слова было достаточно, чтобы у храбрых конкистадоров задрожали колени.
— А что с экспедицией, падре? Где они сейчас?
— Капитан Падилла и его солдаты останутся там, где они есть. Соберите всех и сворачивайте лагерь, а я похороню лейтенанта Торреса. Это приказ. Командор Писарро дал мне соответствующие полномочия. А теперь отдайте последние воинские почести лейтенанту Торресу. Он был отважным человеком. — Отец Коринс склонил голову, перекрестился и отошел от ошеломленных солдат, крепко прижимая к груди дневник Падиллы.
Священник понимал, что нужно либо уничтожить этот дневник, в котором хранилась карта, либо надежно спрятать его. В дневнике были описаны чудеса, которые видел Падилла, но о них никто не должен узнать, и в первую очередь такие, как Франсиско Писарро. Ибо смерть ждет всех, кто пойдет к темной лагуне. Он, отец Коринс, не допустит этого, и сам Папа одобрил бы его решение.
За несколько месяцев до смерти Франсиско Писарро отправил еще одну экспедицию на поиски отряда Падиллы. Ее члены наткнулись на тропу, идущую вдоль Амазонки, где им то и дело попадались ржавые кирасы и кости, свидетельствующие о сражении, кипевшем здесь когда-то, но приток, ведущий к темной лагуне, они не нашли. Как не нашли они ни выживших из отряда Падиллы, ни золота, за которым он был послан. Писарро до конца своих дней надеялся разыскать Эльдорадо.
Слухи о пропавшей экспедиции передавались через годы и десятилетия, но джунгли неохотно раскрывали свои тайны. То, что обитало в черной лагуне, терпеливо ждало, когда сюда снова придут люди.
Капитан Майлз Кеог во главе третьей, девятой и двенадцатой рот стоял у реки. Капитан Йетс с пятой и шестой ушел, чтобы поддержать атаку на индейскую деревню со стороны Дин Коули. Что с Рино и его ротами, одному Богу известно, а капитан Бентин отправился на разведку дальше к югу. Надо полагать, что к бою он не успеет.
Приказ Кеога был прост — форсировать реку и атаковать северный край деревни. Они лихо переправились, но, не сделав и сотни шагов, с ужасом обнаружили: то, что они считали окраиной, оказалось серединой индейского поселения.
Капитан, дородный ирландец, тут же приказал остановить атаку, но из-за гребня вылетела сотня индейских всадников и врезалась в расстроенные ряды солдат. Среди всей этой неразберихи капитан развернул своего могучего жеребца и поскакал по направлению к невысоким холмам, увлекая за собой все три роты. Он не знал, что ниже по реке еще один отряд чейенов, которых вел воин по имени Хромой Белый Человек, уже переправился через Мэдисин Тэйл. Индейцы предвидели его отступление на восток и отрезали этот путь.
Едва он отдал команду повернуть на юг, как его атаковал новый отряд чейенов. Капитан резко остановил коня, но шестеро его солдат, ехавших впереди, не успели этого сделать и оказались среди врагов. Их смяли вместе с лошадьми, было видно только тучу поднявшейся пыли. Капитан махнул рукой, и все три роты рванулись вперед в надежде проскользнуть между отрядами индейцев, но тут же убедились, что чейены не оставили им путей отхода. Продолжать атаку означало вести людей на верную смерть, и тогда он приказал всем спешиться — страшный приказ для кавалерии, ибо она теряла свое главное преимущество — скорость. Но у капитана не было выхода. Он припомнил, как тринадцать лет назад, под Геттисбергом, им в спешенном строю удалось отбиться от кавалерии, значит, и сейчас нужно попробовать продержаться, пока не придет подмога.
Пока все три роты спешивались, стрелы и пули индейцев нашли своих первых жертв. Капитан выхватил армейский «кольт» и велел своим людям искать малейшее укрытие. Падали убитые лошади, и солдаты прятались за их тушами. Капитан нарочито прямо сидел в седле, посылая пулю за пулей в накатывающуюся орду индейцев. Он надеялся вдохновить людей, придать им мужества, которое сегодня им ох как понадобится. Индейцы нападали в полном беспорядке. Тактика их была проста — ударить и откатиться назад. И после каждой атаки он терял с десяток солдат.
— Капитан, может, попробуем пробиться к генералу Кастеру? — спросил его адъютант.
— Какая разница, где драться? Все равно все будем ужинать за одним столом, — громко ответил ирландец и, выпустив еще пару пуль, соскочил с коня.
Сам он не надеялся на подмогу, поскольку заметил, что далеко внизу, у холма, капитан Йетс и его люди тоже ввязались в бой. Не видно было только Кастера, дым, стелившийся над полем сражения, не давал возможности разглядеть всю картину боя. Капитан выпустил последнюю пулю в барабане, застрелив воина не старше тринадцати лет от роду, — пуля попала ему в грудь и отбросила на землю. Кеог потянулся к поясу за патронами, и тут другой индеец с раскрашенным копьем бросился на него. Капитан легко уклонился от выпада, перехватил древко и дернул индейца на себя. Бросив револьвер, он свободной рукой, затянутой в перчатку, стал молотить индейца по голове. Когда капитан занес кулак для очередного удара, в голову индейца попала пуля. Кеог отбросил копье и оглянулся. Оказалось, его выручил совсем молодой солдат, лет девятнадцати. Капитан благодарно кивнул юноше, но в тот же миг стрела попала в шею солдата, и он упал. Пуля пробила шляпу капитана и задела голову, буквально опрокинув его на землю. Шляпа слетела с головы и тут же исчезла в туче пыли, поднятой индейцами, скачущими вокруг окруженной роты.
Кеог тряхнул головой, пытаясь найти взглядом своего коня Команча, не сознавая, что кровь из раны на голове заливает ему правый глаз. Он снова встряхнул головой и тут увидел его. Отлично обученное животное смирно стояло посреди этого хаоса. Кеог побрел к нему. Мысли путались в голове. Как называется это место? Биг… нет… Литтл-Бигхорн? Точно, Литтл-Бигхорн. Он мысленно повторял эти слова, чтобы не потерять сознание, и упорно брел к своему коню.
Но, добравшись наконец до него, капитан не взялся за повод, а полез в седельную сумку. В руках у него оказалась железная коробка, из которой он извлек большое распятие на цепочке и надел себе на шею. У него теплилась надежда, что святой крест и медали удержат индейцев от надругательства над его телом.
Пуля пробила седельную сумку — Команч заржал от боли и встал на дыбы. Капитана отбросило в сторону, мир поплыл перед глазами, время замедлилось, и все вокруг происходило как в кошмарном сне.
Там, внизу, в облаке пыли и дыма, вождь индейцев Неистовый Конь и несколько сотен сиу[1] завершали сражение, ужас которого еще сотню лет будет преследовать американскую армию и приведет великий индейский народ к печальному будущему.
Капитан упал на землю, но успел увидеть, как одновременно с ним упал и флаг его родной девятой роты. Две стрелы вонзились в землю возле его головы, но Кеог только крепче сжал распятие и, не мигая, смотрел в небо. Он даже не вздрогнул, когда еще одна стрела пробила ему бок. Капитан просто молился и ждал…
Здесь, на поле диаметром всего в десять миль, индейцами были вырезаны пятая, девятая и двенадцатая роты — цвет самой элитной воинской части армии Соединенных Штатов — Седьмого кавалерийского полка.
Капитан Кеог умер, крепко сжимая распятие, и унес с собой старинную тайну. В тот день многие, очень многие полегли в долине Литтл-Бигхорн, где остался весь Седьмой кавалерийский полк.
Часть I
Последователи
«Иных тварей Божьих, сотворенных десницей Господней, Он с умыслом поместил подале от людей. И не нужно тревожить их, ибо однажды обрушатся они на наш мир и станут править им, эти ничтожные и ужасные ошибки Господа нашего».
