диапазон при попадании в нормальное время.
Бера мог бы мне этого и не пояснять. Я раздраженно сменил тему.
– Но ты говорил, что это все-таки межзвездный двигатель.
– Да. У него есть недостатки, – сказал Бера. – Мы не можем просто окружить полем весь звездолет. Экипажу будет казаться, что они снизили скорость света. Ну и что? Транспортный звездолет все равно не развивает околосветовой скорости. Они несколько сократят время в пути, но зато им придется жить в пятьсот раз быстрее.
– А если окружить полем только резервуары с горючим?
Бера кивнул.
– Да, вероятно, так и надо будет сделать. Двигатель и систему жизнеобеспечения оставить снаружи. Тогда можно будет захватить с собой чертову уйму топлива… Ну, это не наша епархия. Звездолеты будет конструировать кто-то другой, – произнес он несколько задумчиво.
– А размышлял ли ты над тем, как эту штуку приспособить для грабежа банков? Или для шпионажа?
– Если шайка в состоянии позволить себе построить такое, им нет нужды грабить банки. – Он задумался. – Я терпеть не могу объявлять столь значительные вещи секретом ООН. Но, думаю, ты прав. Среднее правительство может позволить себе целый гараж таких штуковин.
– И объединить таким образом Джеймса Бонда и Флеша .
Он постучал по пластиковой раме.
– Хочешь попробовать?
– Конечно, – произнес я.
Сердце ухнуло куда-то в пятки и послало сигнал мозгу. Что ты делаешь? Ты всех нас угробишь! Тебе с самого начала не следовало поручать вести дела…
Я шагнул к генератору, подождал, пока Бера выбежал из сферы действия, и потянул выключатель.
Все сделалось темно-красным. Бера превратился в статую.
Ну вот, я тут. Стрелка на стенных часах прекратила движение. Я сделал два шага вперед и постучал костяшками пальцев. Как же, постучишь: словно по вязкому цементу. Невидимая стена была липкой.
Я попробовал на минуту-другую облокотиться на нее. Вышло неплохо, – пока я не попытался отстраниться. Тут я понял, что сделал какую-то глупость. Переходный слой затянул меня. Чтобы вырваться, я потратил еще около минуты, после чего полетел навзничь: я приобрел слишком большую скорость, ориентированную внутрь, и она вошла в поле вместе со мной.
Мне тут повезло. Обопрись я на край поля подольше, я потерял бы равновесие. Я бы все глубже и глубже погружался в переходную зону, не имея возможности окликнуть Беру и приобретая все большую и большую скорость вне поля.
Поднявшись на ноги, я попробовал кое-что более безопасное. Я достал свою ручку и бросил ее. Она падала нормально: тридцать два фута в секунду за секунду по времени внутри поля. Это позволило исключить одну из теорий насчет того, как убийца планировал свой уход.
Я выключил машину.
– Я хотел бы кое-что попробовать, – сказал я Бере. – Можешь ли ты подвесить машину в воздухе, например за трос, прицепленный к раме?
– Что это пришло тебе на ум?
– Я хочу попытаться встать на дно поля.
Бера поглядел с сомнением.
На то, чтобы все подготовить, у нас ушло двадцать минут. Бера не собирался рисковать. Он приподнял генератор футов на пять. Поскольку центром поля вроде бы являлся странный кусок серебра, его низ, таким образом, отстоял от пола всего на фут. Мы задвинули в сферу действия стремянку, я встал на нее и включил генератор.
И шагнул с лестницы.
Движение вниз по краю поля смахивало на шаги по все более и более липкой конфете-ириске. Встав на низ поля, я как раз мог дотянуться до выключателя.
Мои ботинки прилипли накрепко. Я мог вытащить из них ноги, но встать все равно было некуда. Спустя минуту застряли и мои ноги. Я мог бы вытащить одну, но другая увязла бы еще сильнее. Я погрузился еще глубже, и подошвы потеряли всякую чувствительность. Это страшило, хотя я знал, что ничего ужасного со мной не произойдет. Мои ноги не отомрут: у них не хватит на это времени.
Но переходная зона достигала уже моих лодыжек, и я начал беспокоиться, какую же скорость они приобретают снаружи. Я надавил тумблер. Свет ярко вспыхнул, и мои ноги ударились о пол.
– Ну? – спросил Бера. – Что-нибудь выяснил?
– Ага. Настоящее испытание я не хочу проводить, а то еще разобью машину.
– Что за настоящее испытание?
– Сбросить ее с сорокового этажа при включенном поле. Не бойся, я этого не собираюсь делать.
– Конечно. И не сделаешь.
– Понимаешь, этот эффект сжатия времени будет работать не только для звездолета. Например, прибыв на колонизируемую планету, можно будет вывести скот из замороженных яйцеклеток всего за несколько минут.
– М-м… Да…
Счастливая улыбка сверкнула белизной… взгляд, устремленный в бесконечность… Бера любил обсуждать идеи.
– Представь себе такую штуку, смонтированную на грузовике: скажем, на Джинксе . Можно будет исследовать прибрежные области, не беспокоясь о нападении брандашмыгов . Они недостаточно быстро двигаются. Можно будет проехать по любой другой планете и застать всю экологию на месте. Никто от тебя не сбежит. Хищники в прыжке, птицы в полете, ухаживающие пары.
– Или целые группы.
– Я… я думаю, что этот обычай характерен только для человека, – он искоса глянул на меня. – Ты же не стал бы шпионить за людьми? Или мне не стоило спрашивать?
– Это замедление в пятьсот раз – оно постоянно?
Он вернулся в настоящее.
– Мы не знаем. Наша теория не справляется с описанием этой техники. Хотелось бы заполучить заметки Синклера.
– Ты вроде бы должен был отправить туда программиста?
– Он уже вернулся, – произнес Бера со злостью. – Клейтон Вольф. Он говорит, что все записи в компьютере Синклера были уже стерты. Не знаю, верить ли ему или нет. Синклер ведь был скрытный ублюдок, не так ли?
– Угу. Один ложный ход со стороны Клея, и компьютер мог бы все стереть. Но ведь он утверждает иное?
– Он говорит, что компьютер был пуст, как новорожденный мозг. Джил, возможно ли это? Мог ли убийца Синклера стереть память?
– Конечно, почему бы и нет? Осталось то, чего он не смог сделать, – я рассказал немного ему о ситуации. – Дело обстоит даже хуже, поскольку, как настаивает Ордас, убийца полагал, что уйдет вместе с машиной. Я думал, что он намеревался подкатить генератор к краю крыши, шагнуть вместе с ним и плавно опуститься вниз. Но это бы не сработало. Он бы упал в пятьсот раз быстрее и погиб.
– Значит, утрата машины, может быть, спасла ему жизнь.
– Но как он выбрался?
Бера рассмеялся моему отчаянию.
– А это точно не племянница?
– Разумеется, она могла убить дядю из-за денег. Но у нее, на мой взгляд, не было мотива стереть память компьютера. Разве что…
– Что именно?
– Может быть… Неважно.
Неужели Бера скучал по такого рода деятельности? Но я все равно не был готов это обсуждать: я знал недостаточно.
