банков кредит в 35 миллиардов рублей, который был использован для приобретения упомянутых технических устройств по заведомо завышенным ценам. Правда, в качестве обвиняемых тогда предстали два заместителя Руцкого с хорошо рифмуемыми фамилиями — Юрий Конончук и Владимир Бунчук. Первый избежал наказания, попав под амнистию по срочно оформленной инвалидности, а второй получил четыре года «за комбайны» и четыре с половиной — «за мельницы» (дела по этим двум видам сельхозтехники были разделены).
В сентябре 2003 года было вынесено постановление о привлечении к этому делу в качестве обвиняемого и самого Руцкого…
В феврале 1998 года ГУВД Курской области возбудило уголовное дело против брата губернатора Михаила Руцкого, служившего начальником областной милиции общественной безопасности, обвиняя его в хищении госсредств и мошенничестве. В июне 2001 года дело закрыли по требованию Генпрокуратуры.
В апреле 1998-го прокуратурой Курской области было возбуждено уголовное дело против другого брата Руцкого — Владимира, советника обладминистрации по вопросам поддержки и развития малого и среднего бизнеса, по обвинению в хищении бюджетных денег. В октябре 2001 года районный суд Курска приговорил его к двум с половиной годам лишения свободы и амнистировал.
В октябре 2000 года ГУВД Курской области возбудило уголовное дело по факту незаконной приватизации губернатором Александром Руцким служебной квартиры в Курске. В январе 2003 года районный суд Курска постановил, что квартира приватизирована «законно, но с нарушениями» (замечательная формулировка, не правда ли?)…
Как видим, до сих пор — по крайней мере до момента, когда пишутся эти сроки, — никаких особых кар за свои деяния генерал не понес, тем не менее сами формулировки предъявленных ему и его присным (многие из которых «совершенно случайно» оказались «при должности» в Курской губернии) обвинений, наверное, кое о чем говорят. В любом случае, былые громкие декламации бравого генерала о том, что он «кристально честен», что он не хочет никаких благ, никаких привилегий для себя лично, что у него одна только светлая мечта — чтобы «люди в этой стране подняли голову и жили достойно», — эти слова не вызывали и не вызывают ничего, кроме усмешки.
НАРОД СКАЗАЛ «ДА»
В последний день своей работы, 29 марта, IX съезд сумел-таки взять частичный — впрочем, весьма серьезный — реванш за поражение, случившееся накануне, когда для импичмента Ельцину не хватило голосов. Не сумев добиться его и оказавшись не в силах воспрепятствовать референдуму, депутаты приняли такое постановление о порядке его проведения, которое, по существу, лишало президента каких-либо перспектив на благополучный для него исход голосования. Во-первых, в бюллетень были включены именно те вопросы, против которых Ельцин решительно возражал:
1. Доверяете ли вы президенту Российской Федерации Б. Н. Ельцину?
2. Одобряете ли вы социально-экономическую политику, осуществляемую президентом Российской Федерации и правительством Российской Федерации с 1992 года?
3. Считаете ли вы необходимым проведение досрочных выборов президента Российской Федерации?
4. Считаете ли вы необходимым проведение досрочных выборов народных депутатов Российской Федерации?
Как видим, фактически три вопроса из четырех — это вопросы о доверии президенту и только один — о доверии депутатам.
Во-вторых, принятым постановлением был определен совершенно абсурдный порядок определения результатов: по всем вопросам проценты належало подсчитывать не от числа проголосовавших, а от общего числа избирателей, включенных в список. Снова сработал принцип «своя рука — владыка», «что хочу, то и ворочу». Ясно, что при таком порядке подсчета — учитывая не такую уж высокую явку избирателей, — получить мандат их доверия, одобрение своей социально-экономической политики (первый и второй вопросы) для Ельцина было бы необычайно трудно, если вообще возможно.
Депутаты-демократы Лев Пономарев, Анатолий Шабад и Глеб Якунин обратились в Конституционный Суд с запросом о конституционности постановления, принятого съездом. В запросе говорилось, что, по мнению авторов, съезд неправомерно расширил базу избирателей, от которой следует отталкиваться при определении результатов референдума.
Надеялись ли они, что суд присоединится к их мнению? Учитывая настроения большинства судей, думаю, вряд ли.
Однако, как ни удивительно, демарш демократов оказался удачным, хотя удача и не была полной. За четыре дня до референдума, 21 апреля, КС принял соломоново решение. Он признал, что порядок подсчета голосов, утвержденный IX съездом, действительно противоречит Конституции, но — только в отношении двух первых вопросов. Здесь проценты в самом деле следует определять, ставя в знаменатель число принявших участие в референдуме, а не списочное их число. Что касается третьего и четвертого вопросов, тут, по мнению суда, нарушения Конституции нет.
Это было именно то, что требовалось Ельцину, хотя, разумеется, КС — по крайней мере его большинство, возглавляемое председателем, — вовсе не стремились бросать ему спасательный круг. У судей тут были свои соображения…
До референдума остаются считанные дни. Вопрос стоит так: быть или не быть? Вполне очевидно: многие, даже среди интеллигенции, не понимают смысла экономической реформы, не понимают смысла политики Ельцина. Таких хочется призвать: обратитесь к своей человеческой проницательности. Ведь в конце концов жизнь чему-то вас научила, научила разбираться в людях. Посмотрите на Ельцина и посмотрите на Хасбулатова, посмотрите на Филатова и посмотрите на Бабурина, посмотрите на Чубайса и посмотрите на Умалатову… И вы поймете, за что голосовать. Если же не поймете, вам ничто уже не поможет. Если большинство из нас не поймет, нам всем уже ничто не поможет.
У нас уже не будет права ссылаться на то, что вот, мол, при той первой нашей погибели — в октябре 1917-го — народ никто ни о чем не спрашивал, захватили власть силой и стали править от имени народа. Сегодня нас спрашивают, и если мы сделаем неправильный выбор, мы, только мы будем виноваты. Нам не на кого будет кивать и пенять.
В поэме «Двенадцать» Блок писал, как какой-то «гнилой интеллигент» аттестует большевиков и их «Великий Октябрь»:
«Предатели!
Погибла Россия!».
Должно быть, писатель.
Вития.
Да, погибла. Прав оказался именно этот безымянный «вития», над которым Блок насмешничал, а не сам знаменитый поэт.
Что касается хасбулатовых и бабуриных, нетрудно вспомнить: они ведь сами утвердили курс на экономическую реформу, а теперь вопят, что не имеют к этому никакого отношения. Они рассчитывали, что как только реформа начнется, как только поднимется неизбежный гул недовольства, они быстренько соскочат с подножки, а Ельцин и Гайдар свернут себе шею. Соскакивать они стали МЕНЬШЕ ЧЕМ ЧЕРЕЗ ДВЕ НЕДЕЛИ после начала реформы (Руцкой — еще раньше, еще до ее начала). Уже 13 января 1992-го Хасбулатов во всеуслышание заявил: правительство, мол, полностью доказало свою некомпетентность, и президенту надо подумать о другом правительстве. Этим был подан сигнал к тотальному саботажу начавшихся преобразований со стороны советской и хозяйственной номенклатуры. И все эти минувшие с той поры месяцы реформаторам пришлось продвигаться вперед, преодолевая ее бешеное сопротивление. Как только экономическая ситуация начинает немного выравниваться, они удесятеряют свои усилия во имя
