Мак-Фаддену?
Я, конечно, слегка приукрасил собственную речь, как это свойственно мужчинам, когда они хвастаются перед дамами своими воинскими подвигами, но все-таки старался держаться в рамках приличия. Глория была за меня рада и горда, но все же немного встревожилась.
— Но, Расс, не поспешил ли ты с увольнением? Ведь ты ещё не подыскал себе другую работу.
Я пожал плечами.
— Главное — уйти вовремя, крошка, а время как раз подоспело. Так что, спасибо Мак-Фаддену. А также Мики-Маусу.
Глория недоуменно посмотрела на меня.
— Кому?
— Мики-Маусу. Он торчит на моем будильнике. Дергается в такт тиканью. Он у меня с детства.
Она кивнула.
— Да, знаю. У меня когда-то тоже был такой, но потом я оторвала ему лапки.
Курилка Джо принес нам две порции фирменного блюда. Дождавшись, пока он отошел, Глория метнула на меня подозрительный взгляд.
— Что это такое?
Я попробовал.
— Похоже на сосисочный фарш с картофельным пюре, — промямлил я.
— Ах, какая прелесть! — воскликнула Глория. — Вот это разнообразие!
Некоторое время мы молча работали челюстями, потом Глория спросила:
— Что ты все-таки собираешься делать, Расс? Я имею в виду работу.
Я пожал плечами.
— Пока ещё точно не знаю. Но в нашу дыру не вернусь ни за какие коврижки. У меня от одного вида Мак-Фаддена зубы болят.
Глория отодвинула тарелку и отпила глоток чая.
— А что ты умеешь делать? Чем ещё занимался?
Я ухмыльнулся, метнув на неё красноречивый взгляд.
— О, нет, только не это, — хихикнула Глория. — В постели ты, вероятно, настоящий гений, но на хлеб этим не заработаешь.
— Ну, джиголо[1] все-таки с голода не умирают, — сказал я, поддразнивая её.
Глория прыснула.
— Представляю, как ты обхаживаешь семидесятипятилетнюю красотку ради трехразового питания.
— Фи, — поморщился я. — Не порти мне аппетит.
— Ну, а что тогда?
Я снова пожал плечами.
— Не знаю, Глория. Я родился в деревне, но фермерство меня не прельщает — по утрам я вообще чувствую себя разбитым. Днем и вечером другое дело, могу вкалывать хоть до глубокой ночи, но рано утром — увольте.
Глория задумалась.
Я угостил её сигаретой и закурил сам.
— Торговля? — предложила она.
Я посмотрел на нее, представил что скрывается за этим словом, и помотал головой.
— А почему бы и нет, Расс? По меньшей мере, тебе не придется вставать на рассвете.
Я потряс головой.
— Нет, это не по мне.
Глория хихикнула, как будто я сказал что-то смешное.
— Почему же нет? С твоей внешностью… Ты умен, обаятелен…
— Продолжай же! — заинтересованно попросил я.
— Нет, правда, Расс. Из тебя вышел бы превосходный продавец… особенно, если ты будешь продавать товар женщинам.
— Что?
Она вздохнула.
— А ведь ты себя явно недооцениваешь. Ты интересный мужчина. Женщины только увидят твои невинно-голубые глаза и на коленях начнут уговаривать, чтобы ты взял у них деньги, — Глория плотоядно усмехнулась, её глаза лукаво блеснули. — А также все остальное.
Вы, конечно, не поверите, но я почему-то внезапно оробел. Глория, похоже, заметила мое состояние и улыбнулась.
— А если ты ещё будешь так краснеть, они тебя вообще запрут в доме и больше не выпустят.
С минуту мы не разговаривали, пока сказанное укладывалось в моем мозгу. Продавец. Что ж, в этом что-то есть. Если как следует организовать дело, то я буду сам себе начальник и смогу сам выбирать для себя рабочее время.
— Мне понадобится машина, — буркнул я себе под нос.
Глория вздохнула и покачала головой.
— Ну, вот, ты уже ищешь отговорки. Многие фирмы предоставляют машины своим продавцам.
Я кивнул.
— Да, это верно.
— Ну так что?
Я ещё с минуту подумал. Потом выпалил:
— А что бы я мог продавать?
— О, да все, что угодно, Расс. Главное научиться, а потом тебе будет безразлично, что предлагать. Лишь бы тебе самому нравилось.
Я пожал ей руку.
— Ты замечательная малышка. Настоящий друг.
Глория улыбнулась и наморщила свой хорошенький носик. Потом вдруг вскрикнула:
— О, Боже! Мы должны бежать! Мак-Фадден там желчью изойдет.
Я расплатился с Курилкой Джо, и мы с Глорией вышли на улицу. Прежде чем повернуть за угол, я оглянулся по сторонам и потянул Глорию за руку по направлению к ближайшей подворотне. Глория понимающе улыбнулась и последовала за мной.
Я обнял её и прижал к себе, ища губами её губы. Она же просунула руки под мое пальто и прильнула ко мне всем телом. О, Господи, какая потрясающая женщина! Даже через свитер я ощущал её роскошные налитые груди, а потом, когда её бедра начал елозить вверх-вниз и из стороны в сторону, а одна нога проползла между моими ногами, Фридрих Великий сперва приподнял голову, а затем и восстал во всю мощь, пытаясь вырваться из плена. Глория счастливо хихикнула, впилась в мои губы, словно пытаясь их проглотить, а одну руку опустила, нащупывая моего рвущегося на свободу зверя. В следующую секунду она отстранилась и посмотрела на меня. Глаза её были мечтательно затуманены.
— Удачи тебе, Расс, — прошептала она. — У тебя все получится, я уверена. Пусть ты и не продашь слишком много пылесосов, но зато, черт побери, сделаешь уйму женщин счастливыми!
Я рассмеялся, и она чмокнула меня в губы.
— Жаль, что я замужем, — вздохнула она. — Я бы покупала то, что ты предлагаешь, по семь дней на неделе.
Она легонько погладила Фридриха, пытавшегося вылезти на свежий воздух где-то в районе воротничка.
— Для старых друзей — бесплатно, — выдавил я.
— Посмотрим, — игриво произнесла она. — Я положила на тебя глаз с первого дня, как ты появился в нашей конторе, но даже и мечтать о тебе не смела, пока мы работали вместе. Теперь же…
Я судорожно сглотнул.
— А как же твой муж?
