ИСТОРИЯ ДЕРУЩИХСЯ
Алексей Алексеевич подмял под себя Андрея Карловича и, набив ему морду, отпустил его.
Андрей Карлович, бледный от бешенства, кинулся на Алексея
Алексеевича и ударил его по зубам.
Алексей Алексеевич, не ожидая такого быстрого нападения, по валился на пол, а Андрей Карлович сел на него верхом, вынул у себя изо рта вставную челюсть и так обработал ею Алексея Алексе евича, что Алексей Алексеевич поднялся с полу с совершенно иска леченным лицом и рваной ноздрей. Держась руками за лицо, Алексей
Алексеевич убежал.
А Андрей Карлович протер свою вставную челюсть, вставил ее себе в рот, пощелкал зубами и, убедившись, что челюсть пришлась на место, осмотрелся вокруг и, не видя Алексея Алексеевича, пошел его разыскивать.
СОН КАЛУГИНА
Калугин заснул и увидел сон, будто он сидит в кустах, а мимо кустов проходит миллиционер.
Калугин проснулся, почесал рот и опять заснул, и опять увидел сон, будто он идет мимо кустов, а в кустах притаился и сидит ми лиционер.
Калугин проснулся, положил под голову газету, чтобы не мочить слюнями подушку, и опять заснул, и опять увидел сон, будто он сидит в кустах, а мимо кустов проходит милиционер.
Калугин проснулся, переменил газету, лег и заснул опять.
Заснул и опять увидел сон, будто он идет мимо кустов, а в ку стах притаился и сидит милиционер.
Тут Калугин проснулся и решил больше не спать, но моментально заснул и увидел сон, будто он сидит за милиционером, а мимо про ходят кусты.
Калугин закричал и заметался в кровати, но проснуться уже не мог.
Калугин спал четыре дня и четыре ночи подряд и на пятый день проснулся таким тощим, что сапоги пришлось подвязывать к ногам веревочкой, чтобы они не сваливались. В булочной, где Калугин всегда покупал пшеничный хлеб, его не узнали и подсунули ему полуржаной.
А санитарная комиссия, ходя по квартирам и увидя Калугина,
нашла его антисанитарным и никуда не годным и приказала жакту выкинуть Калугина вместе с сором.
Калугина сложили пополам и выкинули его, как сор.
— 7
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК, УДИВИВШИЙ СТОРОЖА
— Ишь ты! — сказал сторож, рассматривая муху, — Ведь если по мазать ее столярным клеем, то ей, пожалуй, и конец придет. Вот ведь история.
От простого клея!
— Эй ты, леший! — окликнул сторожа молодой человек в желтых перчатках. Сторож сразу же понял, что это обращаются к нему, но продолжал смотреть на муху.
— Не тебе, что ли, говорят? — крикнул молодой человек, — Ско тина!
Сторож раздавил муху пальцами и, не поворачивая головы к мо лодому человеку, сказал:
— А ты чего, срамник, орешь-то? Я и так слышу. Нечего орать то!
Молодой человек почистил перчатками свои брюки и деликатным голосом спросил:
— Скажите, дедушка, как тут пройти на небо?
Сторож посмотрел на молодого человека, прищурил один глаз,
потом прищурил другой, потом почесал себе бородку, еще раз пос мотрел на молодого человека и сказал:
— Ну, нечего тут задерживаться, проходите мимо.
— Извините, — сказал молодой человек, — ведь я по срочному делу. Там для меня уже и комната приготовлена.
— Ладно, — сказал сторож — покажи билет.
— Билет не у меня; они говорили, что меня и так пропустят,
сказал молодой человек, заглядывая в лицо сторожу.
— Ишь ты! — сказал сторож.
— Так как же? — спросил молодой человек — Пропустите?
— Ладно, ладно, — сказал сторож, — идите.
— А как пройти-то? Куда? — спросил молодой человек. — Ведь я и дороги-то не знаю.
— Вам куда нужно? — спросил сторож, делая строгое лицо.
Молодой человек прикрыл рот ладонью и очень тихо сказал:
— На небо!
Сторож наклонился вперед, подвинул правую ногу, чтобы встать потверже, пристально посмотрел на молодого человека и сурово спросил:
— Ты чего? Ваньку валяешь?
Молодой человек улыбнулся, поднял руку в желтой перчатке, по махал ею над головой и вдруг исчез.
Старик понюхал воздух. В воздухе пахло жжеными перьями.
— Ишь ты! — сказал старик, распахнул куртку, почесал себе жи вот, плюнул в то место, где стоял молодой человек, и медленно пошел в свою сторожку.
ЧЕТЫРЕ ИЛЛЮСТРАЦИИ ТОГО,
КАК НОВАЯ ИДЕЯ ОГОРАШИВАЕТ ЧЕЛОВЕКА,
К НЕЙ НЕ ПОДГОТОВЛЕННОГО
1. Писатель: Я писатель.
Читатель: А, по-моему, ты говно!
(Писатель стоит несколько минут, потрясенный этой новой иде ей, и падает замертво. Его выносят.)
2. Художник: Я художник!
Рабочий: А, по-моему, ты говно!
(Художник тут же побледнел как полотно, и как тростинка за качался и неожиданно скончался. Его выносят.)
3. Композитор: Я композитор!
Ваня Рублев: А, по-моему, ты говно!
(Композитор, тяжело дыша, так и осел. Его неожиданно выно сят.)
4. Химик: Я химик!
Физик: А, по-моему, ты говно!
(Химик не сказал больше ни слова и тяжело рухнул на пол.)
— 9
СУД ЛИНЧА
Петров садится на коня и говорит, обращаясь к толпе, речь о том, что будет, если на месте, где находится общественный сад будет построен американский небоскреб. Толпа слушает и, видимо,
соглашается. Петров записывает что-то у себя в записной книжеч ке. Из толпы выделяется человек среднего роста и спрашивает Пет рова, что он записал у себя в записной книжечке. Петров отвеча ет, что это касается только его самого. Человек среднего роста наседает. Слово за слово, и начинается распря. Толпа принимает сторону человека среднего роста, и Петров, спасая свою жизнь,
погоняет коня и скрывается за поворотом. Толпа волнуется и, за неимением другой жертвы, хватает человека среднего роста и отры вает ему голову. Оторванная голова катится по мостовой и застре вает в люке для водостока. Толпа, удовлетворив свои страсти,
расходится.
