устойчивость психики… Не станут же они просто так гробить пятнадцать штук штрафников?'. Земля приближалась всё быстрее. Идущие рядом тросы перестроились из линии в окружность. Где они заканчивались — видно не было: серебристые нити растворялись в одной из залитых тьмой впадин между сопками.
'Или станут?!'…
Скорость снижения, то есть падения, нарастала. Тормозить, похоже, никто и не думал… До поросших чахлыми деревцами серебристых вершин сопок, казалось, уже можно было дотянуться рукой. Вот падающие, — теперь уже, похоже, никто не сомневался, что именно падающие, а не летящие, штрафники оказались ниже этих вершин. До жёсткого контакта с поверхностью остались какие-то секунды…. Рядом кто-то дико заорал в предсмертном ужасе. Егор сцепил покрепче зубы, и закрыл глаза. Мелькнула мысль 'Как глупо…'
Последние секунды, казалось, растянулись в вечность. Егор вспомнил, что, по поверью, когда человек стоит на пороге смерти, перед ним проходит вся его жизнь. Но перед его мысленным взором никаких картинок не возникало. Разве что плавающие цветные круги — следствие слишком сильно сжатых век. Секунды тянулись… Тянулись… И ничего не происходило.
Белецкий открыл глаза. Ничего не изменилось. Та же тьма, и те же цветные круги в ней. Руки и ноги всё так же жёстко закреплены на 'раскладушке'. Ветер так же треплет одежду.
Объяснение этому феномену могло быть только одно: он продолжал падение уже в глубокой вертикальной шахте. Через пару минут Егор уточнил свои выводы: — 'в очень глубокой шахте'. Падение в неизвестность начинало раздражать: Хотелось бы, чтобы оно наконец закончилось, и не так уж важно чем. Словно подслушав мысли Егора, в лицо ему ударил мощный порыв ветра. Одновременно эвакуатор отомкнулся от троса, и Белецкий полетел спиной вперёд куда-то во тьму. Через несколько мгновений ветер ударил уже в спину, затормозив скорость полёта. 'Сейчас обо что-нибудь приложусь' — мелькнуло в голове Егора, и он инстинктивно сгруппировался. Ещё через несколько секунд Белецкий благополучно совершил посадку на какую-то упругую поверхность. Спиной, естественно. Перевернувшись пару раз, он замер, завалившись на бок. Захваты на ногах и руках разжались. На полу появилась красная линия, по которой Егор и рванул в неизвестность, предварительно убедившись, что все кости целы, и прихватив 'изделие ЭЭ- 13', благодаря которому получил сегодня массу впечатлений.
Красная линия, попетляв по подземному лабиринту, вывела его к большому помещению, выгодно отличавшемуся от только что пройденных им наличием освещения. Почти сразу за Белецким начали подтягиваться, похрамывая и потирая бока, и остальные его 'товарищи по полёту'. Не успели они ещё собраться в полном составе, как за спиной Егора послышался шум отъезжающей в сторону двери. Обернувшись, он увидел, как из лифта выходит командир взвода в сопровождении угловатой приземистой тушки медицинского робота. Поскольку все остальные, похоже, ещё находились в ступоре, орать 'Смирно!' пришлось Белецкому. Командир в ответ махнул рукой: не вставайте, мол, и бросил: 'Вольно, по плану'.
'Что-то я не помню в плане пункта 'ночные полёты'' — поморщился Егор, потирая немного пострадавшее при посадке левое плечо.
Командир оглядел присутствующих бойцов, и поинтересовался: А почему эвакуаторы не все захватили с места приземления? Забывчивые получают первое предупреждение. Что это значит — знаете. А теперь — бегом за эвакуаторами. Когда пятеро бойцов потрусили выполнять приказание, комвзвода обратился к остальным:
— Ну, как леталось?
Все промолчали, сочтя вопрос риторическим. Очевидно, таковым он и являлся, так как старлей не стал дожидаться ответа, а продолжил после короткой паузы:
— Ничего, сейчас подойдёт вторая партия… Я прибыл вместе с ними, и чуток срезал путь, — Кособоков кивнул на лифт, … — как только все соберётесь, сразу возвращаемся. И сегодня даже не на лебёдках, а в честь Первого Прыжка — на вертоджете.
Обещание командира приободрило штрафников, и все с нетерпением принялись ожидать подхода второй партии. Медицинский робот тем временем не терял времени даром, а занимался лечением ссадин, ушибов и даже одного вывиха. К моменту, когда все наконец-то собрались и начали грузиться в лифт, на котором приехал комвзвода, первая медицинская помощь оказывалась последнему в ней нуждающемуся.
Лифт поднимался довольно долго. Егор прикинул, сколько времени летел под землёй, сопоставил это время с временем подъёма, и сделал вывод, что помещение, использованное в качестве места сбора штрафников, находится на глубине не менее полукилометра. Солидное убежище…
Когда лифт наконец-то поднялся на поверхность, выяснилось, что взводный их не обманул: рядом действительно стоял вертоджет, который и доставил ночных летунов обратно на Остров. А там уж до казармы было рукой подать. Куда и направились все, кроме незадачливого Сычёва, для которого предупреждение за брошенный эвакуатор оказалось не первым, а третьим. В сопровождении вооружённой охраны он отбыл на гауптвахту, провожаемый злорадными, сочувствующими и безразличными взглядами сослуживцев.
В казарме бойцы быстро попадали по постелям, и попытались заснуть. Возможно, кому-то это и удалось, но у Егора в остаток этой ночи спать получалось как-то урывками — заснул, подремал полчаса, — проснулся. Правда, постепенно время сна увеличивалось, а промежуток бодрствования уменьшался. Окончательно Белецкий проснулся за полчаса до подъёма, и заснуть снова у него не получалось, хоть убей. Так он и лежал полусонный, пялясь в потолок, пока его кровать не заскрипела, чуть качнувшись. Кто-то ворочался на нижней койке. На нижней?! Но ведь Егор был единственным 'жильцом' на оба яруса кровати. Заинтересовавшись, кто бы это мог завалиться на чужую койку после столь убедительной демонстрации наказания за подобный проступок, продемонстрированной прапорщиком Шелеховым, Егор, перегнувшись через край кровати, глянул вниз.
На нижней койке лежал абсолютно незнакомый боец. Раньше его Егор точно не встречал — иначе бы запомнил. Тонкие черты лица, гладкая кожа, остриженные чуть длиннее допустимого уставом тёмные волосы… Левая лямка такой же, как у остальных штрафников, майки защитного цвета сползла вниз, полуобнажив прелестную небольшую грудь…
Полуобнажив… ЧТО???!!!
Егор окончательно проснулся. И обнаружил, что ко всем прочим странностям рядом с лежащим, а точнее, лежащей внизу, не высветилось имя и звание. В принципе оно обычно и не высвечивалось без запроса, за исключением первой встречи. Так что тут или встреча не первая, или… Белецкий послал запрос. Ноль эффекта. На всякий случай проделал то же самое с дрыхнущим на нижнем ярусе соседней койки Сашкой. Рядом с тем нарисовалось: 'рядовой Карлаш'. Работает! Да и не было ещё случая, чтобы не работало…
Егор решил разбудить друга. Получив по Сети сигнал 'Подъём', тот раскрыл глаза, и рывком перешёл в сидячее положение, уже намереваясь вскочить. Но, обратив внимание, что все остальные продолжают спокойно досматривать свои сны, остался сидеть, недоуменно оглядываясь по сторонам. 'Это я' — послал ему сообщение Белецкий. Карлаш поднял взгляд на койку Егора, и уже открыл было рот, явно чтобы высказать много интересного о тех, кто не даёт уставшему бойцу досмотреть интересный сон, но Егор приложил палец к губам, а затем указал на нижний ярус своей кровати, одновременно послав сообщение: 'Ты видишь то же самое, что и я?'.
Сашка опустил взгляд ниже. Глаза его расширились от удивления.
— Ух ты! Какой шикарный сон!
— Не за чем так орать в Сети, — поморщился Егор, — остальные тебя, конечно, не слышат, но я чуть не оглох. И это не сон. Может, ты ещё и не проснулся, а я уже давно не сплю.
— Тогда это мираж, — авторитетно заявил Карлаш, откидывая в сторону одеяло и опуская ноги на пол, — Вот смотри, сейчас я до него дотронусь, а там ничего нет.
Не успел Белецкий ничего возразить, как Сашка, приподнявшись с кровати, протянул руку вперёд, намереваясь дотронуться до плеча спящей.
Егор ощутил, как кровать под ним дёрнулась, грозя сбросить его на пол, и на секунду отвлёкся, чтобы вцепиться и неё покрепче. Когда он снова взглянул вниз, то обнаружил, что его друг лежит в проходе между кроватями, уткнувшись лицом в пол, а таинственная незнакомка устроилась на нём сверху, одновременно
