Теперь приходилось продвигаться вперед с осторожностью, но и скорость снижать было нельзя. Фефн, посовещавшись с командирами людей, выслал вперед и в стороны по три паука для разведки. За ними следом крались, прячась за камнями, охотники пустыни из числа рейдеров Каверры, знавшие толк в том, как незаметно подкрасться к ничего не подозревающей добыче. Они умели не только передвигаться, но и убивать бесшумно.
Еще дважды дозорный авангард отряда натыкался на одиночных муравьев, пауки набрасывались и разрывали рыжих в мгновение ока. Один раз люди подпустили поближе и, неожиданно поднявшись из-за скального выступа, закидали камнями десяток деловито спешивших куда-то по своим делам рабочих.
Скоро тропа перевалила холмы, пошла вниз, и к полудню отряд вышел, наконец, в степь. Бурно разросшиеся высокие степные травы плавными волнами колыхались от малейшего дуновения ветра. Кругом мельтешила какая-то живность, весьма запуганная, правда, – при появлении людей и смертоносцев все тут же разбегались и разлетались с завидной скоростью.
– Нас здесь не любят, – заметил с иронией Велиман.
– Это не нас, – отозвался Салестер, – это мураши здесь похозяйничали. В этих местах они уж, наверняка, охотятся вовсю, так что местные твари стали осторожные, пуганые…
Чем ближе рейдеры подходили к вражескому дому, тем все чаще им попадались следы шестилапых – перекрещивающиеся тропы, густо пропитанные терпким муравьиным запахом, пустые, высушенные солнцем, остовы съеденных насекомых, сгрызенные у основания метелки медоносных трав.
– Долго еще? – нетерпеливо спрашивали у Редара.
– Скоро. Муравейник показался неожиданно. Просто в какой-то момент над сплошным травяным ковром вдруг показался и начал расти прямо на глазах исполинский бурый холм. Чем ближе подходили к нему рейдеры, тем больше он становился, так что люди невольно сдержали шаг. Слишком уж огромным выглядело логово шестилапых убийц. Сколько же врагов может поджидать внутри незваных смельчаков?
– Это он?
В общем, понятно было и так, но Редар ответил:
– Да… – и добавил: – Только с того раза, как я здесь был, он сильно вырос.
Кенгар отправил разведчиков, приказал осмотреть муравейник со всех сторон, приметить все входы и выходы.
– Если вас обнаружат – не ввязывайтесь. Отступайте, бейте пращами. И ни в коем случае не используйте пока огненные заряды! Пусть думают, что у нас их нет.
– Что ты задумал, мастер? – спросил Салестер.
– Это не я, это вон Велиман, – Кенгар кивнул на одноглазого командира, – присоветовал. Если мураши посчитают, что у нас с собой нет огня, то могут попробовать напасть. В лоб и сразу всеми силами. Тогда мы их и сожжем.
– Неплохо, – пробурчал Салестер, – неплохо. А где Редар?
– Ушел с первой группой, а что?
– Мертвые пески, Кенгар! И ты его отпустил? Нам Айрис головы оторвет, если с ним что-то случится! И не только она!
– Да знаю я! Только он единственный, кто здесь уже был. Знает место, тем более, помнишь, он про каменный валун говорил, с которого за муравейником удобно наблюдать. Я отправил парня к нему, пусть присмотрится. С ним трое моих – отобьются, если что!
Салестер покачал головой. По тону Кенгара было понятно, что ему очень хочется кого-то успокоить. Например, себя.
Вернувшиеся разведчики доложили, что в муравейнике замечено всего двадцать два входа, но из них охраняются только девять, туда же валом валят рабочие, что-то трудолюбиво тащат внутрь.
– Что думаете, мастера? – спросил командиров Кенгар, неожиданно для всех и для себя включив в начальники и Велимана. Подошел к людям и Фефн, «прислушался» к их мыслям.
– Старые охотники говорят, – отозвался Салестер, неодобрительно косясь на смертоносца, – что мураши специально оставляют у себя входы-ловушки и даже не охраняют их, заманивая внутрь врагов и добычу. Какая-нибудь хищная тварь полезет внутрь, а там – длинный туннель, в конце тупик, и сзади уже довольно щелкают жвалами довольные хозяева муравейника.
– И откуда ты только все знаешь? – насмешливо спросил Римал.
Эти двое так сильно недолюбливали друг друга, что и здесь, у самого вражеского укровища, не упускали случай поссориться.
– Наверное, потому, что, в отличие от тебя, слушал в молодости рассказы стариков и бродяг пустыни, а не тискал девок по углам! – раздраженно ответил мастер дозоров.
«Он прав, – неожиданно проявилась в разумах людей четкая мысль Фефна, – я тоже знаю об этом».
Кенгар невольно взглянул в выпуклые блестящие глаза смертоносца, столкнулся с ничего не выражающим взглядом и поспешил отвернуться.
– Тогда, выходит, у нас есть девять входов. Разделимся или пойдем плотной группой?
Салестер рубанул воздух ладонью:
– Разделяться нельзя! Нас тогда сомнут числом.
– Что же ты предлагаешь – идти всем отрядом только через один вход? Через какой?
— Оставлять проход незащищенным тоже не стоит – нам могут ударить в спину. Кто-то должен прикрывать нас, – сказал Велиман.
– Верно, – согласился с одноглазым мастером Салестер. – Надо перебить охрану у каждого из входов, швырнуть, как и планировали раньше, вовнутрь по несколько бомб, выжечь все внутри, и – вперед! А чтобы знать, куда идти… ну, это не сложно. У нас же есть Младший Повелитель. Поймаем парочку шестилапых и все выспросим.
«Вряд ли простые муравьи знают дорогу.» Кенгару поневоле пришлось признать правоту Фефна:
– Верно… Нам понадобятся какие-нибудь командиры, главари или что у них тут.
– А как ты отличишь по внешнему виду простого мураша от местного мастера, вроде тебя? – с улыбкой спросил Салестер. – Не у всех такой мужественный вид!
«Это несложно. Я вижу рисунок их мыслей.'
– Ну, – развел руками мастер секретов, – если так…
В этот момент послышались пронзительные крики, и на прогалину перед перекрестком муравьиных троп выскочили разведчики из группы Редара.
– Идут!
Кенгар встрепенулся:
– Что случилось?
Запыхавшийся мастер пустыни быстро проговорил:
– Они лезут изо всех ходов и строятся в боевой порядок! Мне кажется, они про нас уже знают. К бою!
– К бою! – повторил Кенгар для всех.
Люди за его спиной сноровисто перестроились в двойную цепь, засвистели раскручиваемые пращи, спешно готовились бомбы.
– Ты был прав, пустынник! – сказал мастер охоты Велиману. Лучшей похвалы и быть не могло. Пустынник! Он стал им снова и теперь уже, наверное, навсегда.
«Я отзову своих, чтоб не попали под огонь.» Кенгар кивнул и подумал, что смертоносцы никогда не поймут людей.
Вот сейчас, в последние мгновения перед боем, когда руки судорожно сжимают копье, когда горит в груди упоение битвы, – паук холоден и бесстрастен. Человек бы радовался предстоящей схватке с врагом, волновался, торопил бы ее – не все умеют терпеливо ждать, – боялся бы, наконец! «Нет, не дано нам постичь друг друга. Слишком уж мы разные. «
Враги пришли к его Жилищу! Разведчики, рабочие, фуражиры – все, кто замечал приближение
