В краткой программе ИНПА отмечается, что партия выступает за:
сохранение религиозных и национальных традиций, культуры народа, за социальную справедливость и всестороннее развитие; устранение несправедливости, установление равенства и свободы под знаменем ислама, против тех, кто действует в ущерб национальному миру и увеличивает опасность возникновения новых конфликтов, продолжая братоубийственную войну, а также за создание условий, которые сделали бы невозможным возникновение подобных конфликтов;
то, чтобы Афганистан стал страной, обладающей национальным суверенитетом, территориальной целостностью, страной неприсоединившейся, самостоятельной, миролюбивой, управляемой представителями народа;
коалиционное правление и многопартийную систему;
отказ от использования оружия в решении внутренних вопросов;
проведение в жизнь законов в соответствии с учением и принципами ислама…
Члены партии должны уплачивать ежемесячные взносы в размере 20 афгани. Общая численность ИНПА составляет не более 250 чел. Авторитетом у местного населения пока не пользуется.
«Крестьянская партия справедливости Афганистана» (КПСА)
Руководитель Хабиб Тавана (учитель). Имеется руководящее ядро в составе приблизительно 30 чел. Открыты представительства партии в Кабуле и Джелалабаде.
«КПСА объединяет в своих рядах всех крестьян страны, защищает землю, орудия труда и стремится к братскому объединению крестьян, рабочих и трудящихся Афганистана», — говорится в программе партии. КПСА уверена, что только независимый и целостносный Афганистан может обеспечить мирную жизнь для народа.
Член КПСА обязан оказывать ей финансовую помощь в виде партийных взносов в размере 10 афгани и сбором других пожертвований…
Приложение № 8
Ровно десять лет назад, в апреле 1978 года, в Афганистане, одной из самых отсталых стран Азии, произошел революционный переворот. Его совершила сравнительно небольшая группа военных — членов Народно-демократической партии Афганистана, выступившей под марксистско-ленинскими лозунгами. Афганские революционеры честно, искренне стремились преобразовать свою страну. Но, взяв власть в свои руки, они повели дело по неосуществимому максималистскому курсу: в феодальном обществе с глубокими пережитками родоплеменных устоев и господством мусульманской религии во всех сферах жизни общества они выдвинули задачу радикальных социалистических преобразований, для которых не было ни социальной, ни экономической базы, ни поддержки масс. В Афганистане революция объективно могла быть только национально-демократической по своим задачам и постепенной их реализации. Только в этом случае она могла быть воспринята в стране, опереться на широкий фронт прогрессивных сил, возглавляемый Народно- демократической партией Афганистана.
Положение с самого начала осложнялось еще и острыми разногласиями между двумя фракциями в НДПА, враждовавшими между собой еще в период, предшествовавший революции, и иной раз больше, чем с силами, противостоящими революции. В обстановке политической дезориентации и внутрипартийной борьбы вскоре был устранен с поста президента и убит генеральный секретарь НДПА, популярный лидер Тараки. Захвативший власть в партии и стране X. Амин, человек с авантюристическими наклонностями, сомнительным политическим профилем и внешними связями, своими жестокими репрессиями деморализовал партию, еще больше изолировал революцию от народа.
Это создало благоприятные условия для активизации контрреволюции, которая сразу же установила связи с силами международного империализма и реакции. При поддержке извне начали формироваться боевые отряды мятежников, опиравшихся на политически отсталых крестьян и ремесленников. Враждебную позицию заняло мусульманское духовенство, которое подвергалось преследованиям со стороны режима Амина. Возникли волнения среди племен, с интересами и историческими традициями которых правительство не считалось. Возник многотысячный поток беженцев в Пакистан, отчасти в Иран.
На территории Пакистана возникли военные лагеря мятежников, превратившиеся в военно- политическую базу афганской контрреволюции, откуда засылались все новые и все более крупные вооруженные отряды в Афганистан. Через Пакистан мятежникам в возрастающих масштабах пошло американское, а также китайское и другое оружие, различная помощь от западных и мусульманских стран.
В то же время новая власть оказалась неспособной откликнуться на чаяния широких народных масс и заручиться их поддержкой. Земельная и водная реформы, преобразования в социальной области носили половинчатый характер и не учитывали особенности афганского общества. Допускались грубейшие ошибки и левацкие извращения в социально-экономической сфере, в отношении религии, отталкивавшие народ от революции.
Вскоре стало ясно, что правительство не в состоянии обеспечить контроль над положением в стране, тем более что и в вооруженных силах революция не имела твердой поддержки, а дезертирство приобрело массовый характер.
Афганское руководство (Тараки, а затем и Амин) более десяти раз обращалось к Советскому Союзу за помощью войсками для подавления контрреволюции. Ответ последовал не сразу. Тогдашнее советское руководство некоторое время колебалось. В конце 1979 года решение об этом было принято. Сыграли свою роль опасения, что вмешательство империалистических сил в Афганистане может создать угрозу безопасности наших южных границ.
Решение было принято в условиях, когда в расстановке сил в афганском обществе было много неясного. Представление о реальной социально-экономической и военной обстановке в стране тоже было недостаточно определенным. Не хотелось бы говорить, но надо: у нас не было в то время правильной оценки даже географического своеобразия этой труднодоступной страны. Это отразилось на операциях наших войск против небольших высокомобильных отрядов, когда мало что можно сделать с помощью современной военной техники.
Совершенно не были учтены к тому же важнейшие национально-исторические факторы, прежде всего то, что появление вооруженных чужеземцев всегда встречалось в Афганистане с оружием в руках. Так было в прошлом, так произошло и при вступлении наших войск, хотя они пришли в Афганистан с честными и благородными целями.
Во главе афганского правительства встал в то время Б. Кармаль, чьи первые действия на этом посту давали надежду на то, что он будет в состоянии решить стоящие перед страной проблемы. Однако в его политике не появилось ничего такого, что могло бы изменить к лучшему отношение у значительной части афганского народа к новой власти. Более того, интенсивность внутриафганского конфликта продолжала нарастать, а наше военное присутствие ассоциировалось с насаждением в стране порядков, чуждых национальной специфике и чувствам афганского народа, не учитывающих многоукладности экономики, других его особенностей — племенных, религиозных.
Нельзя не признавать, что по существу была сделана ставка на военное решение, на подавление контрреволюции силой. Не использовались в полной мере даже существовавшие возможности по нейтрализации враждебного к нам отношения со стороны населения. Критически надо отнестись и к некоторым сторонам деятельности нашего советнического аппарата в Афганистане. Им многое делалось для
