движимого им страха, он даже не задумывался о том, кому могла принадлежать эта нора…
А тем временем Наёмники Севера обнаружили исчезновение заказанного. Откатили карету и наткнулись на нору. Но в неё никто лезть не захотел: мало ли какое потустороннее чудовище способно её вырыть. Решили просто засыпать, что и сделали. Пусть лучше Тартор там заживо сгниёт, если повезёт не встретиться с обитателем…
Командир отряда Вик Носолом — жилистый и высокий прим с уродливым шрамом от уха до уха вдоль перебитого набок носа — был доволен своими бойцами. Они осмотрели кареты и близлежащие места возможных укрытий, но никого не обнаружили. Вот и замечательно! Теперь все пожитки Смертельных Ищеек принадлежат его отряду. То есть — ему.
В салоне раздался обречённый вопль.
— Носолом, — позвал высунувшийся из кареты лучник-драг, — здесь на сундуках ловушки!
— Неужели? — рявкнул командир. — А ты чего ожидал? Что конкуренты нам свои сокровища просто так отдадут?
— Эмм… — замялся лучник.
— Ну, кто на этот раз? — сдвинул толстые коричневые брови на чёрной шерсти лица Носолом.
— Тифук, мечник… — выдохнул драг.
— А-ну пошёл с прохода! — громом разразился командир и швырнул наземь так неудачно ставшего на входе в карету лучника.
В салоне витал густой дух крови и потрохов. Рядом с сундуком лежал изувеченный драг. Его руки по локоть больше напоминали изорванные бобросами тряпки, а не руки, а из широкой дыры вдоль грудного доспеха выглядывали кишки. Он был ещё жив, но с каждой секундой его душа всё ближе подбиралась к створкам ворот потустороннего мира. Из сундука торчали окровавленные лезвия.
В окна и дверной проход кареты уставились пытливые глаза. Наёмники отлично знали нравы командира и понимали, что внутрь заходить не следует…
— Что же ты так, Тифук? — раздражённо спросил Носолом, тщетно укрывая от вони нос рукавом сорочки.
Тифук прохрипел что-то невнятное в ответ.
— Ты думал, так просто сундучок откроется? — допытывался командир. — Раз, и всё?
— Боль… — с невероятным трудом смог выдавить из себя смертельно-раненный мечник.
— Тебе больно, друг мой? — с издёвкой спросил Вик Носолом.
— Помоги… — вновь выдавил внятное слово Тифук.
— Если бы мог, всё равно не помог! — нараспев ответил командир.
Умирающий драг прокашлялся кровью.
— А знаешь ли ты, тупой ублюдок, — совершенно спокойным, ровным голосом говорил Носолом, — что нам несказанно повезло?
— Боль… Помоги мне… — молил раненный.
— Не перебивай, шваль! — рявкнул Вик и пнул драга в изувеченную руку.
— А-а-а-х-х-х… — обречённо выдохнул Тифук: у него не оставалось сил даже вскрикнуть от новым потоком нахлынувшей боли.
— Так вот, — вновь спокойно и сдержанно заговорил Носолом, — нам повезло, что ловушкой здесь были эти лезвия. А представляешь, уважаемый Тифук, что бы случилось, будь вместо них добротный заряд чёрного пороха или ещё чего-нибудь взрывного? А мы тут все рядом стоим…
Тифук виновато опустил окровавленные глаза.
— Вижу, что понимаешь… — тоном простившего блудное дитя отца сказал Носолом. — Да не съедят твою душу боги.
Носолом молниеносно выхватил из ножен искривлённый меч и одним махом снёс голову Тифуку. Вытер лезвие о висевший на крючке камзол Тартора и вышел из кареты. Подглядывающие наёмники разбежались от кареты, как спугнутая стая рыбёшек.
— Тилип, — позвал капитан своего главного помощника.
Здоровенный человек с лысой, как кость, черепушкой и толстой, словно ствол дуба, шеей подошёл к Носолому.
— Распорядись, чтобы убрали в карете, пригнали лошадей и взломали ловушки, — потребовал командир.
Тилип молча кивнул, а потом разразился на подчинённых грозным басом, сравнимым, разве, с взрывом осадочного ядра:
— Вы слышали командира, мелюзга бесхребетная! Выполнять! Сирог и Тафа — за вами взлом!
Наёмники поспешно выполнили приказания, первым делом закопав тело товарища близ реки Нали. Ещё бы: попробуй, возрази командиру и его помощнику, на чьих кровавых руках, по меньшей мере, смерти трёхсот мыслящих. У каждого…
Смертельные ловушки Тоса хорошенько заставили попотеть Сирога и Тафу. Хитрость крота- каторжника заключалась в том, что ловушки представляли собой сложнейшую цепь сообщающихся механизмов. Другими словами, даже если сработала одна ловушка, вздумай взломщик прикоснуться к сундуку, от которой она сработала, и непременно среагирует вторая. Открывать сундуки можно лишь в том случае, когда всё обезврежено до последней крохотной пружинки.
Сирогу и Тафе удалось доказать свою славу непревзойдённых мастеров взлома и уже ближе к вечеру все ловушки были устранены. Сундуки вскрыли и тут же позвали командира.
Золото…
— Будь прокляты ваши дети, — похлопал Носолом по плечам Сирога и Тафу, — тут тысяч семь-десять золотых будет…
Даже страшно предположить, какая дикая пелена золотой пыли застелила глаза собравшихся в салоне и глядящих в окна и проходы наёмников.
— Носолом, это мы взломали ловушки! — забрызгал слюной Сирог (он всегда говорил за себя и за жену). — Нам нужна награда! Этот сундук — наш! — Сирог любовно обхватил сундук и завертел головой, злобно скалясь и по-вараньему шипя на стоявших рядом наёмников.
— А чем мы хуже этих недоделанных драгов-взломщиков? — зашептались, а то и громко заговорили наёмники.
Ещё чуть-чуть, и ослеплённые жаждой золота, все перегрызут друг другу глотки…
— Вон отсюда! — рявкнул Носолом.
— Пошли прочь, насекомые! — подхватил Тилип и пнул ближайшего лучника. Помощник командира сразу сообразил, что за помощь в подавлении несостоявшегося бунта получит хороший пай.
Наёмники нехотя, словно огрызающиеся псы, попятились из кареты. Тилип отогнал бойцов от окон и проходов. Нечего смотреть на то, что должно произойти… В салоне остался лишь Носолом и приникший к сундуку Сирог. Перепуганная поступком мужа, Тафа выбежала из кареты одной из первых.
— Ну, дружище, что мне с тобой сделать? — отцовским голосом спросил Носолом.
— Моё сокровище! Моё золото! Моё! — завопил невменяемый Сирог.
— Увы, это не так… — развёл руками Вик и почесал шрам, уродливым багряным червём выевший шерсть на лице.
— Почему?! Золото! Оно моё! Носолом, я ведь заслужил его! Я рисковал жизнью! И теперь я заслужил награду! Всего один сундучок! Всего один маленький, полный золотишка сундучочек! — не унимался Сирог, принявшийся в перерывах между репликами целовать монеты с изображением древнего короля Сарбонии.
— Ну что же мне с тобой сделать? — это может показаться странным, но мысли командира в тот момент действительно были о дальнейшей судьбе своего наёмника. Над Виком Носоломом золото не имело такой могучей силы, как над подавляющим большинством других мыслящих. Для него золото — лишь одно из средств достижения цели. Да, мощнейшее средство, но не более того. А вот возникшую на горизонте замыслов ещё несколько лет назад цель нельзя решить без этого золота. Сейчас, как никогда, Носолом был близок к ней…
Тем временем Тилип заставил Тафу осмотреть сундуки второй кареты. Карета выглядела значительно
