Дети мои, вы избранные, вы проводники Божественной воли!»
В эти последние мгновения, когда поезд подъезжал к станции, Его Провидчество укрепил меня, послав видение Будущего. Через какие-нибудь три года Его Провидчество войдет в Иерусалим. Тогда перед ним склонится мусульманский мир, а Папа Римский и далай-лама будут искать его благоволения. Президенты России и США передадут свои государства под власть Его Провидчества.
В июле все обсерватории мира зарегистрируют приближение кометы. Пройдя рядом с Нептуном, она достигнет Земли и закроет Луну, она будет полыхать на небе даже средь бела дня — над аэродромами, вершинами гор и стогнами городов! Нечистые бросятся навстречу этому чуду. И примут от него погибель! Земля подвергнется мощному микроволновому излучению кометы, от которого будут защищены только люди с высоким альфа-потенциалом. Нечистые же станут умирать, корчась в собственной блевотине, выцарапывая себе глаза, задыхаясь от запаха собственной плоти, жарящейся прямо на костях. А выжившие станут обитателями Рая. Тогда Его Провидчество явит свою Божественную природу — она, словно бабочка, родится из куколки его тела.
Я засунул руку в спортивную сумку с дырочками и на ощупь отвинтил крышку. Теперь нужно нажать три кнопки и удерживать в течение трех секунд, чтобы запустился таймер. Один. Два. Три. Новая Земля грядет. Затикали часы истории. Задергиваю молнию на сумке, незаметно ставлю ее на пол и украдкой задвигаю ногой под сиденье. В вагоне так тесно, что зомби ничего не заметили.
Да свершится воля Его Провидчества.
Поезд въезжает на станцию и у платформы замедляет ход. Вот и все…
Внутри вагона нарастает шум, но я не желаю, не желаю вслушиваться в слова.
Если когда-нибудь этот шум обратится в слова — не сейчас, конечно, еще не сейчас, может, и никогда… Что тогда?
Я смешался с толпой, которая двигалась к эскалаторам. Прочь отсюда.
У меня за спиной поезд набирал скорость, погружаясь в удушливый мрак.
В потных ладонях покалывает. Чайка, важно прохаживаясь по подоконнику, смотрит на меня. До чего злое у нее лицо.
— Ваше имя, господин?
Старуха — хозяйка гостиницы осклабилась. С какой целью, интересно знать? Чтобы я понервничал? Черных дыр у нее во рту больше, чем желтых зубов.
— Меня зовут Токунага. Бунтаро Токунага.
— Токунага… Красивое имя. В нем есть что-то величественное.
— Никогда не задумывался.
— Чем занимаетесь, господин Токунага?
Опять вопросы. Без конца вопросы. Когда же нечистые угомонятся?
— Служу в маленькой компании. Ничем не знаменитая компания на окраине Токио. Работаю начальником компьютерного отдела.
— В Токио? Правда? А я никогда не бывала на большой земле! К нам приезжает много отдыхающих из Токио. В сезон, конечно. Сейчас почти никого, сами видите. Я только раз в году езжу на большой остров, проведать внуков. У меня четырнадцать внуков, представляете? «Большой остров» — конечно, я имею в виду Окинаву, а не Японию. Там побывать я даже не мечтаю!
— Вот как?
— Говорят, Токио ужас какой большой город! Даже больше Нахи. Значит, вы начальник отдела? Как, наверно, гордятся вами родители! Просто замечательно! Вы уж заполните эту дурацкую анкету, сделайте милость! Я бы не стала вас утруждать, но дочка с меня спросит. Такой порядок, ничего не поделаешь. Лицензия, налоги, сами знаете. Чепуха на постном масле, ей-богу. А куда деваться? И сколько времени вы проведете у нас на Кумидзиме, господин Токунага?
— Полагаю, пару недель.
— Правда? Надеюсь, вам не будет скучно. Островок-то наш невелик, сами видите. Но рыбу лови сколько влезет или серфингом занимайся, а хочешь — ныряй, хоть так, хоть с аквалангом. А в остальном жизнь у нас очень тихая, очень. Не то что в Токио, думаю. А жена, наверное, скучает без вас?
— Нет, не скучает, — отвечаю я. Пора заткнуть ей пасть, — По правде говоря, у меня траурная поездка. Жена скончалась в прошлом месяце. От рака.
Тут челюсть у старой карги отвисла.
— Боже мой, боже мой, — прошептала она, прижав ко рту ладони, — Вот ведь как… А я-то, дура, прямо по больному… Дочка сгорит со стыда за меня. Просто не знаю, что и сказать…
Старуха с виноватым видом сопит, что весьма противно — изо рта у нее разит креветками.
— Не надо переживать. Смерть избавила ее от страданий. Пусть это жестокое избавление, но избавление. Так что не упрекайте себя. Я немного устал. Вы не проводите меня в мою комнату?
— Да-да, конечно… Вот тапочки. Заодно покажу вам, где ванная. А это наша столовая. Идите за мной, ах, бедняга вы, бедняга… Подумать только, что вы пережили… Боже мой… Но вы правильно сделали, что приехали к нам… Кумидзима, знаете, лечит любые раны. Я просто убеждена в этом…
После вечернего омовения чувствую усталость, которую не смогли одолеть никакие упражнения по альфа-медитации. Проклиная собственную слабость, ложусь в постель и погружаюсь в глубокий сон, почти бездонный.
Когда я все-таки достигаю дна, то оказываюсь в туннеле. Безлюдный туннель метро, кругом только рельсы и трубы. Моя обязанность — патрулировать туннель, охранять его от дьявола, который обитает под землей. Вдруг ко мне подходит офицер и строго спрашивает:
— Что вы тут делаете?
— Выполняю приказ, господин.
— Какой приказ?
— Охранять туннель.
— В Прибежище, как всегда, неразбериха, — присвистнул он. — Появилась новая опасность. Дело в том, что дьявол может вас схватить, только если знает. Пока храните свое имя в тайне, вы недосягаемы для него. Как вас зовут, дежурный?
— Квазар, господин.
— Да нет, как вас звали в прежней жизни? Ваше настоящее имя?
— Танака. Кэйсукэ Танака.
— Ваш альфа-потенциал, Кэйсукэ Танака?
— Шестнадцать целых девять десятых.
— Место рождения?
И вдруг я понимаю, что попался. Офицер — он и есть дьявол. Он расколол меня вопросами и теперь может схватить. Последний шанс спастись — не подавать виду, что я обо всем догадался. Продолжаю кое- как барахтаться, но тут в туннеле появляется девушка. Она приближается к нам, в руках у нее футляр со скрипкой и цветы. Я видел ее где-то раньше. В моем грязном прошлом, до очищения. Дьявол в обличье офицера поворачивается к ней и начинает ту же игру.
— Разве вы не слышали о дьяволе? Кто разрешил вам пройти сюда? Назовите имя, адрес, род занятий! Немедленно!
Я хочу спасти ее. Без всякого плана в голове хватаю за руку, и мы мчимся из всех сил.
— Почему мы бежим? — спрашивает она.
Иностранка на холме, смотрит, как погружается в землю деревянный столб.
— Некогда объяснять! Офицер — он вовсе не офицер. Это оборотень. Тот самый дьявол, который живет в туннеле.
— Уверяю, вы ошибаетесь!
— Что? А вы откуда знаете?
Мы бежим, крепко держась за руки. Тут я решаю взглянуть ей в лицо и поворачиваюсь. Она искоса смотрит на меня и улыбается — ждет, когда я оценю зловещую шутку. Вот оно, подлинное лицо дьявола.
