Все уставились на него, а Расти снова задал вопрос:
— Как ты собираешься это сделать?
— Честно говоря, понятия не имею, но это все равно. Сдохну, а найду его. — Богдан обменялся прощальным рукопожатием с Брэдом и Томом. — Эйприл, поздравляю от всей души. Ты молодчина. Вы не волнуйтесь, — добавил он в адрес всего чартера, остановившись у двери. — Все у нас будет отлично.
Мэри Скарленд спустилась на лифте в бункер. Эллен как раз достали из бака, чтобы прогреть под лампами. Она лежала на мате лицом вниз: бедра младенческого тельца прикрыты полотенцем, гигантская голова повернута набок. Здесь же присутствовали доктор, медсестра-дженни и Синди. При виде сестры Синди возвела глаза к потолку, и Мэри прекрасно ее поняла. Этот несносный коротышка опять притащился говорить о делах.
— Старт придется отложить на одиннадцать месяцев, но что значит такая задержка для путешествия длиной в тысячу лет?
— Map Миви, — донесся из динамиков голос Эллен, — вы же знаете, я не могу повернуть голову. Стойте так, чтобы я вас видела.
— Да-да, извините. — Миви снова стал перед головастым младенцем. — Так вот, говорю я…
— Слышу я хорошо, только вижу вас не всегда. Но все равно слишком часто, по правде сказать. Я поставила вас руководить ПЗС, потому что не хочу сама заниматься проектом ежеминутно. Вот и руководите, договорились?
— Можете на меня рассчитывать, Эллен, — с поклоном ответил Миви. — Я только хочу, чтобы вы утвердили…
— Сколько раз я должна повторять: спрашивайте Кабинет, не меня!
Появилась директриса Кабинета, а следом Лира — ментар, недавно взятый Эллен на службу.
— В это время года боярышник просто
— Окрестные птицы, должно быть,
Доктор сделала знак дженни.
— Такой милый визит, епископ. Приходите еще, да?
Коротышка, ворча что-то, вышел, доктор и дженни поместили Эллен обратно в бак. Там ее громадная голова плавала, не испытывая никаких неудобств.
— Какой неприятный все-таки человек, — заметила Синди.
— Он хочет как лучше, но надоедает ужасно. Ну как, Лира, — обратилась Эллен к новому ментару, — покажем линам сюрприз, который мы им приготовили в студии?
Ментар в образе миниатюрной девушки хотел что-то ответить, но Синди опередила его.
— Погодите. Мэри сегодня не сможет прийти.
— Как же так, Мэри?
— Извините. У меня уже назначена одна встреча.
— Одна встреча, — фыркнула Синди. — Она к Фреду собирается. На свидание. Видите, как она вырядилась?
— О-ля-ля! — воскликнула доктор. Мэри зарделась.
— Я просто хотела попрощаться с вами до завтра.
— Значит, сюрприз подождет, — решила Эллен. — Передай Фреду наш нежнейший привет. Да, чуть не забыла! Делом Фреда, в помощь Маркусу, займется кабинетный юрист. Пусть Фред предупредит Маркуса о его скором звонке.
Это была по-настоящему хорошая новость.
Мэри прошла через скрупулезнейший сканер внукоровской тюрьмы в Прово, штат Юта. При каждом визите сюда дежурные рассы встречали ее по-разному. Иногда они воздавали должное подвигу, совершенному ею и другими евангелинами, иногда она лишь напоминала им о позоре, которым их покрыл ее муж.
Ее проводили в так называемую семейную веселушку. Фреда должны были привести через пять — десять минут. Мэри, пройдя по грязному ковру, села в замызганное кресло. Обстановка не лучше, чем в какой-нибудь общаге для бедных. На стенах, голых и серых, даже календаря нет. Либидо среди всего этого съеживается, как пищевая обертка. Это, в общем, и к лучшему — Фред еще при первом свидании поставил четкие границы всему, что будет происходить в этой комнате.
Мэри хорошо помнила, как это было. С него сняли наручники, закрыли за ним дверь. Мэри стояла посередине, и не заметить ее в этой маленькой камере было крайне трудно, однако Фред сначала прошелся вдоль двух стен, разглядывая покраску. Потом исследовал дверь, закрытую только на щеколду — не на замок. Глаза его метали молнии. Они впервые за три недели остались наедине, и он ее еще не простил.
Привет, сказала она. Может, поговорим? Это место и мне не внушало уверенности, поэтому я обратилась к твоему Маркусу, и он сказал, что здесь нет ни камер, ни микрофонов, ничего такого. Если обнимешь меня, об этом никто знать не будет.
Но он не обнял. Даже слова ей не сказал. Только закатал рукав и поднес к глазам свою бледную руку.
Милый, сказала она, я знаю, что ты теперь полностью колонизирован. Как и я, и весь Чикаго, и две трети нашей страны. Никто от этого не в восторге, но многие согласны, что «вошки» гораздо лучше, чем слизняки.
Фред хлопнул себя по лбу. Раньше он никогда так не делал, и это обеспечило ему полное внимание Мэри. Довольный этим, он раскинул руки, как бы охватывая незримую аудиторию за стенами камеры, и сказал спокойно, но властно:
— Мы с женой для вас представления устраивать не намерены.
Фреда привели. Мэри встала, сделала ему навстречу пару шагов.
— Здравствуй, Фред.
Он молча сел на кровать. Только его глаза говорили, как он по ней скучает. Мэри вернулась в кресло. Они поговорили о доме, о его деле, о судебном процессе — как всегда. Сегодня Мэри принесла очень важную новость, но не знала, как сообщить ее Фреду.
— Эллен Старк говорит… — начала она, но Фред потемнел при одном этом имени. — Она говорит, что юрист ее Кабинета будет защищать тебя вместе с Маркусом. Говорит, что…
— Нет, — отрезал ее муж.
Кровать посередине провисла. Они лежали лицом к лицу, не касаясь друг друга, и говорили одними глазами, как всякий раз. Фреду не терпелось высказаться первым. Его взгляд рассказывал о целой череде неприятных инцидентов, и даже страх там сквозил. Он страдал от одиночества, от унижений, которым подвергался в тюрьме. Мэри едва сдерживалась, так ей хотелось его обнять.
После часа такой беседы Фреду стало немного легче. Он блаженно зевнул и поднял бровь, показывая Мэри, что теперь ее очередь.
Та старалась не слишком показывать, как она счастлива. Спасение Эллен из клиники до сих пор было у всех на устах, и евангелины вновь оказались в центре внимания.
Мало того — благодарная Эллен решила разработать евангелинскую гологолли для сериалов, посвященных этому типажу. Имит еще не закончен, а все крупные студии уже рвутся приобрести его. «Голубая гагара» заказала тысячу копий, «Четыре ступени» на прошлой неделе — пятьсот. Все десять тысяч экземпляров ограниченного издания будут распроданы еще до официальной даты выхода в свет.
Но и это еще не все. Весь доход от продажи имитов «Белый день» — собственная студия Эллен — будет отчислять в фонд Ренаты Картер и Александры Перри для обучения и омоложения евангелин.
И это еще не конец. Эллен дарит по одной гологолли Мэри, Синди и другим работавшим в клинике линам. У меня будет своя гологолли, Фред. И она уже включена в сценарий «Шелковой Шерли»! Ты хоть представляешь себе, как это выгодно? Я за месяц столько не получаю, сколько она приносит за один
