– Что за ерунда, – недовольно отрезал Арни. – Неужели ты не можешь ответить просто – да или нет? К чему эта твоя болтовня?
– Мистер, я скажу вам кое-что о мистере Болене, которому вы хотите причинить вред. Он очень храним…
– Раним, – поправил Арни.
– Спасибо. Он нежен и легко уязвим. С ним нетрудно разделаться. Но у него есть кем-то подаренный амулет. Амулет бликменов – водяная ведьма. Она спасет его.
– Посмотрим, – помолчав, ответил Арни.
– Да, поживем – увидим, какая сила хранится в этих древних предметах, – странно изменившимся голосом добавил Гелио.
– Весь этот хлам совершенно бесполезен, ты сам – лучшее тому доказательство! Лучше уж тебе быть здесь, готовить мне пищу, подметать пол и выполнять мои распоряжения, чем скитаться по марсианской пустыне. Ведь когда я тебя нашел, ты клянчил воду, как подыхающая тварь!
– М-м-м, возможно, – пробормотал бликмен.
– Не забывай об этом, – добавил Арни. – Иначе снова окажешься в пустыне с яйцами пака и стрелами, будешь брести неведомо куда.
«Я тебе делаю большое одолжение, что позволяю жить, как человеку», – договорил уже про себя Арни.
Днем Арни Котт получил послание от Скотта Темпла. Поставив кассету на дешифровальный аппарат, он уселся слушать.
– Арни, мы обнаружили посадочную площадку. Все верно – в горах Франклина Рузвельта. Того типа там не было, зато стояла только что прибывшая автоматическая ракета – по ней-то мы и определили место. В общем, у парня огромный склад всяких товаров. Продукты мы забрали, и сейчас они в нашем пакгаузе. Потом сбросили атомный заряд и все разнесли.
«Хорошо», – подумал Арни.
– А для того, чтобы он знал, с кем связался, оставили ему записку. Прикрепили ее к обломку ориентировочной вышки: «Арни Котгу не нравится, чем ты занимаешься». Ну как. Арни?
– Отлично – вслух ответил Арни, хотя на его вкус в этом и было что-то… как это называется? – банальное.
– Когда вернется, он найдет ее, – продолжал записанный голос. – И еще я подумал – это на твое усмотрение, – может, нам наведаться туда через пару дней, вдруг он займется ремонтом? Эти независимые предприниматели – хитрые ребята, как те, что в прошлом году пытались организовать собственную телефонную сеть. В общем, я полагаю, не мешает проследить. Кстати, он пользовался старым оборудованием Норба Стайнера – мы обнаружили документы с его именем. Так что ты был прав. Хорошо, что мы разобрались с этим парнем, он мог доставить нам немало хлопот.
Послание закончилось. Арни поставил кассету в свой диктофон, взял микрофон и начал отвечать.
– Скотт, ты все сделал правильно. Спасибо. Надеюсь, мы больше не услышим об этом парне, и я одобряю, что ты конфисковал его склад: мы найдем ему применение. Заглядывай как-нибудь вечерком, выпьем. – Он остановил и перемотал пленку.
Из кухни доносился приглушенный голос Гелиогабала, читавшего Манфреду. Арни почувствовал раздражение, а потом и злость на бликмена. «Зачем я связался с Джеком Боленом, если ты можешь читать мысли мальчика? Почему ты сразу не сказал мне об этом? Ты предал меня, – уже с настоящей ненавистью подумал он, – как и все остальные: Энн, Джек, Дорин… все».
– Ну что, есть результаты или нет? – заорал он, подходя к дверям кухни.
– Мистер, это дело требует времени и сил, – ответил Гелиогабал.
– Время! В нем-то вся загвоздка. Отошли его в прошлое, скажем, года на два, и пусть купит каньон Генри Уоллеса на мое имя. Можешь ты это сделать?
Бликмен не ответил: вопрос был слишком глупым, чтобы думать над ним. Арни, помрачнев, захлопнул дверь и вернулся в гостиную.
«Тогда заставь его послать меня в прошлое, – продолжал он беседовать сам с собой. – Эта способность путешествовать во времени – стоящая штука. Почему я не могу добиться желаемого? Что с ними со всеми творится? Специально хотят меня позлить? Но долго я терпеть не стану».
К часу дня из компании И не поступило еще ни одного вызова. Джек Болен, сидевший в ожидании перед телефоном у Дорин Андертон, понял: что-то случилось.
В половине второго он сам позвонил И.
– Я думал, мистер Котт поставил тебя в известность, Джек, – невозмутимо ответил И. – Ты больше не работаешь у меня. Ты принадлежишь ему. Спасибо за службу.
– Котт приобрел мой контракт? – с отчаянием спросил Джек.
– Именно так.
Джек повесил трубку.
– Что он сказал? – спросила Дорин, не спускавшая с него глаз.
– Я принадлежу Арни.
– И что он собирается делать?
– Не знаю. Наверное, надо позвонить ему и спросить. Похоже, сам он не собирается мне сообщать.
«Играет со мной, – подумал Джек. – Садистские игры».
– Незачем ему звонить, – возразила Дорин. – Он никогда ничего не говорит по телефону. Надо идти к нему. И я хочу пойти с тобой – пожалуйста, позволь мне.
– Ладно, – ответил Джек, направляясь за своей курткой. – Пошли.
Около двух часов дня Отто Цитте высунул голову из боковой двери дома Боленов и убедился, что вокруг никого нет. «Он может спокойно идти», – подумала Сильвия Болен, наблюдая за ним.
«Что я наделала? – спрашивала она себя, стоя посреди спальни и неловко застегивая блузку. – И я еще надеюсь сохранить это в тайне? Даже если его не видела миссис Стайнер, он, безусловно, сам все расскажет Джун Хинесси, а уж она разболтает по всему побережью канала Уильяма Батлера Йетса – она обожает сплетни. И Джеку все станет известно. Уже не говоря о том, что Лео может раньше приехать домой…»
Но теперь было слишком поздно. Дело сделано. Отто собирал чемоданы, готовясь идти.
«Лучше бы я умерла», – подумала Сильвия.
– До свидания, Сильвия, – торопливо проговорил Отто, направляясь к двери, – я позвоню тебе.
Она не ответила, сосредоточенно надевая туфли.
– Ты не хочешь попрощаться со мной? – спросил Отто, останавливаясь у двери.
– Нет. Убирайся отсюда – ответила она, метнув в него яростный взгляд. – И не вздумай вернуться – я ненавижу тебя.
– За что? – пожал он плечами.
– За то, что ты отвратительный человек! Я никогда в жизни не имела дел с таким отвратительным человеком. Наверное, я просто сошла с ума, это все из-за одиночества.
Похоже, он действительно обиделся и, залившись краской, остановился у дверей, переминаясь с ноги на ногу.
– Между прочим, идея принадлежала в равной степени и тебе, – наконец пробормотал Отто.
– Убирайся, – повторила она, поворачиваясь к нему спиной.
Наконец раздался звук открывающейся двери, потом хлопок – дверь закрылась, и он ушел.
«Больше никогда, никогда в жизни», – произнесла Сильвия и направилась в ванную за бутылочкой фенобарбитала: поспешно налила стакан воды, приняла сто пятьдесят миллиграммов и запила их одним большим глотком.
«Напрасно я так вела себя с ним, – неожиданно пронзило ее чувство стыда. – Это нечестно: он ни в чем не виноват, я сама во всем виновата. К чему винить его, если вся беда во мне? Не он, так кто-нибудь другой рано или поздно… Интересно, он еще вернется? Или я выгнала его навсегда?» Сильвия снова почувствовала себя одинокой и несчастной, обреченной на бесконечное блуждание в беспросветной мгле. «На самом деле он был очень мил. Мягок и предусмотрителен. Могло быть гораздо хуже».
