«Не дуйся, Аллен. Однако, говоря серьезно, и твой и мой характерами не сошлись и чересчур часто цапаются друг с другом. Правда, там, если не цапаться, то от скуки умереть можно. Такой забытый богом уголок».
«А все-таки кое-какие события у них происходят. Вспомни этого генерала, который задумал стать президентом, как его: Джумберто или Гильберто? У этих латиносов такие имена, что язык сломать можно. Кстати, я получил депешу от своего парня. Он попробует вывезти этого Фильберто из страны, а потом, когда тот окажется в недосягаемости для Салазара, представится возможным использовать его для наших целей».
«Если игра с этим португальским генералишком к приезду нового посла не закончится, я дам ему указание оказать твоему парню содействие в проведении операции. Хорошо?»
Именно так Вандервон представлял себе процесс достижения соглашения между «компанией» и государственным департаментом США. Почему-то ему казалось, что вот в такой обстановке происходят беседы между Алленом Даллесом и Джоном Даллесом. Он не мог представить себе своего самого главного начальника с бокалом виски в руке. Ему казалось, что Аллен Даллес должен обязательно пить лишь кипяченое молоко. В представлении Вандервона Джону Фостеру Даллесу очень были бы к лицу шелковый халат и домашние туфли с меховой опушкой. Но были или нет молоко и халат, имело не столь уж существенное значение. Главное — Вандервону обещали содействие и кооперацию со стороны нового посла Соединенных Штатов в Португальской Республике.
Операция «политическое убежище» развивалась без осложнений. Благодаря мерам, предпринятым ПИДЕ, военный путч, планировавшийся на 18 декабря, не состоялся. За двенадцать часов до начала выступления один из ближайших друзей генерала сообщил Делгадо о полном провале заговора, так как ПИДЕ, да и верхушка армии узнали все подробности плана заговорщиков и главное — что инициатором и координатором заговора был Умберто Делгадо.
Очередная неудача не сломила генерала, но очень подорвала веру в возможность при создавшихся условиях изменить что-либо в существующей обстановке.
Для того чтобы поставить завершающую точку в плане ПИДЕ, нужно было как можно быстрее убедить генерала в необходимости немедля просить политического убежища в одном из иностранных посольств. Роль советчика отводилась Родригу ди Абреу.
Сначала генерал и слушать не хотел об убежище. Но когда 7 января 1959 года его уволили в отставку, он почувствовал, что следующим шагом Салазара может быть приказ об аресте. Об аресте Умберто Делгадо — теперь уже генерала в отставке.
На другой день после получения известия о решении Салазара уволить его с действительной службы Умберто Делгадо заколебался.
— Генерал никогда не поворачивался спиной к опасности. Но Салазара нельзя назвать честным противником! Мир большой, и, удалившись из Португалии, я приближу час ее освобождения, — говорил он Абреу. — Вспомните Эльбу, Бонапарта. Пусть в другой стране я стану находиться на более значительном расстоянии от Португалии, чем Эльба от Франции. Но сейчас иной век, и то, что 150 лет назад казалось далеко, сейчас мы говорим: «близко». А народ остался тот же. Когда в Португалии разнесется радостная новость о том, что изгнанник Умберто Делгадо вступил на португальскую землю, колокола всех соборов возвестят о кончине диктаторского режима. Не правда ли, друг мой?
— Я совершенно с вами согласен, — соглашался Абреу. — Народ с нетерпением будет ждать вас. Но, может быть, еще окончательно не созрел момент для принятия такого ответственного решения?
— О каком решении вы говорите?
— О политическом убежище.
— Нет, видимо, настал. Мое решение почти что созрело.
— Важно, мой генерал, правильно выбрать время, чтобы выбить из рук Салазара все карты. Мы, ваши друзья, постараемся любыми путями доставать для вас самую свежую информацию, касающуюся планов этих полицейских псов.
— Прекрасно, Родригу. Ближайшие дни покажут, какую еще пакость готовит мне Салазар. Вы сейчас уезжаете в Порту?
— Нет, я поеду в воскресенье, одиннадцатого. Там у меня дела, связанные с фирмами, но в начале следующей недели вернусь сюда — и сразу же к вам.
— Хорошо, Родригу. До воскресенья мы еще, вероятно, встретимся.
Утром 9 января о настроении генерала стало известно Невишу Грасе. На срочно созванном совещании оперативной группы решили провести вечером 12 января демонстрацию «в поддержку Делгадо» возле дома, где жил генерал. На этом же совещании договорились об организации утечки информации о том, что демонстрацию готовит ПИДЕ, агенты которой должны учинить беспорядки возле дома Умберто Делгадо, что послужит предлогом для ареста генерала.
В субботу вечером 10 января Делгадо, ужиная с Антониу Сержиу, услышал от него неприятную новость: жена одного из агентов ПИДЕ, беседуя с другом Сержиу, рассказала о подготавливаемой на понедельник демонстрации и о планируемой провокации.
Утром 12 января одному из бывших руководителей предвыборной кампании генерала Делгадо позвонил из Порту Абреу.
Срывающимся голосом он умолял как можно быстрее встретиться с Делгадо и убедить его уйти из дома и просить убежища в бразильском посольстве.
— Я сейчас сам еду на аэродром и первым самолетом вылетаю из Порту в Лиссабон, — кричал в телефон Абреу. — Нельзя терять ни одной минуты! Жизнь генерала находится в опасности!
Алваро Линс, чрезвычайный и полномочный посол Бразилии в Португальской Республике, не подозревал об ожидающем его сюрпризе.
Во второй половине дня посол Линс отправился в аэропорт, чтобы встретить коллегу — посла Бразилии в Лондоне Ассиса Шотабриана, направлявшегося в Рио-де-Жанейро через Лиссабон. Ассис Шотабриан — бразильский газетный магнат, директор издательского концерна «Диариос ассосиадос», был хорошо известен в Португалии не как посол, а именно как директор концерна. Быть с такой персоной в хороших отношениях или даже просто получить возможность в разговоре с друзьями сказать, что, мол, «я вчера на аэродроме беседовал с Шотабрианом», придавало вес в глазах собеседника. Поэтому, когда прибыл самолет из Лондона, Шотабриана в салоне для особо почетных гостей ожидала довольно значительная группа встречающих. До посадки самолета, отлетающего в Рио-де-анейро, оставалось часа два, и все отправились на второй этаж аэропорта в ресторан, где уже был заказан достойный Ассиса Шотабриана обед.
Когда уже подали рыбное блюдо, а может, даже приступили к десерту, к послу Линсу подошел метрдотель и сообщил, что посла Бразилии просят подойти к телефону. Линс так удобно устроился в кресле и так не хотелось ему вставать из-за стола, что он попросил уточнить, какого посла просят: посла Бразилии в Португалии или посла Бразилии в Лондоне?
Вернувшись, метрдотель сказал: «Звонят из посольства Бразилии и просят подойти ваше превосходительство».
Звонил сотрудник посольства.
— Сеньор, мне кажется, вы должны немедленно прибыть в канцелярию. В посольстве человек, попросивший политическое убежище. Он вошел несколько минут назад. Это генерал Умберто Делгадо.
— Где находится генерал, в моей резиденции или в посольстве?
— В посольстве. Но не знаю, почему он пришел сюда, ведь лучше было бы ему направиться в вашу резиденцию. Видимо, потому, что она находится на улице Антониу Мариа Кардозу, а там ПИДЕ. Его могли бы схватить.
— Слушайте, устройте пока генерала в моем кабинете. Принесите туда все необходимое и, словом, превратите ее в жилую комнату. Максимум через час я приеду.
Алваро Линс вернулся к столу как ни в чем не бывало и включился в общий разговор, стараясь ничем не проявлять своего волнения. Спустя несколько минут он извинился перед присутствующими, сказав, что
