как проклятие?
— Отец один из первых, — возразил Роберт. — Он убежден, что все это чепуха, а ведь Мамушка приходится ему матерью. Думаю, уж он-то кое-что понимает в этом.
Майкл беспокойно зашевелился на диване:
— Да Бог с ними, с Маклейнами, зачем Кейтлин устраивает публичные спектакли?
Триона поставила свой саквояж у двери, потом взяла плащ, шарф и изящную шляпку:
— Слышу, к парадному входу подъехал экипаж, и, полагаю, Нянюшка уже ждет меня.
Майкл сонно улыбнулся:
— Удачи, Триона. И помни, что отец должен вернуться через неделю, считая от пятницы.
— Вот почему я и собираюсь вернуться домой по крайней мере двумя днями раньше. И отец никогда не догадается, если мы все будем держать рты на замке, — сказала она, обращаясь к Роберту.
— А если ты проговоришься, — добавила Мэри сурово, — я расскажу ему, кто пролил молоко на его любимое издание «Одиссеи».
Роберт вздрогнул:
— Откуда ты узнала, Мэри…
При виде ее загадочной улыбки, он покраснел.
— Поэтому или держи язык за зубами, или тебе придется принять на себя его гнев, — предупредила она.
Роберт поднял руку:
— Отлично! Но если это путешествие окажется неудачным, я скажу отцу, что пытался отговорить Триону.
Триона вытащила пару перчаток из кармана плаща и надела.
— О, Роберт, не будь таким мрачным. Ничего дурного не случится. К тому же отец обещал мне поездку в Лондон, как только вернется. Можно сказать, что это произойдет немного раньше, чем было запланировано.
— Отец собирался сопровождать тебя.
— Так и будет в следующий раз. — Триона посмотрелась в зеркало и заправила под шляпку выбившуюся прядь: — Пора.
Уильям наклонился взять ее саквояж:
— Если бы я не был уверен, что мистер Олсон доложит отцу, что я пропустил назначенные занятия с ним, я сам бы поехал с тобой.
Триона улыбнулась брату:
— Мое сердце греет мысль о том, что ты готов принести такую жертву.
Уильям усмехнулся:
— Это было бы потрясающим приключением.
Триона рассмеялась и повернулась к Роберту:
— Перестань ворчать и обними меня на прощание. Я буду скучать по тебе!
Выражение его лица утратило суровость, и он подчинился.
Следующим был Майкл. Она склонилась к нему и обняла особенно крепко.
— Не выходи на улицу и принимай лекарство. За тобой присмотрит доктор Фелтерс.
Майкл сморщился. На его худом лице карие глаза казались огромными.
— Если это необходимо…
— А ты сомневаешься?
Она посмотрела на Мэри, та, в свою очередь, обняла Триону и прошептала:
— Я присмотрю за Майклом. Не беспокойся о нем.
— Благодарю тебя.
Триона улыбнулась младшей сестре и сказала вслух:
— Ты несешь за них ответственность, Мэри. Позаботься о том, чтобы Уильям не пропустил встречу с наставником, Майкл принимал лекарство, Роберт не разливал молоко на книги и…
Мэри рассмеялась, слыша заверения братьев:
— Так и сделаю. Слушаюсь.
— Блестяще! Прощайте, мои дорогие. Вернусь, как только немного приведу в чувства Кейтлин.
Триона начала спускаться вниз по лестнице. Уильям следовал за ней с саквояжем.
Она приветствовала улыбкой Нянюшку и поспешила к экипажу, уже предвкушая поездку в Лондон. Несмотря на бодрые слова, обращенные к братьям и сестре, Триона не могла справиться с беспокойством.
Самое первое воспоминание Трионы о Кейтлин было связано с тем, что та пыталась съехать с лестницы вниз по перилам, хотя ей настоятельно рекомендовали не делать этого. Позже, когда нога Кейтлин уже была надежно упакована в гипс, она сказала отцу с матерью, что все-таки рада, что не послушалась их: ведь это было так весело и забавно.
Даже в возрасте пяти лет Кейтлин была сущим наказанием. А вот Триона отличалась послушанием и никогда не давала родителям повода беспокоиться за нее. Родители даже не представляли, сколько раз Триона удерживала Кейтлин от неприятностей.
Триона лучше всех понимала свою сестру-двойняшку. Она знала, насколько беспокойным характером обладает та и к чему может привести ее тяга к приключениям. И разумеется, саму маленькую Кейтлин любили, несмотря на то что, где бы ни появлялась девочка, как по мановению волшебной палочки, вызывала неразбериху и хаос.
В отличие от сестры Триона превыше всего ценила порядок и всегда старалась делать что- нибудь полезное для своих родных. И потому спасение Кейтлин от еще одной неприятности не представляло для нее ничего необычного и нового. И все же Триона не могла избавиться от ощущения, что на этот раз все не так просто.
Кейтлин, во что ты вляпалась?
Глава 2
— Что ты имеешь в виду, говоря, что она сбежала? — Тетя Лавиния прижала платок к дрожащим губам. Утопая в розовом диване с бахромой, со своей пышной фигурой, затянутой в шелк цвета тутовой ягоды, она, казалось, вот-вот лопнет. — Это трагедия! — скулила она. — Недавно я зашла в комнату Кейтлин — а я, видишь ли, поселила ее в Голубую комнату, потому что из нее открывается самый лучший вид, — и…
— Тетя Лавиния, пожалуйста, не отвлекайтесь.
— Да-да. Прошу прощения. — Глаза тети Лавинии, обычно веселые, теперь были полны слез.
— Я пошла спросить Кейтлин, что она предпочитает на обед — баранину или говядину. Наша кухарка приготовила и то и другое, потому что по средам она всегда ходит на рынок…
— Тетя Лавиния!
Триона взяла себя в руки и мысленно сосчитала до десяти.
— Прошу прощения, моя дорогая. Как уже сказала, я зашла в ее комнату и увидела… — тетя Лавиния с трудом перевела дух, — что комната пуста.
Триона ждала продолжения:
— И?..
Тетя Лавиния заморгала, по-видимому, разочарованная столь прозаической реакцией:
— И все. Она просто сбежала, и я понятия не имею о том, где она может быть. Поэтому я пошла отдохнуть, прихватив свои нюхательные соли, и попыталась решить, что делать.
— А потом?
— Должно быть, я уснула, потому что, когда проснулась, здесь оказалась ты.
— Но почему ты решила, что она сбежала, чтобы выйти замуж без благословения? Возможно, она просто вышла погулять с друзьями? — спросила Триона.
— О нет! Я узнавала: никто к ней не приходил, никто о ней не спрашивал. К тому же она не брала карету, не просила, чтобы для нее оседлали лошадь. Ничего подобного!
Триона попыталась вспомнить многочисленные письма, полученные ею от Кейтлин за последние несколько недель.
— Кейтлин не прочь пройтись по магазинам. Не могла ли она отправиться на Сент-Джеймс к своей модистке? Или в Британский музей? Она
