– Сара, ты не можешь присутствовать при разговоре… пока тебя не позовут,- проговорил он, избегая смотреть в глаза Саре.
– Встреча из-за меня… там собираются обсуждать мою дальнейшую жизнь, а я не могу присутствовать?! Потому что я женщина?!- удивилась Сара, едва сдерживая темперамент, унаследованный от отца.
– Они все делают по-своему… я ничего не могу поправить, дорогая. Сара… я не смог найти для тебя ни одного загонщика.- закончил старик, зная, как тяжело это слышать племяннице.-Тебе не нужно возвращаться на восток. Ты с детьми всегда можешь переехать ко мне.- продолжал Арт, зная, что Сара его почти не слушает.- Ты станешь богатой женщиной. Тебе дадут хорошую цену за ранчо и за скот. Может быть, ты даже подумаешь, чтобы найти себе мужа. В смысле, если ты выйдешь замуж, они не смогут вынудить тебя продать ранчо.
Сара почувствовала, как резко увлажнились глаза.- Я уже сделала так однажды, дядя Арт, и я не хочу повторять это снова. Если я должна все потерять, я потеряю все одна… в следующий раз если я и выйду замуж, то только по любви.
Арт хотел обнять племянницу, но она отвернулась от него. В этом жесте отражалась вся гордость их рода. Он ушел в дом, чтобы там дождаться всех остальных.
Пока Сара разговаривала с дядей, Дэвлин стояла в тени дома. Она не хотела подслушивать, но к тому времени, как поняла, что у них личный разговор, было уже поздно обнаруживать себя, чтобы никого не смутить.
Она видела, как Сара, думая, что она одна, грустно опустила плечи. Она бы никому не позволила видеть себя такой, но в одиночестве можно было ссутулиться под тяжким бременем навалившихся невзгод. Дэв слышала много историй об этой женщине. Она смогла одна пережить страшную зиму. Все, что они видели на ранчо, было сделано ее руками. А теперь она должна от всего этого отказаться только потому, что она не носит брюк и на поясе у нее не висит шестизарядник.
Дэвлин неловко откашлялась, делая вид, что она только что вышла из-за дома. Сара резко обернулась, как будто специально ждала наездницу, чтобы поговорить.
– А у вас здесь хорошо,- нерешительно начала Дэвлин, силясь придумать, как можно начать светскую беседу.
– Поспешите на собрание, и может быть, ранчо достанется вам по дешевке,- горько сказала она.
Увидев шок на лице наездницы, Сара устыдилась.
– Господи, простите меня! Я не имею права так с вами разговаривать… простите мою грубость.
Губы Дэвлин чуть дрогнули в улыбке.- Я понимаю… не извиняйтесь за правду.
Сара уронила голову на грудь. Закрыв глаза, она подставила лицо теплому ветерку. Слезы готовы были сорваться с ресниц, но она поклялась, что не будет плакать. Она обещала себе, что не доставит своими слезами радости этим людям.
– Я пропущу пору подрастания кедров. Момент, когда они становятся сильными и большими, и пригибаются к земле от порывов штормового ветра.- задумчиво сказала молодая женщина.
– Пригибаются, но никогда не ломаются,- вдруг сказала Дэвлин.
Сара посмотрела на наездницу, до конца не понимая, почему же ей так хочется, чтобы эта загадочная женщина крепко-крепко ее обняла своими сильными руками. Дэвлин заглянула глубоко в изумрудные глаза. На удивление щеки Сары окрасились легким румянцем. Наездница видела, что Сара почти готова заплакать, и мысленно поаплодировала её умению держать себя. В ее глазах стояла невыразимая печаль. Что будет, если все, чем она жила, вся ее работа будут украдены Джоном Монтгомери и его прихлебателями?
– Ну вот… я согнута, но не позволю им увидеть, как я ломаюсь.- Сказала Сара, входя в дом в сопровождении наездницы.
Сара засуетилась вокруг стола как добрая маленькая хозяйка. Она взглянула на Дэвлин, женщина усмехнулась, заметив отчаянную чертинку в глазах «южной красавицы». Она открыла большую коробку и предложила всем мужчинам по сигаре. Даже поднесла дяде лучину, чтобы прикурить.
Арт наблюдал за племянницей и недоумевал. Неужто от напряжения бедняжка повредилась рассудком? Она вела себя как самая настоящая «южная красотка», которой она на самом деле не является, порхала по комнате, предлагая всем то сигары, то кофе. Он подозрительно прищурился, побаиваясь пить кофе, особенно после того, как она подскочила к нему с огоньком.
Сара достала из буфета бутылку виски, разлила всем по стаканам, включая себя, к огромному изумлению Дэвлин. Резво подняла стакан, подавшись к группе сидящих за столом людей.
– Джентльмены… мисс Браун… за будущее!
Большая часть мужчин едва не подавилась от удивления, другие же ужасно смутились. Не упустив ни одного удивленного взгляда, Сара рывком в один глоток выпила виски и, удовлетворенно ухмыляясь, уставилась на собравшихся.
Дэвлин внимательно следила за ней, спокойно наслаждаясь напитком. Матерь божья, у нее лицо ангела, а характер шлюхи… да она скорее убила бы своего старика, прежде чем позволила бы перевезти себя к нему!
Наездница перепробовала за свою жизнь много спиртных напитков, но этот виски был лучший, что когда-либо попадал ей на язык. Очевидно, удовольствие отразилось на ее лице.
– Вам понравился Кентуккийский бурбон, мисс Браун?- спросила Сара наездницу.
Дэвлин широко улыбнулась, обнажая белые зубы,- Я раньше никогда не пробовала, мэм, но это лучшее из всего, что я пила, чем бы ни являлся этот напиток.
Сара свободно рассмеялась, откинув назад голову. Кажется, она не потеряла своего чувства юмора.
– Ну, я покидаю вас, чтобы вы смогли спокойно побеседовать,- сказала молодая женщина. Она легко сжала руку дяди и поймала на себе взгляд Дэвлин. Улыбнувшись небесно-голубым глазам, она развернулась и покинула дом с такой грацией, что ей позавидовала бы любая королева.
Дэвлин была ошеломлена. Искренний смех женщины заполнил все ее существо. Господи, до чего же она хороша! Она вот-вот потеряет все, что у нее есть, но выходит отсюда словно королева с парадной аудиенции.
От ее улыбки Дэвлин непроизвольно дернулась и пошире расставила ноги под столом, потому как ниже живота температура ее тела резко подскочила. В тот момент, наездница поняла, что готова пожертвовать почти всем, чтобы еще раз увидеть ее улыбку… услышать этот смех… даже готова была работать на Добл Дьюс. Работать не женщину.
Нет, нет и нет… о чем, черт тебя дери, ты думаешь, женщина?! Проклятье, ты позволяешь думать за тебя не голове, а тому, что у тебя между ног! Отлично, она красавица, возможно даже, что в постели она настоящий фейерверк, но она леди, а не шлюха! Ничто не заставит ее когда-нибудь позволить тебе прикоснуться к ней, так о чем ты тогда размечталась?
– Эта девочка собрала отличный стол,- заметил Монтгомери.
Девочка?! Урод, эта девочка продержалась здесь одна целых пять месяцев… самых суровых месяцев в году! Видел новый загон? Думаешь, его сделал этот маленький мальчик, ее сын? А лошадей в загоне видел? Ты думаешь, они сами себя подковывали? Боже мой, да она пережила самую страшную зиму за последние пятьдесят лет, одна, без целого полка лизоблюдов, которыми ты себя окружил!
Кровь закипела в голове Дэвлин. Она хотела сию же минуту растерзать кого-нибудь, кого-нибудь очень плохого. И сделать это с чувством, с толком, с расстановкой, как учили ее индейцы. Она провела рукой по лицу и сделала глубокий вдох.
– М-р Винстон,- прошептала она старику по правую руку от нее,- я передумала.
Сара наблюдала, как открылась входная дверь и из нее цепочкой потянулись хмурые люди. Хмурились почти все, кроме ее дяди и наездника по имени Хэнк. Они, напротив, улыбались до ушей.
– Спасибо за прекрасный день, миссис Толливер. Это было… э…- Гигант покосился на Дэвлин,- это было поучающе.
