Наоки хотел быть другим и бросал своей инаковостью вызов.
Вам доводилось когда-нибудь наносить визит в японскую фирму? Думаю, по всему миру процесс в любой японской фирме всегда одинаков. Предположим, вам надо встретится с директором. Директор, конечно, выйдет не сразу, но сразу выбежит девушка, а может и бабушка, и, кланяясь вам в пояс и вежливо семеня маленькими шажками, обязательно принесет вам чай.
Вы допьете чай — и вам принесут еще. Все время, обязательно, где-то рядом находится эта девушка- тень, молчаливая слуга, старающаяся не попасться вам на глаза и обеспечить вас чаем. Я знаю лишь одну японскую фирму, где это не так. Это — фирма Наоки. В ней вам тоже принесут чай, но принесет чай мужчина, генеральный директор. Сам Наоки. Потому, что он считает, и совершенно справедливо, что женщина, приносящая чай, — это моральная эксплуатация женщин в японском социуме. Когда к Наоки пришел на переговоры крупный представитель одной адвокатской конторы, то его глаза сами стали похожи на блюдца, когда Наоки сам подал ему чай. Честное слово, самые натуральные блюдца, как в аниме.
Мне кажется, что наше гайдзинское место в мире именно такое. Что бог создал гайдзинов именно для того, чтобы те, кто считают себя в доску своими, могли посмотреть на самих себя и на нас глазами размером с блюдце.
Дружба народов
Одну мою знакомую китаянку зовут Мари. Просто Мари. Конечно, то, что написано в ее паспорте читается (теми кто умеет эти иероглифы читать) как-то по-другому, что-то вроде Мей-йонг-жи, но всем коллегам и друзьям она сама всегда представляется как Мари. Мей-йонг-что-то-там — это не каждый русский выговорит, и уж тем более ни один японец. Мари — проще и удобнее, чем ждать всякий раз, пока попробуют произнести твое настоящее имя. Так легче. Мне-то самому повезло, мое имя очень хорошо ложится на японские звуки, но тем, кому менее повезло, проще взять короткое и звучное новое имя на новой японской земле. Многие иностранцы и даже некоторые японцы тоже так делают: короткое имя — и вот ты модник. Скольких уже японских мальчиков пишут свое имя Кен, сколько японских девочек пишут свое имя Софи? Когда-нибудь, и это не хорошо и не плохо, это просто факт, мы все забудем свои имена и тогда все наши имена станут, наконец, простые и звучные: Джон, Мэри. Нам гайдзинам в нашем гайдзинском плавильном котле сподручнее начать этот процесс.
'Русский-американец' (а часто и даже просто 'мужчина-женщина') — большинству японцев не до подробностей. Им не до нашей политики. Иногда идешь по улице и слышишь в спину: 'Гайдзин га иппай'. Мол, много гайдзинов развелось как-то. Ну что же — я согласен — нас много. Мы встречаемся и разговариваем. Русские, американцы, канадцы, французы, китайцы, индусы. Мы все равны, все вместе работаем тут, все вместе гайдзины. Гайдзин гайдзину улыбается на улице. — 'Здравствуй, коллега гайдзин'. Мы все чему-то удивляемся. Индусы удивляются, что японцы едят мясо. Знакомый индус говорит, что его каста мясо не ест. Вы русские, говорит, — это понятно, у вас холодно. А для чего японцам мясо есть — загадка! В большой пестрой компании мы болтаем про разные страны и из всех национальностей, оказывается, только японцы не знают, кто такой мой тезка Никита Хрущев, и что он стучал ботинком. Японцы-то и о своей политике никогда не говорят, так чего уж им наша. Им не показывают. Дом где-то сгорел, школьницу очередную зарезали — вот и все новости.
Но характер жизни всегда прячется в мелочах. Это как ошибки в матрице — только по ним понятно, что происходит на самом деле. Мы все похожи, если смотреть крупным планом. А приблизить — нет, кое- какие мелочи все еще торчат, то тут, то там, хотя вроде уже отпиливали что мешало.
Я, безусловно, в жизни много чего не понимаю. Некоторые вещи я каждый раз вижу, а все равно постичь не могу. Например, почему на платных автодорогах, ведущих в Токио, табло, сообщающие о пробках, сделаны электронными. Электронные цифры предполагают, что в них что-то должно меняться. Но ничего же не меняется! Давно пора сэкономить и сделать обычный стальной знак: 'на протяжении 25 километров в сторону Токио — пробка'. Или вот почему рядом со станцией Токио есть здание с названием “Новое Токио” и здание с названием “Токио”, но при этом то из них, что “Новое Токио”, значительно старее. С такой навигацией японцы непобедимы, просто потому что враг не пройдет. А если пройдет, то никогда не найдет место на парковке.
Но японцы, естественно, не единственный талантливый народ. У меня на работе много программистов из Индии, и я давно понял — индусы тоже непобедимы. Как-то один сотрудник поехал в Индию справлять свою свадьбу. Потом рассказал, что его свадьба длилась три дня, и каждый день было более тысячи разных гостей. Я обзавидовался и спросил у индуса в моей группе, который уже женат, как проходила его свадьба. Он сказал, что очень-очень тихо, только близкие родственники. Маленько все было. Без размаха. Пришло всего 250 человек.
Ох, какие все удивительные! И японцы, и русские, и индусы! У всех свои заморочки, кто бы мог подумать. И некоторым даже мало, что они гайдзины.
Ко мне у чайного автомата подходит программист из Румынии:
— Слушай, а ты русский или украинец?
— Я? Русский.
— Знаешь, у нас тут этажом выше работает еще один. Но он, оказывается, украинец. Я сейчас читал в новостях про газ — русские-то теперь ненавидят украинцев, да?
Мы с этим парнем, который работает этажом выше (кстати, я в первый раз узнал, что он украинец) — хорошие друзья. Я даже не знал, что ответить. Какие русские, какие украинцы? Я, если честно, отвык. На японских туристических брошюрах до сих пор есть один раздел 'Путешествия и отдых в России', где среди русских городов перемешаны города Украины и Прибалтики. Это не потому, что японцы за СССР. Они просто не видят принципиальной разницы — Восточная Европа, она Восточная Европа и есть. Но горячих румынских программистов волнуют все детали.
— Никто не любит Россию! Никто! Ну-ка, назови хоть одну причину, по которой кто-то может любить Россию? У нас в Румынии никто не любит Россию из-за коммунизма. США — тоже хороши, но мы их любим хотя бы потому, что они против России. Не, русские люди — они ничего, ты славный парень, я против тебя ничего не имею, конечно, все русские люди замечательные. Но Россия! Ой, Россию никто не любит, я тебе говорю. Путин? Он же из КГБ. Этим все сказано. И еще тот, который Челси, они же все бандиты! Вот Румынию — Румынию все любят. Но может кроме болгар, но это не считается. А ты-то как сам? Не тяжело быть русским?
— Нет, не тяжело. Я тоже не люблю Путина. И я не выбирал быть русским. Но я родился им и не собираюсь быть никем другим. И знаешь, надо жить спокойнее. У меня явно больше причин не любить Путина, чем у тебя.
И мы в Японии! В стране, где записать по-русски 'Toukyou-tokkyo-kyoka-kyoku' (это все одно слово) я даже пробовать не хочу, а это название из одного слова, которое означает “Токийское патентное бюро”. С таким названием ясно, что у японцев действительно развиты мозги, так что там прямо рядом с “Токийским патентным бюро” находится специальный магазин головоломок “Торито”. Маленький магазинчик, в котором
