адресованный вирусологу.
Старый японский солдат прикрыл глаза, и память унесла его в события тех последних страшных дней на Окинаве, когда они нашли то, что сейчас искали; ужасные последствия этой находки могли изменить ход войны, закончившейся семьдесят лет назад. Сейто содрогнулся при этом воспоминании, но память было уже не удержать…
Американские F4F «Хэллкэтс» не менее чем с пяти ударных авианосцев бомбили цепь островов Рюкю с середины марта. Но в последнее время полеты участились — американцы готовились к вторжению на Окинаву, последний оплот на пути к Токио.
Адмирал Джинко Таразава, когда-то личный советник самого адмирала Исороку Ямамото, пребывал в опале с тех пор, как не смог правильно оценить силу сопротивления американцев в самый ключевой момент войны на Тихом океане, известный в Соединенных Штатах как битва за Мидуэй. Непосредственный начальник Таразавы, Тюити Нагумо, тоже попал в опалу. И вот в результате Таразава командует обороной острова, вместо того чтобы сражаться и погибнуть в море, как подобает моряку императорского флота. Еще три года назад, восхваляемый как герой, Таразава, один из авторов и вдохновителей величайшего со времен Нельсона удара по военно-морским силам противника, вдруг обнаружил, что Гавайи и Перл-Харбор остались в далеком прошлом. Унижение было велико. Строить бункеры на острове, вместо того чтобы командовать одной из оставшихся эскадр императорского флота, было для него величайшим позором.
Сцепив руки за спиной, адмирал мрачно смотрел на море, когда к нему с донесением подошел офицер разведки. Адмирал прочитал бумагу и передал ее капитану имперской морской пехоты. Каждое слово доклада словно отпечаталось у него в голове. Военный атташе в Испании сообщал, что, по его сведениям, Америка готовит грандиозную военную операцию, какой еще не предпринимала ни одна страна. Более тысячи кораблей будут обстреливать остров, а потом высадят солдат. Таразава кивнул молодому офицеру, отпуская его, и, закрыв глаза, помолился за императора, ибо знал, что за ударом по Окинаве последует вторжение в саму Японию.
Пока рев экскаваторов сотрясал вулканический остров, адмирал следил за несколькими американскими истребителями, кружившими над ними. Вокруг самолетов то и дело появлялись облачка от разрывов снарядов — это стреляли замаскированные зенитные батареи.
К Таразаве подбежал еще один офицер, совсем молоденький и настолько запыхавшийся и взволнованный, что даже забыл поклониться своему адмиралу.
— У меня срочное донесение от морских инженеров с северной части острова.
— Что там опять? Я же не могу срываться с места каждый раз, когда они находят очередную пещеру, — раздраженно сказал адмирал. — Передайте им, чтобы быстрее расчищали место для припасов и гражданского населения.
Он был удивлен, когда офицер не двинулся с места.
— Прошу прощения, адмирал.
— В чем дело?
— Северная пещера, вам лучше самому взглянуть, что нашли там инженеры.
— И поэтому вы в таком состоянии, лейтенант Сейто? — сухо спросил адмирал, но было видно, что он заинтересовался.
Девятнадцатилетний лейтенант наконец опомнился и сдернул с головы фуражку.
— Произведя взрыв в пещере, мы обнаружили там еще одно помещение, которое было замуровано много лет назад.
— Тем лучше, значит, меньше возни инженерам и они управятся раньше, чем рассчитывали.
— Адмирал, там внутри корабль, очень старый. — Щеки молодого офицера горели от возбуждения.
— Если вы не раскопали еще один чертов авианосец, то меня это не слишком интересует, — нахмурился Таразава.
Лейтенант было сник, но тут же опять просиял, вспомнив подробности.
— Полковник Яшито считает, что это наше спасение, если сказанное китайскими рабочими, осматривавшими судно, окажется правдой.
Адмирал только посмотрел на него и покачал головой, не понимая ничего, кроме факта, что недалекий полковник, вместо того чтобы ускорить работы по расширению пещер, занимается неизвестно чем. Да еще и китайских пленных отрывает от дела. Нет, таки надо отправиться в пещеру и потолковать с этим полковником. Нужно покарать его для примера остальным, дабы запомнили, что приказы надо выполнять неукоснительно. Может, он и в опале, и стар, но покажет, что остается воином, живущим по кодексу Бусидо.
Через час адмирал уже входил в пещеру. Он сразу понял, что ее образовали потоки лавы, стекавшие прямо в море. Он брел в полутьме более четверти часа, проталкиваясь среди двух сотен пленных китайцев и корейцев, расчищавших от обломков гигантскую пещеру, пока не увидел свет в дальнем конце. Таразава подошел поближе и увидел древний корабль, вокруг которого с фонарями сновали рабочие.
— И давно остановлена работа? — низким лающим голосом рявкнул он.
Лейтенант Сейто, снова оказавшийся рядом, тут же вытянулся.
— Тринадцать часов, адмирал!
Таразава на секунду прикрыл глаза и опустил голову. Он глубоко вздохнул и заставил себя успокоиться. Потом решительно направился к небольшого роста офицеру, который, не замечая его присутствия, отдавал команды пленным.
— Что все это значит?! — закричал адмирал, перекрывая шум переносных генераторов.
Полковник Яшито участвовал в нескольких кампаниях в Китае, прежде чем попал на Окинаву. Он немало натерпелся от высокопоставленных офицеров, считавших его самоуверенным ублюдком, и теперь не собирался допускать, чтобы этот опальный адмирал мешал ему, поэтому только ухмыльнулся в ответ.
— Я задал вопрос, полковник, — прорычал Таразава, поднимаясь на нижний уровень деревянных лесов у борта корабля. Теперь он смотрел прямо в глаза Яшито, стоявшему на большом камне. Пленные прекратили работу и замерли, прислушиваясь.
— К вашему сведению, адмирал, я пытаюсь спасти империю и нашего обожаемого императора, а вы в данный момент мешаете выполнению великой миссии.
— Прошу вас немедленно объясниться, почему тысячи людей до изнеможения работают на строительстве укреплений, в то время как вы здесь прохлаждаетесь, вместо того чтобы устроить госпиталь, согласно полученному вами приказу. Скоро вам придется драться не с безоружными китайцами, полковник, а с закаленными в боях американскими морскими пехотинцами и армейскими частями.
— Что ж, тогда я введу вас в курс дела, адмирал. — Яшито повернулся к пленным и махнул рукой, чтобы продолжали работу. — Вы когда-нибудь видели такой тип кораблей? С вашим опытом вы должны узнать постройку. Я, например, сразу догадался. — Он вскинул голову. — Между прочим, я досрочно получил ученую степень в Лондонском политехническом.
По форме планшира, высокой кормовой надстройки и характерному изгибу корпуса Таразава сразу понял, что это за корабль и откуда, но никак не мог объяснить, как он оказался здесь, на Окинаве, да еще и замурованным в пещере, где уже сотни лет не плескалось море.
— Это китайская джонка, разумеется, и, по-вашему, это повод остановить работы по устройству госпиталя?
Яшито отвернулся, словно не слышал вопроса, и поправил на ремне самурайский меч в черных ножнах.
— Этот корабль, по словам двух китайских пленных, ранее преподававших историю, принадлежал врагу Японии, такому же непобедимому, какой кажется сейчас Америка. Но пусть только попробует высадить своих морских пехотинцев на нашу землю — она будет жестоко наказана, как были когда-то покараны враги Японии.
— Полковник, вы можете внятно объяснить, почему не выполнили приказ? — глухо прорычал Таразава.
