На самом же деле Сталин и его окружение просто испугались. Что значит – иметь в стране рассредоточенную, но вполне подготовленную «вторую армию», отлаженную для ведения именно «партизанской войны» и практически недоступную повседневному присмотру политруков и особистов? Это будет пострашнее антоновщины, махновщины и Кронштадта, вместе взятых, если народу вдруг всерьез осточертеют правители и советская власть в целом.
И началось!
Руководство Центрального штаба устранили сразу и тут же приступили к планомерной зачистке среднего и низшего звена. Уничтожались базы, изымались средства связи и оперативные планы, людей тысячами объявляли иностранными шпионами и «перекрасившимися белогвардейцами».
Но система пока еще выживала, пусть и в ослабленном до полной потери активности виде. Заковский, прекрасно все понимая, с первого момента вступления в должность решил сначала сколь возможно эту акцию притормозить, а в дальнейшем и отыграть назад.
До наполеоновских планов Генштаба ему дела не было, а за погранвойска он отвечал и был уверен, что такого рода тыловое прикрытие и резерв им жизненно необходимы. Махновское прошлое тоже давало о себе знать, кто, как не он, лучше всех представлял себе боевые возможности армии, которую за сутки можно мобилизовать, при необходимости так же быстро растворить среди мирного населения, а потом вновь собрать для внезапного удара совсем в другом месте.
– Значит, в Испанию собрались, Григорий Петрович?
– Да вот посылают, на укрепление…
– Давно, между прочим, пора. Я тоже решил резидента сменить, не мой человек. Новому я дам к вам пароль, встретитесь, наладите взаимодействие. Нехорошие там сейчас дела творятся, неправильные. Заново всю работу придется ставить. Полномочиями вас снабдили достаточными?
– На первый взгляд практически абсолютными. А как в реальности пойдет… – Шульгин развел руками.
– Это всегда так, но вы далеко будете, помешать вам труднее. Так что будем надеяться. Ребят я вам хороших отдаю, и как телохранители сгодятся, и самостоятельные задачи могут решать. Командиром им назначу старшего лейтенанта Гришина. Надежный сотрудник, руководить умеет и в реальном деле многого стоит. Пригласить?
– Пригласите. Посмотрю на него, и решим окончательно.
Роман Гришин оказался парнем двадцати девяти лет, невысоким, не производящим впечатления атлета, но наметанным взглядом Сашка определил, что силенка у него имеется и телом своим он владеет как нужно. Внешность типично среднерусская, однако с легкой примесью чего-то восточного. Татарского, может быть, или северокавказского.
Культура речи хорошая, да и образование по тем временам солидное – девятилетка, трехгодичное пограничное училище, три года службы замначальника заставы в Средней Азии, год в маневренной группе погранотряда и уже четыре года в спецотряде ГУГБ. Награжден орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу».
– За что конкретно?
– Медаль за разгром банды Шермак-хана, орден по совокупности.
– Хорошо. Есть перспективы пополнить набор. Ставлю задачу – подобрать на ваше усмотрение десять бойцов, на которых вполне можете положиться в любой боевой ситуации вашего профиля. Согласны?
Гришин покосился на Заковского. В присутствии нового наркома и незнакомого товарища рангом не ниже, судя по тому, как держится, старший лейтенант чувствовал себя неуютно.
– Отвечайте, что думаете, – кивнул тот.
– Соглашаться или нет – я так не привык. Приказ есть приказ. А узнать, хоть приблизительно, какого рода задание предполагается, хотелось бы. Проще людей подбирать будет.
– Резонно. Детали узнаете в последний момент, а чтобы ориентироваться… Разведывательно- диверсионная работа в прифронтовой и зафронтовой полосе, охрана особо важных объектов, возможны операции по скрытой ликвидации противника. Действовать будем на значительном удалении от базы. Достаточно?
– Так точно. Разрешите выполнять?
– Выполняйте. Завтра примерно в это время я приеду посмотреть на людей. Затем получите дальнейшие указания.
Гришин снова посмотрел на Заковского. Тот кивнул и сделал отпускающий жест.
Они вернулись на Лубянку.
– Примите мой совет, Леонид Михайлович, – сказал Шульгин, закуривая, – объявите в органы «сталинский» призыв. Наберите молодежь с третьих-четвертых курсов институтов и техникумов. Укомплектуйте ими все отделы, требующие специалистов. Повыдергивайте стоящих командиров из строевых частей армии и флота, подготовьте из них кадровых армейских особистов, знающих, за кем следить, что считать ошибками, что некомпетентностью, а что и действительно вредительством. Особое внимание сосредоточьте на дураках и провокаторах любого уровня. Тогда, если начнется большая война, а она обязательно начнется, не позднее тридцать девятого, вы, по крайней мере, будете иметь перед собой объективную картину, а не конъюнктурную туфту.
– Не лишено смысла, – согласился Заковский. – А вы по вашей новой должности меня поддержите?
– Это еще кто кого, – улыбнулся Шульгин. – Я сейчас уеду, вернусь ли живым – не знаю. Давайте завтра устроим посиделки с новым наркомом обороны. Постараемся так, чтобы вы с Иосифом Родионовичем стали друзьями или хотя бы единомышленниками…
– Помню, – с мечтательной улыбкой сказал Заковский, – как мы его дивизию ущучили под Пологами в девятнадцатом. Говорят, ускакал на коне охлюпкой,[49] и сам босиком, только красные шаровары успел натянуть…
