огня противника. «Катафалк» представлял из себя не более чем открытую пространственную раму с навешенными на неё движками и вооружением. Пилот был защищён только передним бронещитком и силовыми щитами вокруг ложемента. Не самая лучшая защита... Поэтому оператор «катафалка» по инструкции должен был быть упакован в скаф высшей защиты, а не средней, такой, как был сейчас надет на Белецкого.
Ведомые, кроме того, что в буквальном смысле прикрывали собой лидера, занимались и расчисткой пути. Всё ближнее пространство было заполнено трупами людей, остовами «Каракуртов» и обломками разнообразной техники. Окружающая обстановка напоминала Егору Мёртвое Облако в миниатюре. Приходилось непрерывно уворачиваться от относительно крупных препятствий, а мелкие сталкивались с пути или разбивались на более мелкие части выстрелами рейлганов ведомых. С самыми мелкими разбирались лазеры ближней ПКО.
Сразу после старта Егор выпустил две ракеты с осколочными боеголовками по скоплению наседающих на его товарищей абордажников. Направленные конусы разлёта осколков заставили очередную вражескую атаку захлебнуться, а сам Егор уже был далеко. Первоначальный план пройти над облепившими сегмент кальмарообразными тушами на бреющем пришлось отвергнуть. Слишком большая плотность препятствий - на «катафалке» не пройти. Поэтому пришлось сначала отдалиться от места схватки на безопасное расстояние. Безопасное - это как сказать. Пространство здесь было почти чистым, но, в отличие от первого варианте прохода, риск нарваться на совмещённый залп ближней ПКО всех «Спрутов», а не пары-тройки машин, возрастал многократно.
Пилотировать «катафалк» выбранном Егором режиме было не просто. Разгон, торможение, манёвр уклонения, снова разгон, снова торможение... А гравикомпенсаторов здесь, между прочим, предусмотрено не было. Но всё равно Белецкий чувствовал себя, как рыба в воде. После долгих месяцев заточения в замкнутом пространстве «Змееёжа» и сегодняшних непрерывных изматывающих рукопашных схваток вновь ощутить себя на воле, вновь пилотировать боевую машину, пусть даже такую..
Четыре одиночных цели… Идентификация – живая сила противника в скафандрах. Курс не меняем… Захват… Огонь! Цели поражены! Едем дальше… Ещё три . Туда же… Что такое к нам летит? Увернуться. Ещё шесть. Распределённые… Первый третья – шестая, Второй – четвёртая и пятая. Остальные мне. Огонь! Цели поражены… Я и сам поражён… Оказывается, это старьё ещё может эффективно работать. А это у нас что? У «Спрута» открыт наружный люк шлюза… Зря. Осколочно-фугасная… Пуск! Ракета пошла… Пошла… И пришла. «Спрут» подпрыгнул, на его боку вспух пузырь, дёрнулся один манипулятор, второй… Некогда следить… Ещё один такой же… Получи, гад, ракету! Дальше… Контроль повреждений? Ведущий – 2%, Первый – 15%, Второй - … Второй – 45 %. С такими темпами он долго не протянет. Ну, ничего. Главное, чтобы я дотянул… Должен дотянуть. Бог любит пилотов. Да что ж вы стреляете, гады?! Прикрыться вторым, доворот, курсовая кинетическая пушка – огонь! А не надо было выделываться! Сидели бы тихо… Ого! А это что такое? Мать моя женщина! Ну и дура! Увернуться… Она за мной… Прикрыться вторым… Прощай, Второй! Летим дальше… И где они достали противоистребительную ракету? Ого, ещё одна… Так, похоже, придётся пожертвовать и Первым… Да. Другого выхода нет… Прощай, Первый… Жаль. У этого ресурс был выработан только на тридцать семь процентов... Но что делать? Надеюсь, больше ракет у них нет. Зря надеялся… Так маршевые – реверс. Стоп! Левый и нижний коррекции – импульс. Стоп! Из всего, что можно – огонь! Маршевые – полный назад! Контроль повреждений? 8%... 12%... 25%... Ну нельзя же так! Одновременно пулять и ракетой и из всего, что стреляет! Есть! Надеюсь, хоть эта ракета у них была последней… Лихтер всё ближе… Уже видны распахнутые створки на одном из его торцов… Что же там случилось? А цифры расстояния рядом с отметками штурмовых платформ всё уменьшаются… Всё, добрался! Экипажу покинуть корабль!
Уфф! Белецкий, тяжело дыша, оттолкнулся от своего потрёпанного «катафалка» и поплыл в сторону раскрывшихся, как лепестки, створок лихтера. Добравшись до внешней сервисной панели, он вручную активировал её и, пробежавшись взглядом по высветившейся колонке данных, от души выматерился, не глядя на все правила приличия. Во-первых, его всё равно никто не слышал – вражеские помехопостановщики забивали относительно слабую систему связи скафа даже на таком расстоянии, а во- вторых, других подходящих слов просто не было. Ситуация полностью описывалась известной мудростью «Если в плане может что-то пойти не так – оно пойдёт не так» в варианте «Если в системе что-то может сломаться – оно сломается. Лихтер оказался напичкан автоматическими беспилотниками. Ну, «напичкан» - это сильно сказано – всего-то шесть штук. Зато последней модели. Егору таких и видеть-то не доводилось. Только слышал краем уха, что вот, дескать, разрабатываются… Если бы всё пошло, как планировалось, эти аппараты действительно без труда разнесли бы и «лишние» «Спруты», и «запасные» штурмовые платформы. Но всё пошло совсем не так… Лихтер по команде активации не саморазрушился, выпуская на свет ожидающих своего часа «птенцов»… Гм… «птенцы»…. Придумали же название. По энерговооружённости и просто вооружённости каждый из них превосходил тот же «Сапсан» примерно вдвое!
Но… Система не сработала, куски обшивки не разлетелись в разные стороны, и «птенцы» остались на месте. Но это было ещё не всё: аварийная система тоже не сработала. Задний люк вообще не открывался, а передний открылся. Но не сработала система принудительного запуска беспилотников. Точнее одного беспилотника. И как раз стоявшего «первым на выход». Вообще, Белецкий первый раз в жизни сталкивался с такой лавиной отказов, и, поразмыслив, решил, что без диверсии здесь не обошлось. Но надо было что-то делать, причём быстро. Чуть-чуть опоздать – и все сегодняшние труды пойдут насмарку. И жертвы окажутся напрасными. Кстати, интересно: Когда он летел сюда, его обстреляли ракетами, вполне способными разнести захваченный «Спрут» на кусочки. Почему же не разнесли? Вопросы… Вопросы…
Все эти вопросы крутились в голове, не мешая основной деятельности: Белецкий на максимально возможной скорости подобрался к раскрывшемуся торцу лихтера, и перекрестясь (мало ли что бывает… Система вдруг заработает, и тогда любое препятствие по вектору старта беспилотников просто снесёт), полез внутрь. Беспилотники, они, конечно, беспилотники, но аварийное ручное управление никто не отменял. И если уж и оно не работает… Егор открыл внешнюю панель управления, и набрал код. Прозрачный блистер над пилотским ложементом откинулся…
Отлично! Так, что там у нас? Джойстики… Педали… Кнопки… Каменный век! Ручное управление, которое в принципе предназначалось не для боя, а для перегона серьёзно повреждённой машины до ремонтной базы. Потому и пилотский ложемент был практически незащищён… Ну да ладно, лишь бы это чудо техники бвло способно передвигаться…
Активация… Команда прошла… Двигатели на прогрев… Аналогично… Тесты всех систем… «Автоматическая система не работает!» Надо же, удивил… Ручной режим. Егор задержал дыхание… Фиксаторы отстрелить! Маршевыми – импульс! Поехали! Как только корма пилотируемого им беспилотника покинула лихтер, Егор, отработав двигателями коррекции, резко сдвинул машину в сторону. И тут же мимо него пронеслись пять хищных силуэтов. Белецкий с облегчением выдохнул: с остальными аппаратами было всё в порядке. Они тут же ринулись на перехват штурмовых платформ, по ходу перестраиваясь в боевой ордер.
Это, конечно было здорово, но кто будет зачищать «Змееёж»? Вопрос риторический. Егор вздохнул: «Никто, кроме нас», сжал зубы, и направил корабль к облепленному щупальцами «Спрутов» транспортнику.
Ощутить себя на воле и пилотировать боевую машину – это очень здорово. Но свалиться на головы врагов, словно кара господня, сметая и круша всё на своём пути – это чувство не сравниться ни с чем. «Птенец» был вооружён намного лучше, чем «катафалк». Всё оружие Егор применять не мог, так как запросто можно было повредить и транспортник, Но это было и не нужно: крупнокалиберные бортовые пушки «Птенца» вспарывали корпуса «Спрутов», словно те были сделаны из картона. По транспортнику будто пронёсся огненный шквал, разнося облепивших корабль врагов в клочья. Белецкий сделал один заход, погасил скорость, развернулся, и прошёлся вдоль противоположного борта «Змееежа». Здесь пришлось действовать осторожней – можно было ненароком зацепить захваченный «Спрут».
Первым делом Егор ювелирными точечными ударами принялся расчищать пространство вокруг прилепившегося к обшивке транспортника захваченного вражеского корабля. Похоже, успел вовремя. Огонь из артсистем вёл только один «катафалк». Ещё два, почти прижатые к корпусу «Спрута», орудовали «дыроколами», а один медленно беспорядочно крутился, постепенно отдаляясь от места схватки. Но на
