37
Минувшую ночь граф Фларинский провел в своем шикарном трехэтажном особняке в фешенебельной части города. Событие редкое. Встав вместе с первыми лучами солнца и неторопливо позавтракав, глава Тайной канцелярии сел в карету и приказал кучеру ехать к дому невесты. Через два квартала экипаж остановился возле старинного каменного дома, вполне приличного, но требующего незамедлительного косметического ремонта. Бедное родовое дворянское гнездо мокнет под мелким дождем.
Кучер и два лакея быстренько разыскали лестницу, позаимствовав у беспечных домовладельцев на соседней улочке. Граф указал на нужное окно. Слуги тихонько, стараясь не шуметь, приставили лестницу к стене дома. А вельможа, ничуть не стесняясь любопытных и настороженных глаз соседей, прихватил с собой огромную корзинку полную алых роз и начал взбираться вверх, к открытому окну. А раз ставни, обычно закрываемые на ночь, распахнуты, значит, невеста уже проснулась.
Так и есть.
Увидев мужчину в мокром плаще, залезающего в опочивальню, отважная Грета не растерялась и не закричала, а схватила табурет и даже успела замахнуться, но неожиданный гость вдруг рассмеялся и протянул девушке изумительный по красоте букет.
— Ваша светлость, — Грета обомлела.
— Доброе утро, любимая, — граф поклонился и вручил невесте цветы, после поцеловал протянутую руку. — Хорошо ли спалось? — он придирчиво осмотрел бедную обстановку комнаты. Ничего примечательного, абсолютно ничего, маленький изящный столик, на нем: свеча, книга и пяльцы для вышивания; посреди комнаты — узкая кровать, образ на стене, кувшин с водой и множество комнатных растений. Лишь цветы в глиняных горшках украшают скромное жилище, придают ему уют.
— Благодарю хорошо, — Грета успокоилась и приняла букет. — Я обожаю розы.
Спасибо. Ваша светлость, что вы тут делаете?
— Пришел пожелать тебе приятного дня.
— А если бы я была не одета? — девушка укоризненно глядела на жениха.
— Я бы подождал снаружи, — граф улыбнулся.
— Что же не вошли через дверь? Слуги уже проснулись.
— Только после сватовства. Вот уговорю твою матушку, тогда можно и через дверь в гости приходить.
Грета тоже улыбалась.
— А пока станете заглядывать в окно?
— Почему бы и нет? Довольно эффективный способ, — граф подошел к столу, вынул откуда-то из-под плаща огромный кошелек и положил его возле бронзового подсвечника.
— Ваша светлость, что вы, не нужно, заберите деньги, — девушка начала возмущаться.
— Грета, милая, не упрямься. Я не хочу чтобы ты жила в нужде.
— Нет необходимости, у меня есть деньги.
— Разве? — граф демонстративно развел руками. — А я думаю иначе.
— Всё равно. Я не могу принять.
— Солнышко моё, я знаю, что ты гордая, но посуди сама. Вам нужно на что-то жить, ведь ты теперь не работаешь, вам надо достойно встретить сватов, а это расходы.
Да и подготовка к свадьбе — занятие весьма хлопотное и требует солидных трат.
— Но в кошельке так много…
Ошеломленная Грета с трудом приподняла тяжелый кошелек, набитый золотыми монетами.
— А я думаю, что мало, — граф отошел к окну. — Расходы предстоят нешуточные.
— А что я скажу матушке? — девушка почти сдалась. Её семья действительно нуждалась в средствах. — Она ни за что не примет эти деньги.
Граф хмыкнул и задумался на секунду:
— Скажи, что её величество отблагодарила тебя за верную службу.
— Я не стану врать, — Грета покачала головой. — К тому же моя матушка не настолько глупа чтобы поверить в сказку…
— Тогда расскажи правду, о том, как рано утром, на заре граф Фларинский влез к тебе в окно…
— В это она тоже не поверит.
— Ну, дорогая, тогда я не знаю что посоветовать. В сказку не поверит, голой правде тоже не поверит… остается только одно верное средство — промолчать.
В ответ Грета тяжело вздохнула. Она знала, что рано или поздно будущий супруг заставит её жить по своим законам. Чему же теперь удивляться?
— Милая, прости, если я тебе не угодил, — Фларинский мгновенно догадался о чем размышляет невеста и тут же изобразил виноватую мину. — Я хотел как лучше.
Поверь. Никоим образом не желал обидеть тебя, прости меня неуклюжего…
Как поступить бедной девушке? С одной стороны, заела гордость, впитанная с молоком матери: «Мы не продаёмся!», с другой стороны, деньги действительно нужны, да и жених достойный, человек он неплохой, хоть и временами грубый, не дай бог обидится. Грета вновь тяжело вздохнула, а после улыбнулась неожиданному гостю.
— Тяжело нам будет, — вполне резонно предположила она.
— Это в первое время, — граф легонько взмахнул рукой. — Потом острые края сгладятся.
— Да, обязательно.
— Не хочу с тобой расставаться, — жених обнял невесту. — Душа протестует. Но надо ехать в канцелярию. Я обязательно загляну к тебе.
— Вечером?
— Вечером.
— В окно?
— Возможно придумаю что-нибудь более оригинальное.
— Буду ждать с нетерпением, — неожиданно для себя Грета поняла, что действительно будет с нетерпением дожидаться наступления вечера. Ещё немного, ещё чуть-чуть и грозный граф Фларинский станет ей не безразличен.
— От таких чудесных слов душа поёт соловьём…
38
А на службе графа Фларинского поджидали первые неожиданности. Слуга принес записку.
— Ваша светлость, анонимная записка. Мальчишка бросил в открытое окно и скрылся.
Изловить не удалось. Проворный.
— Да, а вы все увальни, — глава Тайной канцелярии взял в руки клочок бумаги. — «Брат Тор и брат Мелис поселились на улице виноделов у вдовы Садрика Хромого.
Доброжелатель», — прочел граф и начал цокать языком. — Выдали-таки, доброжелатели.
Он захохотал. А слуга с удивлением созерцал странное поведение господина. Вместо того чтобы отправить агентов на улицу виноделов, хозяин приказал позвать брата Отима. Он не хотел рисковать.
Когда приказание было исполнено, в кабинет графа вошел монах с заспанным лицом.
Фларинский протянул ему записку.
— Значит, Брадобрей не ошибся, — Отим широко зевнул, прочтя текст.
— Именно так. Твой выход, святой отец. На тебя точно никто не подумает. Уж больно ты серьёзен на вид.
— Что ж, ваша светлость, в этом есть резон. Мне пойти одному?
