За работу взялись сидевшие без денег соседи Барретта по квартире Сторм Торгесон и Обри «По» Пауэлл (недавно на пару с кем-то придумавший несколько обложек для ковбойских романов), которым настоятельно было рекомендовано придумать что-нибудь «пространственное и психоделическое».
«Мы назвали себя «Hipgnosis», — вспоминает Торгесон, — после того как натолкнулись на это слово на двери нашей квартиры. Его начертал там какой-то изобретательный «торчок».
«Мы выбрали такое название потому, что это слово звучало как «гипноз», и если бы нам удалось зафиксировать в дизайне видения, посещающие находящегося под действием гипноза человека, то это было бы потрясающе. К тому же неправильное написание придавало замечательный оттенок противоречия — практически невозможного сосуществования между Hip — новым и «клевым» — и Gnostic — гностическим, древним знанием. Новое и старое, уживающиеся в одном мире, подразумевают присутствие колдовских чар».
Колдовские чары художественного видения Торгесона и компании (за исключением трех пластинок) проявятся на всех альбомах ФЛОЙД и станут существенной частью магии группы. Несмотря на то, что у Hipgnosis было полно клиентов среди звезд, включая Пола Маккартни и LED ZEPPELIN, Сторм и сейчас уверен, что лучшее в его творчестве создано в период работы с ФЛОЙД.
Пытаясь повторить эффект световых шоу группы на обложке пластинки, Hipgnosis совместили тринадцать образов — от солнечной системы и знаков зодиака до старой фотографии алхимика и его бутылок с реактивами (на лицевой стороне «Saucerful» также была помещена едва различимая, выполненная в инфракрасных лучах фотография самих музыкантов — второе и последнее появление стремившихся к анонимности участников ансамбля на лицевой обложке).
Подобный полет фантазии в сочетании с композициями типа «Set The Controls For The Heart Of The Sun» только усилили свечение ауры научной фантастики и «фэнтэзи» (и даже оккультизма) вокруг ФЛОЙД. Что, в свою очередь, привело к — назовем их «специализированными» — выступлениям, еще больше укрепившим «космическую» репутацию коллектива. Например, они выступали на съезде американских фантастов в Детройте, а на следующий вечер группе нужно было вернуться и дать концерт в Манчестере.
К июлю 1969 года такой имидж превратил ФЛОЙД в группу, подходящую для создания футуристической атмосферы в телепередачах о высадке на Луну с «Аполлона 11» — сразу в трех странах: в Германии, в Голландии и в юмористической передаче Би-Би- Си «А что если это всего-навсего молодой сыр ?» («What If It's Just Green Cheese?»). Ассоциации с НФ и «фэнтэзи» (в которых, кстати сказать, сегодня сильно сомневается Мейсон) доказали, что ФЛОЙД вряд ли от них когда-нибудь избавятся (даже если бы они и очень сильно старались!).
«Интересно, — говорит Мейсон, — как ансамбль приобретает репутацию, которая очень часто не имеет ничего общего с тем, что на самом деле представляет из себя группа. Конечно, был какой-то интерес к научной фантастике, особенно в 60-е, когда мы, словно психи какие-то, зачитывались Робертом Хайнлайном, «Дюной» и Рэем Брэдбери. Необычайный интерес вызывала тема «А что нас ждет в будущем и каким это будущее может быть».
«О нас ВСЕ ЕЩЕ думают как о «музыке сфер» и т.д. и т.п., в то время как последние пятнадцать лет мы усердно работали над темами, связанными с хаосом, царящим в душе человека, живущего на нашей грешной земле, и не имели ничего общего с пришельцами-инопланетянами. Никто из нас никогда не проявлял особого интереса к оккультным наукам; думаю, в наших работах нет и намека на это. Я знаю, что LED ZEPPELIN всегда интересовались подобными вещами. Многие хэви-металлические группы любят рядиться в одежды оккультизма. Не думаю, чтобы такой путь был бы ОЧЕНЬ ПОЛЕЗНЫМ для человека» (у Сида, конечно же, не просто праздный интерес ко всему оккультному. И в этом плане ФЛОЙД не избежали барреттовского влияния).
* * * *
В день выхода в свет «A Saucerful Of Secrets» ПИНК ФЛОЙД отыграли хедлайнерами на первом английском открытом для всех желающих рок-концерте в лондонском Гайд-парке. Так было положено начало традиции, впоследствии получившей известность благодаря THE ROLLING STONES и недолго просуществовавшей супергруппе Эрика Клэптона и Стива Уинвуда BLIND FAITH. Именно Питер Дженнер и Эндрю Кинг задумали и осуществили это мероприятие, им же пришлось уламывать опасавшегося вандализма управляющего королевскими парками.
Тем не менее, как сардонически заметил Мейсон, именно магнат шоу-бизнеса Роберт Стигвуд, в конце концов учредил «какую-то золотую награду за постановку бесплатных концертов в Гайд-парке, поскольку считал, что выступление BLIND FAITH было первым… Вот, в двух словах, история «Blackhill». Все дело на самом деле «закрутили» Питер и Эндрю».
Триумфальное представление ФЛОЙД в Гайд-парке, во многом, помогло им вернуть себе доброе имя — в определенной степени благодаря диск-жокею Джону Пилу, который прежде был короток на расправу с коллективом, лишившимся Барретта. «В наше суровое время такие слова звучат довольно глупо, но это был своеобразный религиозный опыт, — девять лет спустя признался Джон Пил, — это было восхитительно. Они исполняли «Saucerful Of Secrets» и другие вещи, казалось, они заполнили собой все небо… и находились в абсолютной гармонии с плеском волн и шумом деревьев и прочее, и прочее. Похоже, это было безукоризненное представление, самый лучший концерт, на котором я когда-либо присутствовал» (здесь необходимо добавить, что лишь немногие из живущих на этой планете людей посетили больше концертов рок-музыки, чем господин Пил).
В то время как концерт в Гайд-парке стал настоящим подлинным прорывом, одним (и едва ли не единственным) фактором выживания группы было превращение ЛЮБОГО шоу ПИНК ФЛОЙД в «событие» в прямом смысле слова. Подобное достижение было еще более значительным в свете отсутствия на сцене такой звездноподобной фигуры, как Барретт. Как едко заметил Гилмор (уже после разрыва с Уотерсом): «У нас не было Роджера Долтри (Roger Daltrey) или Мика Джэггера (Mick Jagger). Все, чем мы располагали, — так это басист, который с недовольным видом топтался рядом и корчил рожи».
Они также могли похвалиться самой лучшей и ультрасовременной звуковой системой в рок-музыке. Самая известная ее часть: квадрофонический «Азимут координатор» (Azimuth Co-ordinator) переводил музыку в плоскость трех измерений, систематически посылая сигнал — звуковые эффекты или соло — таким образом, что они звучали либо за спиной слушателей, либо по всей аудитории, создавая ощущение полноценного присутствия в самом центре всего происходящего даже для тех, кто находился в последних рядах. Чтобы уяснить значение слова «азимут», Уотерсу пришлось заглянуть в свой словарь: «Угол между плоскостью меридиана точки наблюдения за небесным светилом и вертикальной плоскостью, проходящей через эту точку и наблюдаемый объект». Вряд ли в это можно врубиться так просто.
Хотя из-за тяжелого финансового положения ФЛОЙД пришлось в 1969 году временно прекратить световые шоу, на концертах не только демонстрировались фильмы, но использовалось множество любопытных визуальных эффектов. Во время июльского выступления в Ройял Альберт-холле, получившего название «More Furious Madness From The Massed Gadgets Of Auximens», кто-то выскочил в костюме гориллы, стреляли из пушки, а кульминационным моментом стал взрыв пиротехнического снаряда с розовым дымом. На этом шоу старый кембриджский друг ФЛОЙД Тим Ренвик, чья группа QUIVER (после того как они стали клиентами Стива О'Рурка) выступала в качестве «разогревающей», находился под сильным впечатлением от эпизода, напомнившего ему первую группу Питера Дженнера — АММ.
«Под ритмичный стук молотков и повизгивание пилы они соорудили стол, — вспоминает Ренвик. — Когда это было сделано, роуди вышли на сцену с чайником и включили транзисторный приемник, пододвинув к нему микрофон, и вся публика слушала то, что в этот момент было в эфире, пока ребята пили чай. Потрясающе, действительно здорово».
«Меня всегда интересовало то, чем они занимаются. Я видел столько самых разных их шоу за все годы. Каждое выступление, даже если оно не становилось нокаутом в музыкальном отношении, все равно выглядело событием, чрезвычайно специфическим, особенным. Я всегда этим откровенно восхищался».
На подобных концертах ФЛОЙД уже выстраивали свои представления как циклы песен с двух альбомов и называли их соответственно «The Man» и «The Journey». Первая программа должна была показать один день из жизни типичного британца. Она начиналась утренним эпизодом, затем показывалась работа, перерыв на чаепитие (сцена, описанная Ренвиком), дальше шла кульминация:
