лет двадцатилетние юноши станут восхищаться и увлекаться сюжетами в стиле Вальтера Скотта или Бестужева-Марлинского, а вот поди ж ты!
Когда-то, не вдаваясь в подробности, Игорь рассказал ему о том, что случилось в том астральном походе, но крайне скупо, поскольку совсем другие проблемы их тогда занимали.
Вбросил Шульгин романтического мужчину из благостного 2056-го в жестокий девятьсот двадцать четвертый, и тот себя проявил там достойно. А теперь оказывается, что не так уж слаб оказался и воображением, если смог принять в придуманном мире реального человека. Тоже близок к уровню Держателей (или Удержателей) своих мыслеформ.
Воспоминаний хватило, чтобы включиться в сюжет.
– Лесом я прошел, Игорь. Акинфа твоего не встретил. Татар тоже. Но людей со мной нет. Один я… Так уж получилось.
И внимательно посмотрел на «князя», как он отреагирует, рассыплется ли самодельная реальность, вспомнит ли Ростокин свою истинную сущность, хоть какую, кроме придуманной. Очень бы просто стало, если б тот воскликнул: «Александр Иваныч, слава богу, вы пришли, и наваждение кончилось, а то ведь прошлый раз в окошко постучали, когда я письмо великого князя собрался прочесть, дверь открыл – а там яркое утро, Артур стоит на пороге, и княжна исчезла, и все…»
И они бы вместе начали думать, как выбираться обратно. Вдвоем с таким напарником гораздо легче.
Но Ростокин полностью оставался в образе.
– Поесть хотите? В печи горшок щей и сковородка жаркого томятся. Выпить тоже найдется. Только минутку подождите, взгляну, как там княжна. Жар бы не прикинулся…
Молодой князь ушел. Поразительно, какая интересная конструкция выстроилась. Лексика у Ростокина, человека середины ХХI века, совпадает и с той, которой пользовался Шульгин, и одновременно слегка стилизована, не под конкретный ХII или ХV век, а вообще, под условную старину. Помнит Шульгина и не сомневается в наличии княжны, лежащей в соседней комнате. Вдобавок эта
Стены, печка, запах керосина, табака – все натуральное до последней крайности.
– Хорошо, – сказал Ростокин, вернувшись. – Спит. Пропотела после баньки да медовухи, дышит ровно, даже улыбается…
Видно было, что и он сейчас счастлив.
Почему бы и нет? Прошлый раз
– Рад. Надеюсь, к утру совсем здорова будет, – сказал Шульгин. – Если время позволит, еще раз в баньку, чаю с малиной-калиной, медом, и снова в постель. Аспирина у тебя, думаю, нет? Или чего посильнее?
– Да откуда же? – на секунду выпал Ростокин из образа и немедленно в него вернулся: – Зато трав всяких много, монахи из Пустыни сушили и собирали. Если, упаси боже, болезнь княжну прихватит, отец Флор много в лечебном деле искусен, к нему обращусь…
Так, это направление пора оставить. Далеко заведет.
Шульгин демонстративно перекрестился.
– Да пребудет с нами сила Его! А то и так обойдется. Неси на стол, что обещал. Карта у тебя имеется?
– Как же, всенепременно…
Примитивная стилизация, но Ростокину, наверное, так те времена и представляются.
Еда была вполне удобоприемлемой, то, что Ростокин считал водкой, больше напоминало ирландский виски, но действовало правильно. Тринадцатый век по замыслу, чего вы хотите?
Карта изображала южный берег Селигера и окрестности вплоть до Селижарова. Как же к нему привязалось это загадочное озеро! Который уже раз вокруг него происходят необыкновенные или хотя бы неожиданные приключения. А началось все с первого приезда сюда, в восемнадцатилетнем возрасте. И – зацепило что-то.
Исполнена была карта тоже в технике ХIХ века, не горизонталями, а штриховкой, но очень тщательно, в масштабе три версты в дюйме. Красным и синим карандашами нанесена обстановка. Хреновая, нужно сказать.
– Вот это мне доставила княжна Елена от великого князя, рискуя жизнью. Полусотня лучших дружинников погибла, защищая ее и уведя погоню в глухие леса. Одна она добралась…
Шульгин помнил, как, вернувшись из той прогулки в Гиперсеть и приведя с собой Артура и Веру, Ростокин рассказывался о привидевшейся ему «экранизации» своих юношеских записок с приличной долей иронии. Что слишком, по его словам, «картонно» было сделано.
Сейчас он живет тут всерьез. Надо, кстати, отметить, что
Сказал «старшим товарищам», конечно, не все, да и кто бы сказал, но душевная боль о второй раз не реализовавшейся мечте у Игоря осталась.
Главный вопрос – Ростокин ли на этот раз сумел удержать реальность, чтобы досмотреть, чем все кончится, исключив из сюжета Артура, или Шульгина ему подставили в качестве партнера, чтобы они вдвоем