дверям, нажимая на тела свисающих с подножек людей своими телами, втискивая внутрь живую массу так, как месят тесто, сантиметр за сантиметром пытаясь закрыть двери и отправить поезд на следующую остановку, где ждет другая многоголовая толпа.
Какая замечательная работа “заталкиватель” в поезд! На платформе реклама висит — и зарплату хорошую предлагают и проезд до рабочего места не требуется. Приходишь на работу и начинаешь всех в поезд заталкивать. Смотришь на них дураков, как им жарко, как им душно и потно и тесно, а сам стоишь на свежем воздухе и наслаждаешься. Идеальная работа для садиста — людей разрешено бить больно. Идеальная работа для извращенца — девушек позволительно хватать за юбки в метро. Обычных людей за это сажают, “заталкивателям” за это платят зарплату. Во всех отношениях, в общем, отличная профессия.
А я знаю, что через две остановки — большая пересадка, где впервые выйдут многие. Сейчас, в толпе, я еще не в силах дотянутся до кармана и достать наушники, но если я сумею зацепиться за поручни или кольцо у потолка вагона, то я смогу не дать толпе вынести меня через две остановки. Как только поезд выдохнет людей, но еще не успеет вдохнуть, в эти несколько секунд у меня есть шанс достать наушники и плеер и включить спасительную музыку, выключающую мозги. Действовать надо быстро и ни в коем случае ничего не уронить — возможности наклониться уже не будет. Но мне не впервой, так что получится реализовать и эту свою цель.
Женщина средних лет, усталая уже с утра, ежедневно заходит со мной в один и тот же вагон. Она работает бизнес-аналитиком, а ее сотовый телефон откликается на звонок с мелодией из Гарри Поттера. Старенькая бабушка блестит драгоценными сережками в виде ушей Микки-Мауса. А мужчина средних лет просто стоя закрыл глаза и, видимо, спит. Как вы относитесь к спящим людям в метро? Я принципиально по-разному к мужчинам средних лет и к молодым девушкам с длинными волосами, неосознанно падающим своими головами с закрытыми глазами мне на плечо. Я знаю, что таких девушек в природе не существует. А вот японцы средних лет, увы, засыпать умеют при каждом удобном случае и на любое заданное время, в каком угодно положении и при всяком шуме: в поезде или на совещании, они всегда сумеют вырвать у усталости еще немного сна. А иностранцы так, конечно, не могут. То есть заснуть могут. Но тогда свою остановку почему-то проезжают.
У всех своя технология езды в поезде. Кто-то пытается вжаться в стены. Кто-то схватился и повис на багажных полках. В некоторых вагонах новые автоматические системы поднимают и складывают в стены сиденья: стоячие люди помещаются в вагон компактнее сидячих. Дверь туалета в вагоне открыта и самые отважные едут, прижавшись к унитазу. Женщинам часто везет ехать в отдельном вагоне “только для женщин”, которые недавно ввели в поездах, для женщин опасающихся мужчин, хватающих женщин за мягкие выступающие места в толпе. Это явление называется “тикан” и считается в Японии тяжким преступлением. Поэтому, даже, японцам рекомендуют в поезде держать руки над головой — чтобы избежать обвинений в тикане. То что при этом люди часто падают друг на друга — уже другой вопрос, борцов с тиканом не касающийся. Как и преследующая меня проблема, когда, опаздывая на пересадке, я подбегаю со всех ног к закрывающимся дверям поезда, чтобы обнаружить, что это вагон “только для женщин”, а до соседнего вагона добежать я уже не успею.
Итак, позвольте представиться. Меня зовут Китя Карлсон, я программист, работаю в Токио, живу в пригороде и этим дождливым утром я, как всегда, еду на работу — к следующей цели.
Дверь
Иностранец по-японски — это гайдзин. Формально, в документах, этим словом называют всех иностранцев, проживающих в Японии. Однако, ни один японец никогда не назовет в обыденной речи гайдзином, например, другого азиата из Кореи или Китая. Для них есть отдельные слова, но слово гайдзин тут не подходит. Соседи — они недостаточно чужие. Ведь на самом деле полностью это слово звучит как “гай-коку-дзин” — что буквально значит “иная-страна-человек”, но японцы торопятся и слово страна обычно пропускают, вот и получается “гай-дзин” — иной человек, чужак. Не очень вежливо, зато кратко и емко.
В том, чтобы считаться гайдзином, есть свои достоинства и свои недостатки. И зачастую в эти две разные категории попадают одни и те же вещи. Одна девушка из США приехала ненадолго по работе в Японию. Как это часто бывает, первые дни на японской земле начались с всепоглощающего страха перед реальностью: и люди не на том языке говорят, и еда в магазинах вся какая-то такая, что даже непонятно, с какой стороны ее кусать, не говоря уж о том, какими столовыми приборами ее едят в культурных домах. Как обычно, нашлось и решение: девушка узнала у подруги на работе телефон пиццерии и тем же вечером поспешила позвонить по указанному номеру. В стране своеобразной азиатской кухни итальянская пицца манила к себе американку, как Штирлица манила родина.
Есть еще одна постоянная ошибка, которую делают почти все американцы, только что прибыв в Японию. Они думают, что если по-английски говорить простыми словами, четко, медленно и громко, то этот язык становится более понятным тем, кто его плохо знает. Японцы же и в обычном состоянии английский понимают из рук вон плохо, но когда рядом с ними кто-то повышает голос — теряют все свои не только языковые, но даже и просто мыслительные способности. Ведь для них повышение голоса всегда обозначает одно: клиент чем-то очень недоволен. Чем именно клиент при этом недоволен, они понять уже не в состоянии, так как приобретенная неуверенность в себе в этот момент полностью вытесняется врожденным страхом. Попробуйте сами понять кого-то, говорящего на слабо вам знакомом языке, если при этом вас еще и не отпускает чувство, что вас матерят на чем свет стоит.
Так или иначе, но трубку на том конце вскоре взяли, и девушка четко, медленно и громко спросила, говорит ли у них там кто-нибудь по-английски. Испуганный женский голос на том конце пропищал что-то невнятное на смеси японского и английского языков, и наша героиня снова четко, медленно и громко сказала, что хочет пиццу и продиктовала свой адрес. Голос на том конце задумался минуты на три, пропищал “спасибо” и повесил трубку. А минут через 15 курьер действительно принес по указанному адресу какую-то пиццу.
Окрыленная успехом американка решила на следующий же вечер повторить подвиг разведчика и снова позвонила по тому же самому номеру. Звонка, видимо, ждали, потому что трубку сразу передали мужчине с уверенным голосом. Выслушав даму, японец, уже довольно прилично говорящий по-английски, вежливо ответил, что вообще-то она позвонила в таксопарк. И если регулярно звонить в пиццерию напрямую, то, в целом, получится быстрее.
Когда мне рассказали эту историю, мне стало очень смешно, но я понимаю — сколько бы я сам ни прожил в Японии, я всегда останусь таким же гайдзином: чужаком, стоящим на пороге чужой страны. У двери.
Знакомьтесь — гайдзин
Какие бывают иностранцы в Японии? Серьезные американцы в деловых костюмах, дорогие
