Впервые американцы широко узнали о них в 1986 году из трансляции телемостов Ленинград - Сиэтл. А ведь идея вести через космос диалог друг с другом возникла еще в 1982 году. Еще тогда американский ведущий порывался отключить канал связи - так не хотелось кому-то видеть на экране Москву. А ведь тогда мы обменивались лишь музыкальными приветствиями.
Телемост лета 1983 года - второй по счету, в котором приняли участие собеседники с обеих сторон, - транслировался по первой программе ЦТ СССР. Однако американский телезритель так и не узнал о нем ничего. Наши американские коллеги ссылались на то, что якобы для подобных программ трудно найти рекламодателей, возникают другие коммерческие трудности. Но как бы там ни было, именно США создавали препоны для свободного обмена мнениями. И это несмотря на заверения самых высокопоставленных лиц в администрации, включая и президента, о стремлении США к такому обмену.
Откровенно говоря, из Америки до меня доходили такие суждения: раз Советский Союз выступает за телемосты, значит, это какая-то 'коммунистическая выдумка', нацеленная на 'затуманивание' мозгов американцев, а следовательно, США это не нужно.
Огромное значение имеют контакты между нашими народами, ибо ничто не способно так развеять ошибочные представления, как личный опыт. Телемосты могли бы стать начальным звеном в цепи такого общения на самом первом общечеловеческом уровне.
Телемосты полезны и для нас, они нам тоже помогают в 'открытии Америки'. В силу своего характера советские люди склонны считать, что отношение к ним других народов, в том числе и американцев, благожелательное. Однако нередко на телемостах они сталкиваются с недоверием и неприязнью. Дело не только в том, что американская пропаганда обесчеловечила нас. Просто есть вещи и понятия, в которых мы никогда не найдем общего языка. И с этим необходимо согласиться. Вместе с тем очевидно и другое: принципиальные разногласия между США и СССР не должны быть препятствием для развития диалога между нашими народами.
...Познер полон планов. Его рабочий день расписан по минутам. Для того чтобы побеседовать о нем самом, мне пришлось съездить с ним в командировку в Ленинград. Он рассказывал о родных, о семье: дочь Екатерина, член Союза композиторов СССР, преподает в училище им. Гнесиных; сын Петр пошел по стопам отца - работает в союзной редакции советского радио. Брат - Павел Владимирович - специалист по средневековому Вьетнаму, младший научный сотрудник Института востоковедения СССР. Подрастает внучка Машенька.
Спрашиваю: нет ли желания вернуться обратно? Лишь на мгновение задумывается Владимир Владимирович: 'Формально мог бы сделать это в любой день. Ведь для Франции я все еще ее гражданин. За границей осталось немало родственников, которые, уверен, всегда согласились бы принять меня. Я считаю нужным это подчеркнуть, чтобы у кого-то не сложилось представления, будто какая-то безысходность заставляет меня оставаться здесь.
Повторю: с самого начала СССР - это мой осознанный выбор. Но если в 50-х годах он был основан на теоретическом, умозрительном представлении, то теперь - а прожитые годы позволяют мне сказать это с полной уверенностью - я счастлив, что не ошибся. В Советском Союзе я стал коммунистом. Ценности, которыми гордится наше общество, - это и мои ценности. Разумеется, есть вещи, которые я не приемлю, не приемлем все мы. Но и все мы знаем, как от них избавиться. И избавляемся.
Человеку всего дороже социальная справедливость. В американском обществе ее нет. Поймите меня правильно: эта страна не безразлична мне, а в чем-то и дорога. В ней много прекрасного, талантливая литература и музыка, замечательный народ. Но есть у нее какая-то поразительная способность не замечать страдания, нежелание слышать, видеть, думать о тех, кому плохо. И это, убежден, не чисто американская черта. Это органическая часть буржуазной морали, вернее, аморальности любого капиталистического общества, получившей в Америке свое крайнее выражение.
...Главный смысл своей жизни я вижу в том, чтобы служить мостом, проводником между народами обеих стран. И коль скоро такая исключительная возможность мне предоставлена, я не имею права ее не использовать настолько, насколько я могу это делать'.
Они выбрали СССР/Сост. В. И. Андриянов.- М.: Политиздат, 1987.- 208 с.
