мы рискуем остаться без питьевой воды и продовольствия. Следовательно, нужно двигаться в юго-западном направлении.
— Выходит, что так, — констатировал факт Саммерли.
— Однако шанс того, что мы попадём на тот берег, всё же есть.
— Если путь на юг нам преградят скалы или пустынный бесплодный берег, и нам больше некуда будет двигаться? — предположил лорд.
— Не только. Есть определённая вероятность, что восточный берег может представлять собой продолжение южного берега в виде полуострова. В этом случае, обследовав южную территорию Урании, мы постепенно развернёмся, и правый от нас берег окажется тем берегом, — он показал на восточное побережье. — Возможно, даже там окажется река, и мы спокойно продолжим исследование её побережья. Но есть ещё один вариант: восточный берег — это остров. Тогда обследовав все берега моря по периметру, мы сможем, запасшись провизией, гораздо безопаснее произвести и осмотр его поверхности.
— Что же, план хорош и, я думаю, лучше тут уже не придумаешь, — подвел итог я. — Не так ли?
Возражать было нечего.
Теперь надо было думать о сооружении пирамиды с указанием принятого решения.
Ветер, быстро поднявшийся за несколько минут, уже набирал силу, поэтому времени на размышления становилось всё меньше. Стал накрапывать дождь, мелкими каплями, бороздя по древесине нашей шлюпки, немного поднялись волны.
Надо было спешить, пока не налетел шторм.
Найдя более пологое место у подножия горного хребта, Саммерли с лордом выпрыгнули на берег и, найдя выбоину на склоне скалы на слегка возвышенном видном месте, стали закладывать в неё небольшой контейнер, на который наваливали мелкие камни. Поверх насыпи было решено прибить к скале белое полотно, ясно различимое на тёмном фоне горы в любую погоду. Мы же с Челленджером остались на шлюпке и отпорными крюками не давали шлюпке биться о берег.
Когда же всё было закончено, все поднялись на шлюпку, и мы осторожно отошли от берега. Поставили парус, низко приспустив его во избежание опрокидывания шлюпки от сильного порыва ветра, и ходко пустились к далёкому берегу, предварительно отойдя на почтительное расстояние от хребта, у которого уже с гулом разбивались накатывающиеся на него волны.
Через некоторое время с северо-востока показалась огромная тёмно-серая туча, медленно двигавшаяся в нашем направлении. Послышался гром, и засверкали молнии. А через пол часа из легкого дождика образовался ливень.
Пришлось снять парус, надеть непромокаемые костюмы, накрыть вещи брезентом и достать вёсла. Крупные капли дождя забарабанили по нашим шляпам.
Но это было ещё не всё. Ливень долго не прекращался, и шлюпка постепенно стала наполняться водой. Наши стопы уже были полностью в воде, когда мы сообразили, что масса воды сильно замедляет шлюпку и без того практически стоящую на месте. Пришлось лорду, сидящему на носу, браться за черпаки и вычерпывать воду за борт.
Тёмная туча и мощный ливень серьёзно ограничили нашу видимость, оставив в поле зрения лишь неясные очертания горного хребта справа — единственный оставшийся для нас ориентир.
Грести в плащах было невероятно трудно и не удобно, тем более что набегавшие с боку волны постоянно то приподнимали нашу шлюпку на гребень, то сбрасывали с гребня вниз. Вёсла то и дело выскакивали из воды или погружались в неё на длину большую, чем нужно. Мы сбивались с ритма, шлюпку кидало в дрейф, и постепенно мы начинали приближаться к скале, у которой набравшие силу волны с грохотом разбивались, поднимая брызги на 10–15-футовую высоту.
Мы рисковали попасть в зону прибоя скалы, из которой на двух или пусть даже на четырёх вёслах было бы невероятно сложно выбраться. К тому же, мы могли просто вылететь на скалы, где шлюпка мгновенно бы разлетелась на щепки.
Понимая всю серьёзность сложившегося положения, мы время от времени, разворачивались противоположно направлению волны и выходили из опасной зоны. А, отплыв на определённое расстояние, снова разворачивались и продолжали двигаться на юг. Так повторялось не один раз.
Долгие мучения продолжались несколько часов, хотя нам показалось, что они длились целую вечность.
Но ливень всё же кончился, и грозовая туча направилась дальше на юг.
Схватка с силами природы полностью выбила нас из сил. С трудом поставив парус, мы помчались вперёд, мало обращая внимания, что мы сидим в полной воды шлюпке. Теперь нам важно было только побыстрее добраться до суши.
Берег уже был совсем не далеко, и зелёные ветви пальм были видны не вооружённым глазом. Скорее всего, это были древовидные папоротники, весьма озадачившие нас своим множественным появлением здесь.
Заметив устье небольшой реки, мы направились к ней и ужасно голодные вскоре высадились на песчаный берег.
Глава восемнадцатая
Хищные ящеры
Отлежавшись некоторое время на столь приятно неподвижной суше, и немного отдохнув, мы осмотрелись по сторонам. На берегу всё было тихо. Слышался только шелест промокших листьев на слабеющем ветру. Из чащи тонкими струйками по песку стекала в море вода: было видно, что заставший нас в море ливень, прошёлся и здесь. Море всё ещё бушевало, но уже куда слабее, чем прежде. Стали пролетать одинокие птицы. Природа постепенно возрождалась после капризов погоды.
И тут мы увидели интересную картину. Недалеко от берега, по бушующему морю, высунув из воды длинные извивающиеся шеи, плыли два существа. Они весело игрались и грациозно извивали шеи между собой. Двигались же они, несмотря на волны, временами со скоростью превышающей максимальную скорость нашей шлюпки.
— Плезиозавры, — узнал их Саммерли. — Наконец то мы увидели их!
Не медля, Челенджер полез в шлюпку за фотоаппаратом.
— Обратите внимание на их поведение, — говорил он, делая снимок за снимком, — по-моему, это брачные ухаживания в период спаривания!
— Вот это да! — удивился лорд Джон. — Никогда не думал, что увижу такое.
— Неужели у них были так сильно развиты взаимоотношения между собой? — спросил я.
— Не думаю, вероятно, их поведение сродни современным китам по части ухаживания и оплодотворения. Вместе же они не живут, хотя возможно, что самка некоторое время ухаживает за детёнышами.
— Но неужели за столько миллионов лет естественного отбора в их поведении ничего не изменилось?
— Может быть, и изменилось, но ведь существуют же животные, которые за эти же миллионы лет ни чуть не изменились как снаружи, так и внутри. Например, крокодилы, черепахи, ящерицы, многие виды насекомых и так далее.
— Видимо человек — единственное существо в природе, способное так быстро развиваться! — добавил Саммерли.
Посматривая на парочку, которая то исчезала за волнами, то появлялась вновь, мы обошли ближайшие окрестности, убедившись, что из чащи на нас никто внезапно не нападёт, и стали варить себе обед.
Незаметно на сцене к двум ящерам добавился третий, вероятно, самец и стал крутиться возле парочки. На это очень быстро отреагировал другой самец. Он оставил самку и немедля направился к чужаку. Звуки не доносились оттуда, но было видно как двое самцов, находясь на близком расстоянии друг от друга, стали огрызаться друг на друга, широко раскрывая свои пасти и клацая зубами не далеко от шеи
