тебя маленький хуй. и я с тобой развожусь! — прилепила сию декларацыю магнитом на холодильник, у ушла к подруге Сёме. О которой я уже песала в высере про 'Минет со льдом'. Сёма жыла тогда у Гарика, а Гарик изволил куда-то съебаться на неделю, оставив Сёму жить с пятилетним чёрным догом Скифом. Учитывая вес Сёмы *33 кг. в сапогах, и в мокрой тилагрейке* и вес Скифа *чё-та около 80-ти кг. без ошейника* гулялось с ним Сёме весело и вкусно. Скиф летел на улице стрелой, а Сёма болталась на конце поводка типа брелока для ключей. А ещё Скиф обладал повышенной гиперсексуальностию, и норовил выипать фсякого, кто перед ним наклониться хотя бы шнурки завязать. Но не о них, собстна, речь.
Пришла я такая сирая, убогая, без шиньона, к Сёме. Пусти, говорю, мать, переночевать сироту отпизженную и оскорблённую. пустила. Естессна, я ей рассказала о причине моего ночевания, и мы с Сёмой вместе придумалю Кровавую мстю. и легли спать.
сёма спала как удав, а вот я фсю ночь лежала и тряслась, ибо мне под одеяло сунул свою прямоугольную голову Скиф, лизнул мне песду, и зарычал…
Я покрылась пОтом, и боялась пикнуть. Песда мне была дорога.
Наступило утро. Проснулась сёма, отогнала от меня Скифа, и призывно погремела ошейником. пёс потерял интерес к моей песде, и убежал в коридор. Кряхтя, я встала, и наклонилась, чтобы застелить постель.
Народ, вы проебали кодовое слово.
НАКЛОНИЛАСЬ!!!!!!!!!
Ага-ага. Через секунду мне на спину взгромоздилась собачья туша, обхватила когтистыми лапами мои бока, вывалила мне на шею язык, и принялась ритмично куда-то меня ипать. Сзади стояла сёма, и философски разглагольствовала: 'я тя предупреждала — не наклоняться? ну, вот и не песди теперь. не дёргайся. Ща он тебе на жёпу кончит, и уйдёт. Не ссы, я тебя потом вытру..'
Я стояла раком, меня практически имела какая-то уёбищная собака, я рыдала от унижения и страха, и понимала, что Володенька попал шопесдец… Ведь это ОН виноват в том, что мне пришлось ночевать в этом зоофильном обществе!
Скиф кончил мне на жопу и в тапочек, Сёма меня вытерла, и дала свою кофточку, и ушла гулять со Скифом, и осуществлять первую часть плана Кровавой Мсти…
Я тем временем разделась, легла в кровать, радуясь тому, что когти Скифа оставили на моих боках кровавые царапины, сплющила харю, и замерла в ожидании…
Через полчаса в коридоре послышались голоса. Сёмин: 'ой, Вова… Я б на твоём месте даже не заходила бы… Прибежала она ко мне ночью, вся в крови, ебло разбитое, нос — набок, в жопе монтировка. Кровью блевала… стонала и рыдала. По ходу, Вовон, ты ей печень отбил..' И Вовкин: 'господи-господи- господи… Ничего не помню… КАК?? КАК я мог??? Что я натворил?? девочка моя… Лидушенька моя… Лидёныш мой маленький..'
Я скорчилась ещё больше, вывалила язык, и всем видом показывала, что мне до смерти 6 минут осталось.
Вошёл Вова…
Ну, комментарии тут излишне, зато домой меня несли на руках, чтоб не потревожить мои 'сломанные рёбра' и 'отбитую печень'. А через неделю я разжилась песцовой шубой….
Потом был Валя, который меня обул на золотые серёжки, а я познакомилась с его женой, и мы с ней вдвоём выбили ему 3 зупа, был Дима, которого я уличила в измене, лёжа 4 (!) часа под кроватью, и подслушав-таки его палевный телефонный разговор, и которому я насыпала в жратву Гуталлакса, и напесдила, что я его прокляла с ведьмой тётей Клавой ночью, на кладбищенском перекрёстке, и Дима проникся темой, и поехал к какому-то отцу Дормидонту, который с него 'снимал порчу' За штуку баксов…
много чего было… всего и не вспомнишь сразу…
и поверьте мне, всё могло бы быть намного хуже. Ибо 'страшнее бабы зверя нет'!
За сим уёбываю гулять с собакой, и желаю всем здравия могучего, и настроения песдатого! Ваша Старая Пелотка.
Армянский Бандерос
Как-то так получаеццо, что не умею я песать о вымышленных персонажах… Может, кишка тонка, может, с фантазией дефицит, а может, просто креатива хватает в моей собственной жизни. И до сих пор не пойму: хорошо это — или плохо? Сегодня я, в очередной раз, подниму избитую тему об Интернет- знакомствах. Возможно, ничего такого нового я не привнесу, но вот вам флаг в руки, и барабан на шею: решать вам.
Итак, дело было в далёком 2000-ом году. В том знаменательном году я уже хрен знает скока была брошенной маманей-одиночкой, и не имела ничего кроме лучшего Друга Дениски. Дениска неспроста был мои лучшим другом (хотя, почему это был? Он и щас есть!), он радел за Лидкину личную или, хотя бы, половую, жызнь и всячески пытался ей её устроить…
Вначале рассмотрению была подвергнута его личная персона, но очень быстро отвергнута по многим причинам. Если Диня и обиделся — я до сих пор об этом не подозреваю… А ещё у Дини был Тырнет. По карточкам. Тормозной шопесдец. Но был. И тёмными ночами Диня заходил в какой-нить московский чат под ником Линда, и клеил там мужыГов. Наклеив пяток-другой, он показывал их мне, и мы уже вместе решали кому отвалить щастья в виде меня.
В ту кошмарную ночь Диня нарыл мне Роберта Робертовича. Именно так. Роберт Робертович. И это нифига не ник! Это фамилие ево такое. Имя, вернее. С отчеством. А ник у него был, шоп мне сдохнуть если вру — Лав Мэн Из Москвы! И не меньше. И писал он Дине-Линде: «Если ты, — пишет — Кракозябра с кривыми ногами и с горбом — иди сразу в жопу. Немедленно. Ибо я — копия Антонио Бандероса (да-да, именно так!), и весь из себя небожытель ниибацца. И даже если ты милая симпатичная девчушка — всё равно иди в жопу. Патамушта мне, такому Антонию-Бандеросу-Прынцу Ниибическому-Роберту-Робертовичу нужна как минимум Мисс Вселенная. И только так. Да.»
Линда-Диня хрюкнул, и написал ему: «Да твоя Мисс Вселенная третьего дня приходила автографу у меня выпросить, да была послана нахуй, и сопровождена пинчищем пионерским, для скорости, понял? Я ваще баба охрененная, а ты, наверное, гном бородавчатый.» Роберт Робертович возмутился, и потребовал очной встречи. А я дала на неё согласие. К сожалению, как оказалось..
И вот, я стою на станции метро «Цветной бульвар», с газетой «СПИД-инфо», в виде пароля, и жду Антония Бандеросу. Стою, мечтаю о том, как я щас ахуею от такой красотищи, и какой у меня Динечка молодец, шо выкопал мне такого жониха, ёпвашумать!
Из брильянтового дыма меня вывел осторожный стук по плечу, и писклявый голос: «Ты — Лида, да?» Я порывисто обернулась, волосы мои взметнулись пшеничным вихрем, на щеках алел румянец, и губы жадно зачавкали: «Роберт… Бандерос..»
И тут я вижу, собственно, Роберта…
Лирическое отступление. Грешна я. грешна тем, что иногда слишком что-то преувеличиваю либо приукрашиваю. В принципе, незначительно, но понятие «Точность» — это не мой конёк. Но всё, о чём я напишу ниже — чистая правда, без преувеличения. Возможно, даже, приуменьшила, ибо достаточно дохуя лет прошло с того момента, и что-то я могла и подзабыть… Итак:
Карлик. Почти. Метра полтора. На коньках, и в шапке. Армянин. Стопудовый. На носу — бородавка, с торчащим из неё кустиком сизых волос. Волосы длинные, давно немытые, в перхоти, и перетянуты в хвостик ПАССИКОМ ОТ ПРЕЗЕРВАТИВА!!!!!! И это ещё не всё. На нём была рубашка в клеточку с мокрыми, и добела вытравленными армянским потом, подмышками, и он дышал мне в лицо ароматом трёх десятков мёртвых хорьков, убитых дустом в момент группового калоотложения.
Я вздрогнула, и уронила пароль. Роберт улыбнулся улыбкой Фредди Крюгера, поднял пароль, и, обдав меня запахом покойных хорьков, пропищал: «А ты это… Ничё такая… Я думал, хуже будешь. Ну чо, пошли гулять шоле?»
По-хорошему, мне надо было срочно съёбывать от него с воплями Видоплясова, но я впала в маразм
