собору не причинят вреда, а слово свое он держал всегда.
Как только Фарбо и его люди уехали по направлению к аэропорту, из припаркованного неподалеку арендованного «седана» вышел человек и посмотрел им вслед, чтобы убедиться, что никто не вернется. Он был смуглым, в светло-зеленом спортивном костюме и темных очках. Сняв очки и вытерев выступивший на лбу пот, он проскользнул мимо застывшей строительной техники и, миновав главный вход, направился к боковому. Шагнув в темную прохладу собора, он на мгновение замер, и, удостоверившись, что внутри никого нет, неслышной тенью скользнул к двери с надписью «Офис», и остановился, прислушиваясь. Потом бесшумно приоткрыл дверь и увидел человека, складывавшего книги на столе. Тот поднял взгляд и, заметив фигуру с пистолетом в руках, стоявшую в дверях, медленно выпрямился и перекрестился.
Высокий худощавый убийца прекрасно знал, кто перед ним, и страшно злился, что именно ему придется сделать это. Француз не выполнил прямой приказ босса, требовавшего, чтобы смерть архиепископа выглядела как несчастный случай, и теперь, когда времени оставалось в обрез, это было уже невозможно устроить.
— Мне обещали, что с собором ничего не случится, — сказал архиепископ, нащупывая на груди распятие.
— А с собором ничего и не случится, — холодно ответил по-испански убийца и поднял пистолет.
6
На километровой глубине под песками авиабазы Неллис, на подземном уровне № 7, начальники служб ОЧП собрались на совещание. Каждый делал короткий доклад, который выслушивался в полном молчании, если только Найлз Комптон, шеф ОЧП, не задавал каких-либо вопросов. Разговор в основном касался неожиданной помощи, которую им оказала француженка. Возможно, это была попытка наладить отношения между Национальным архивом Соединенных Штатов и его французским аналогом, Комиссией по антиквариату. В последнее время отношения между двумя организациями были натянутыми из-за продажного бывшего шефа Комиссии и его заместителя, полковника Анри Фарбо. Французское правительство ничего толком не знало об ОЧП и считало его просто подразделением Национального архива; это давало Найлзу Комптону основания полагать, что сведениями об ОЧП Анри Фарбо поделился только со своей бывшей женой. Понятно, что полковник преследовал какие-то личные цели, но вопрос, почему он не довел до французского правительства информацию об ОЧП, оставался для Комптона загадкой.
— Значит, по личному секретному номеру мне звонила новый шеф Комиссии и она же бывшая жена Фарбо? — Он посмотрел на капитан-лейтенанта Эверетта и на лейтенанта Макинтайр. — Похоже, вы оба обязаны ей жизнью.
Карл и Сара молча кивнули.
— И она утверждала, что искала Фарбо, чтобы убить его? — спросил Комптон у Джека Коллинза.
— Чтобы избавить от него правительство Франции, так она сказала, — уточнил Джек.
— Выходит, у них полная несовместимость, — невесело пошутил Найлз.
— Насчет сибирской язвы… Есть ли уже заключение экспертов, каким образом китайцы смогли добиться этого семьсот лет назад? — спросила Вирджиния Поллак, заместитель директора ОЧП и начальник службы ядерных исследований.
— Ничего официального из Японии еще не поступало, но Сара успела переговорить с Даниэль, когда мы покидали остров.
— Она выдвигала свою теорию на этот счет? — поинтересовался Комптон.
— Да, но в общих чертах. Китайцы использовали человеческую кровь, зараженную, возможно намеренно, сибирской язвой. Более удивительно то, что они знали о природе инфекции, с которой имели дело. Но как бы то ни было, наша мисс Фарбо или, если хотите, Серрет полагает, что древние китайцы научились производить сибирскую язву в лабораторных условиях. Недавние раскопки в районе Бейджинга обнаружили развалины старых лабораторий, в которых были найдены восьми- и двенадцатилинзовые микроскопы. Это очень высокий уровень развития для тех лет. Когда работы были закончены, китайцы разрушили и сожгли лаборатории, так что язва не распространилась на их земле. Заражая человека сибирской язвой, они брали его кровь и смешивали ее с рисовым крахмалом. Просто гениальное биологическое оружие для тех времен. И сколько людей погибло, пока они создавали его, одному Богу известно. Японцам невероятно повезло, что налетевшая буря отправила на дно флот Хубилай-хана.
— И она полагала, что ее бывший муж охотится за сибирской язвой? — спросил Найлз.
— Судя по всему, да. Похоже, наш старый друг несколько расширил круг своих интересов от антиквариата до биологического оружия, — ответил Коллинз. — Более того, она утверждала, что это только один из нескольких проектов, которыми он занимается. Но поскольку на Окинаве был живой свидетель существования корабля, то Даниэль решила, что это самое перспективное из его дел, поэтому он должен там появиться. Взяла отпуск и примчалась туда.
— Хорошо, я передам запись вашего разговора с мисс Серрет президенту, а он, в свою очередь, попросит ФБР и госбезопасность присмотреть за нашей французской коллегой. — Комптон оглядел собравшихся. — Завтра в десять утра состоится брифинг по экспедиции в Ирак, которую затевают университет Теннесси и Калифорнийский политехнический. Мне будут нужны фамилии сотрудников, которые назначены заинтересованными службами для участия в экспедиции. Это касается вас. — Комптон кивнул Бонни Мартейту, возглавляющему подразделение антропологии. — И вас, Кайл. — Он взглянул на Кайла Догерти, шефа историков. — Кроме того, Джек, мне понадобится как минимум четверо твоих сотрудников, чтобы обеспечить безопасность экспедиции. Поскольку это Ирак, то особое официальное прикрытие им не понадобится. Обеспечьте их документами представителей госдепартамента и Национального архива.
Коллинз склонил голову в знак согласия.
— Теперь вы двое. — Комптон посмотрел на Карла и Сару, сидевших в самом дальнем конце стола. — Если Джек не против, то можете недельку отдохнуть. Вы отлично поработали. Обязательно пройдите медкомиссию, чтобы убедиться, что вы не привезли на себе этой китайской дряни. У меня все, дамы и господа.
Все потянулись к двери.
— Джек, у тебя найдется минутка? — остановил Коллинза Комптон.
Джек положил кейс и бумаги обратно на стол. Серебряные дубовые листья на воротнике его кителя тускло блеснули в свете лампы, когда он отодвинул стул и сел.
— Конечно, Найлз.
— Эта смена интересов Фарбо очень беспокоит меня, ведь раньше он охотился только за антиквариатом. Совершенно не понимаю этого.
— Я, признаться, тоже. Я прикинул, пока летел в самолете, что этот порошок с сибирской язвой, даже если треть его уже негодна, стоит приблизительно миллионов пятьсот.
— Господи, Джек, неужели на такую цену нашлись бы желающие?
— Такая сумма, конечно, исключит из числа покупателей малобюджетные банды, называющие себя террористами, но те, кто финансирует «Красную армию Японии» и другие подобные структуры, вполне могут позволить себе это. Не забывайте также об Усама Бен Ладене и его ребятах, которые легко раскошелятся на такой порошок. Если бы у нас было больше времени на эту операцию, то можно было бы подключить ФБР, подкинув им информацию по другому каналу. Они бы точно устроили торги и накрыли много плохих парней, — с сожалением ответил Коллинз.
— Что же все-таки затеял Фарбо? — Комптону не хотелось говорить об упущенных возможностях. — Какую игру?
— Что бы это ни было, Найлз, можешь поставить всю будущую пенсию, что ничего хорошего оно нам не сулит.
Анри Фарбо сидел и слушал Хоакина Делакрус Мендеса, председателя правления «Банко де Хуарес
