маленький колчан для стрел.
В прошлом году она подарила мне отцовский кинжал. А годом ранее — скляночку с ядом кураре, чтобы смазывать наконечники стрел. Кураре она нацедила собственными руками.
Я обвел взглядом небо и сделал глубокий вдох. Трудно поверить, что когда-то это привело бы к тому, что мои легкие оказались бы перенасыщены продуктами горения углеводородов. С высоты 74-го этажа я бы увидел, как над городом висит облако густого смога. Теперь же благодаря жесткой политике Брюса Нимрода все вокруг стало чистым и безопасным для здоровья. Дыры в озоновом слое над полюсами планеты перестали расширяться.
Я отпустил почтового грифа, и тот устремился прочь во весь дух, издав на прощание протяжный крик.
Небесную лазурь из конца в конец пересекали другие птицы-курьеры. На моих глазах сокол стремительно атаковал какого-то голубя. Вероятно, перехват почты. Этим занимались преступники нового типа — соколятники. Они надеялись обнаружить в почтовых кольцах чеки на предъявителя.
Над самыми высокими небоскребами Нью-Йорка я заметил летящий «Боинг-797». Учитывая время года, я предположил, что его пассажиры направлялись во Флориду.
Туристы достойны восхищения. Ведь, чтобы решиться провести отпуск подобным образом, нужно иметь сильные ноги и крепкое здоровье. Внешне современные «Боинги-797» ничем не отличались от старинных реактивных лайнеров, а высоту они держали благодаря подвешенным к их крыльям огромным шарам с гелием, но, чтобы заставить винты вращаться и перемещать летательный аппарат вперед, приходилось изо всех сил налегать на педали. А ведь лайнеру предстояло преодолеть тысячи километров, отделяющих нас от пляжей Майами. Путешествие занимало немало дней, а обстановка в салоне, как мне кажется, была достаточно напряженной, учитывая длительное пребывание в замкнутом пространстве, запах пота и усталые лица бортпроводниц, подававших воду, алкогольные напитки, витаминизированные пастилки, еду и мазь против растяжения связок и мышечных болей.
Говорят, такое путешествие полезно для сердца. И действительно, туристы прибывали к месту назначения вымотанными, но мускулистыми. Что же касается меня, я больше не ощущал в себе достаточно сил и терпения для физических упражнений подобного рода. Отпуск меня слишком утомлял.
Я вернулся в кабинет. Элизабет, с трудом поднявшись со своего внушительного кресла, знаком. Дала понять, что меня ожидает какой-то важный клиент.
У этого мужчины была величественная осанка, волосы с проседью, темно-зеленый пиджак, светло- зеленая рубашка и черный галстук.
— Джон Альварес. Работаю в метро, — произнес посетитель, протягивая мне визитную карточку с оттиснутой на ней аббревиатурой КНМ — Компании «Нью-йоркский метрополитен». — Я — директор департамента развития.
Я тут же представил себе пассажиров, которые каждый вечер крутят педали в переполненных вагонах. Так возвращаются домой те, кого называют каторжниками часа пик.
Я пожал протянутую мне широкую ладонь:
— Очень рад. Чем обязан удовольствию познакомиться с вами?
— У нас возникло одно маленькое неудобство. Судя по всему, наш главный конкурент, ОНА — Общество «Нью-йоркские автобусы», — вот-вот введет в действие революционно новый вид общественного транспорта, который покончит с пробками и наладит сообщение между центром города и предместьями.
— Пока что не вижу абсолютно ничего предосудительного: это здоровая конкуренция в рамках одной отрасли экономики. О каком типе автобусов идет речь?
— Согласно информации, полученной из наших источников, они вроде бы изобрели средство, способное перемещать жителей спальных районов в центр мегаполиса очень быстро и без использования педального привода.
— Автобусы на парусной тяге? Автобусы на энергии заводной пружины? Автобусы, привязанные к тросу?
— Ни то, ни другое, ни третье. Они создали нечто гораздо более оригинальное — и окружили свое открытие строжайшей тайной. Конечно же, мы подозреваем их в применении двигателя внутреннего сгорания — на бензине или продуктах горения. И честно признаюсь, если вы застукаете их с поличным, это окажется очень полезным для нашего бизнеса. Мы будем вам очень… признательны.
Я назвал размеры признательности, и неприятно изумленный клиент сначала поморщился, но затем принял мои условия.
На следующий день после обеда я уже рылся в экспериментальных мастерских ОНА в неприметном уголке предместья Квинс.
На первый взгляд это были обычные постройки современного типа — выстроившиеся в линию офисные здания, за которыми находились ангары, битком набитые автобусами. Я принес с собой детектор продуктов горения и углеводородных газов и даже детектор солей азотной кислоты — на случай, если они используют какие-либо взрывчатые смеси.
Я прекрасно знал, что, если мне повезет, я их разоблачу и место, где находится их замечательная фабрика, вскоре превратится в обычный пустырь с цветущими (все-таки разгар весны!) деревьями, на ветвях которых будут покачиваться повешенные руководители предприятия.
Я искал какую-нибудь лабораторию, но главный секрет ОНА нашелся на открытом поле, за административными строениями.
Средство, изобретенное учеными компании для стремительного перемещения целых толп горожан без использования метро, автобусов или личного транспорта, представляло собой… катапульту!
Я следил за ходом экспериментов издали.
Механики готовили человека, которому предстояло взобраться на гигантскую катапульту, достигавшую в высоту не менее пяти метров. Она должна была швырнуть испытателя прямо в небеса. Человек должен был взлететь и, если я правильно понял то, что услышал с помощью трубки, усиливающей звук, приземлиться в специально оборудованной для этого точке.
Я продолжил поиски, заглянул в офисы ОНА — и выяснил, что его руководители действительно намеревались создать конкуренцию КНМ, разместив в центре и на окраинах города тысячи катапульт, способных запускать в воздух человека.
Я сунул свой нос в другие отделы и обнаружил то, что на первый взгляд казалось невероятным: чтобы изучить влияние ветра на траекторию свободного полета тел, перемещаемых на большие расстояния, конструкторы из ОНА обратились за содействием к профессиональным игрокам в гольф. Специалисты в области артиллерии помогали корректировать точность стрельбы.
Хоть я и считаю себя прогрессивно мыслящим человеком, но с трудом мог представить себе, как по утрам в часы пик тысячи катапульт будут выбрасывать в сторону центра города миллионы жителей спальных районов с кейсами в руках. Еще труднее, оказалось вообразить вечера, и те же часы пик, и те же миллионы служащих, летящих по воздуху и приземляющихся в предместьях. Однако в образе этих толп, перемещающихся по небесам, было что-то прекрасное. Напоминающее вспышку фейерверка или бутон, внезапно превращающийся в цветок.
У кого только могла возникнуть столь несуразная идея?
Именно в этот момент я и наткнулся на уборщицу, которая, едва завидев меня, принялась вопить что было мочи.
Тут же откуда-то выскочила группа охранников.
Первого из них я встретил хуком справа, второму от души врезал по печени левой ногой, после чего кинулся прочь во весь опор, прежде чем третий успел хоть что-нибудь понять.
Я бежал.
За спиной пыхтели преследователи, а впереди несколько работников технических служб пытались преградить мне путь своими швабрами. Однако они не учли мой рост и вес, помноженный на набранную скорость. Я врезался в них, как шар для боулинга — в кегли.
