пустынного города под землей, который попал в плен к паукам вместе со всеми своими людьми. Кажется, он стал Управителем и у пауков. Дальше мнения рассказчиков расходятся: Каззак то ли защищал Великого Найла от гнева Смертоносца-Повелителя, то ли наоборот – хотел погубить героя.
Редара внесли в какое-то полутемное, затхлое помещение. Белесые потеки едва ли не сплошь покрывали склизкие от влаги каменные стены. Воздух был спертый, влажный, ощутимо тянуло гнилью.
Бесцеремонным толчком его сбросили на землю. Редар попытался было подняться на ноги, чтобы разглядеть своих «носильщиков», но от боли в затекших ногах смог только рухнуть на колени.
Рабы пауков – судя по голосам, их было трое или четверо – засмеялись. Обидно, конечно, но особой злобы в их смехе не чувствовалось, лишь понимание своего превосходства.
– Вы, пустынники, – сказал один, – все какие-то слабые. Не удивительно. Стоит только на вас посмотреть – тощие, маленькие… Где только жизнь держится!
Редар изо всех сил напряг свою волю, чтобы не застонать, не дать лишнего повода для насмешек. Шею немилосердно ломило, но он все же смог поднять голову.
Трое здоровых, сильных с виду мужчин стояли над ним, скаля зубы. У того, что повыше, плечи прямо- таки бугрились от распиравших кожу мышц. Раньше Редар считал самым сильным человеком на свете могучего каменотеса Имелу, но сейчас перед ним стояли люди раза в полтора побольше. Действительно, таких в пустыне встретишь не часто. Где в безжизненных песках найти столько пищи, чтобы прокормить это огромное тело? Да и передвигаться бесшумно, охотиться, неподвижно сидеть в засаде по полдня эдакому верзиле невозможно.
Редар не знал, что смертоносцы специально следят за мощью и красотой тела своих рабов. А знал бы – не удивился. Легенды говорят, что у Прежних людей тоже были свои слуги, рабы – некоторые животные, названия которых теперь мало что говорят: собаки, лошади, кошки. И Прежние, так же как и сейчас пауки, заботились о здоровье своих любимцев.
Редар ничего не ответил на насмешку, лишь смерил паучьих слуг взглядом, полным презрения. Старший снова осклабился:
– Нечего глазами-то зыркать! Знаем все эти ваши россказни: свобода, просторы, иди, куда хочешь. Есть у нас тут один, Альриком кличут, он из ваших, всего полдождей минуло, как хозяева его пригнали. Так вот, он тоже поначалу гордый был, ни на что не соглашался. А теперь – ничего, привык. Даже мастером заделался. Или, вон, другого мастера возьми, Велимана Одноглазого. Тот вообще столько раз в пески убегал, не перечесть. Повелитель даже глаза его за это лишил. Посидел Велиман в землянке, тухлятиной позакусывал, да и решил, что свобода свободой, а хорошая жизнь все же лучше.
– Да чего с ним разговаривать! – рявкнул второй здоровяк, помоложе, с буйно разросшейся русой гривой. – Посидит с мокрицами луну-другую, сыростью пропитается – живо сделается на все согласным!
Старший кивнул:
– Точно. Здесь, парень, ваша свобода ничего не стоит.
– Свобода всегда дорога! – хотел выкрикнуть Редар, но в горле у него пересохло, и он смог лишь прошептать.
– Что?! А-а-а… Эх, парень, пойми: будет так, как захочет Повелитель, и никак иначе. И не важно, была у тебя свобода раньше, нет – теперь ты сидишь в подвале с мокрицами. В склизком, вонючем – не чета, небось, твоей пустыне. Да и по размерам, гм… поменьше будет. И никуда отсюда не денешься, пока Повелитель не вспомнит про тебя. Привыкай!
Грохнула каменная плита, заменявшая здесь дверь, потом в нее что-то глухо бухнуло. Похоже, подперли чем-то снаружи, для надежности.
Редар обессиленно опустился на грязный каменный пол, от которого веяло холодом. Привыкший к пылающему зною пустыни, паренек тут же начал замерзать. Он окинул взглядом свое узилище, тщетно пытаясь отыскать какой-нибудь клочок грубой ткани или пук истлевшей соломы чтобы соорудить хоть подстилку.
Сырость пробирала до костей, но постепенно, поглощенный мыслями, Редар перестал ее замечать. Он вспоминал пещерный город, Айрис, мастеров Римала и Кенгара, но больше всего он думал о Кире. «Как она там, бедная. Ей уже сказали, наверное, переживает маленькая. Ничего, не грусти, Кир, навсегда я здесь точно не останусь! Не знаю еще как, но убегу, клянусь песками!» Незаметно он уснул, сказалась усталость после самых изнурительных дней осады и сегодняшнего путешествия.
Разбудил его бесцеремонный пинок ногой.
– Вставай, пустынник, хватит спать. Разлегся, тут!
Редар открыл глаза, но вставать не торопился. Нечего давать смертоносцам и их рабам повод думать, что он смирился и готов отныне исполнять любые их приказы.
Над ним склонился паучий раб, такой же огромный, как вчерашние, а может, и кто-нибудь из них – Редар не запомнил лиц, они показались ему какими-то невыразительными, одинаковыми. За спиной раба, скрестив на груди тонкие руки, стояла женщина. А может, молоденькая девушка – в полумраке не разберешь. Она молчала. Здоровяк же не унимался:
– А ну, крыса, встать, когда перед тобой Управительница!
Он хотел было снова пнуть пленника, но тут резким и властным, но удивительно приятным голосом Управительница остановила его:
– Хватит, Зерк!
– Как скажешь, Управительница. Только эта пустынная крыса…
– … еще не знает наших обычаев. Пустынник, – неожиданно обратилась Управительница к Редару, – как твое имя?
Глядя в пол, глухим, полным ненависти голосом, он ответил:
– Зачем оно тебе, помощница раскоряк? Рассвирепевший и одновременно перепуганный (как бы кто из хозяев не услышал!) Зерк со всей силы ударил Редара в лицо. Но где там! Физической мощью слуги пауков, конечно, превосходили пустынников, но до ловкости песчаных жителей двуногим рабам было далеко.
Даже сейчас, измученный и обессиленный, Редар успел уклониться. Удар Зерка пришелся в плечо, и молодой мастер опрокинулся на землю. Верзила хотел было добавить, но теперь Редар уклонился и вовсе без труда.
Великан со всей силы влепил ногой в каменную стену, глухо взвыл от боли.
– Ну, тварюга, держись!
– Хватит, я сказала!
Звонкий голос Управительницы заставил Зерка раболепно поклониться, однако в глазах его все еще горела ярость.
– Но он же…
– Я знаю, что он сказал. Но еще до заката его хочет видеть Младший Повелитель. И если к его ногам ты притащишь бесчувственное тело, то, боюсь, не поздоровится нам обоим.
Зерк покорно слушал.
– Лези!
В дверь вбежала еще одна девушка, поклонилась. Управительница несколько брезгливым жестом указала на юношу:
– Приведи его в порядок, скажи, чтоб накормили и одели получше. А эти лохмотья… выкинуть! Зерк и Карал будут помогать тебе, а заодно присмотрят, чтоб не убежал. Только без битья! Ясно?
– Да, Управительница Ная, – ответили Зерк и Лези в один голос.
– И вот что: узнай, как его зовут. Надо же как-то к нему обращаться.
Она развернулась и уже хотела выйти из подвала, но хриплый голос пустынника догнал ее:
– Называй меня Редаром, Управительница Ная.
Сторожевой паук, приподнявшись на задних лапах, подтолкнул Редара в спину четырьмя передними, да так, что тот впорхнул в зал, с трудом удержавшись на ногах. Следом вошла Ная, поклонилась с порога Младшему Повелителю. Редар кланяться не стал. Он пристально и, как ему хотелось надеяться, с вызовом смотрел на большого черного смертоносца перед собой. Паук отличался от прочих разве что менее мощными лапами – ведь Фефну почти не приходилось ходить. По Акмолу и окрестностям его возили на
