жестких сектах – вообще никаких) и мусульманам, опять же, не склонных к экстремизму направлений и только выходцам из России. Всех честно предупреждали, что любая попытка экстремизма будет караться максимально жестоко, а шпионаж – просто расстрелом. Но приток желающих уменьшился ненамного, а вот вопли правозащитников и прочих борцов за права человека… Ну, это было нечто! Шавки как будто сорвались с цепи, доказывая, что имеет место дискриминация по расовому и религиозному признаку, обвиняя в тоталитаризме и куче других, по их мнению, смертных грехов.
Официальный представитель Империи на Земле, а на эту роль выбрали пока что Медведя, как человека спокойного и уравновешенного, да еще и с этой планетой никак не связанного, крайне вежливо (он вообще был, как многие выходцы из народа, любителем этикета) отвечал на эти обвинения, повергая журналистов и общественников в шок. Ну да, они тоталитарное государство. А разве это когда нибудь скрывалось? Да, дискриминация. Но зачем нам ваши толстые негры, которые всю жизнь живут на пособия? Они что, работать умеют? Ах, попробовать хотят? Но у нас нет ни желания, ни времени их обучать. Своих бы выучить, чистая правда, между прочим – программа ликвидации безграмотности, все-так Империя строилась на базе не так давно безнадежно отсталой планеты, приносила свои плоды, но обеспечить собственный полноценный кадровый резерв можно было только через несколько лет. И китайцев брать не собираемся. Понимаем, конечно, что плодятся они, как кролики, и что вам их девать некуда тоже понимаем, но нам то какая разница? Мы уж как-нибудь предпочтем европейцев, с ними по менталитету проще. Религиозная градация? Да делать нам нечего, только еще с религиозными разборками завязываться. И вообще, захотим – никого брать не будем, не такая уж сейчас и большая нужда в людях.
Естественно, в первую очередь и без конкурса взяли тех, которые побывали в плену, поработали и решили ехать официально. А что, проверенные кадры, знающие местные условия, из таких можно потихоньку и низшее руководящее звено создавать. Словом, набрали около пяти тысяч человек и на этом закончили – большее количество пока что не требовалось. Этих бы разместить, да и с проверками проблема – наверняка спецслужбы большинства государств расстарались, запихивая в число нанятых работяг своих разведчиков. Но Джеймсы Бонды с Лоуренсами Аравийскими хорошо смотрятся только на экране, иметь их в собственном тылу не стоит. Вот будет особистам работы – найти, обезвредить и… Нет, не ликвидировать, этим занимаются только дилетанты, а кого перевербовать, кого заставить работать на себя втемную. Словом, вербовка такого большого количества народа снимала одни проблемы и порождала другие. Впрочем, для чего кормят умные люди свои конторы глубокого бурения? Вот за-ради таких дел и кормят, так что вперед, господа профессионалы, пора отрабатывать жалование.
Пока Медведь нанимал специалистов немцы, под возмущенные вопли Америки, на которую они не особенно теперь обращали внимание, благо их собственный флот сейчас мало уступал американскому, а бюджет был куда полнее, в рекордные сроки достроили и перегнали обещанную верфь. Сама операция по перегону столь большого объекта проводилась впервые в истории и была уникальной, однако прошла вполне успешно и, главное, быстро, не в последнюю очередь благодаря немалому количеству буксиров и четко обеспеченной их дозаправке. Виктору пришлось задействовать для обеспечения операции практически весь свой транспортный флот, но дело того стоило. Вместе с верфью прибыла ее команда, точнее, целая толпа квалифицированных специалистов, из-за кризиса оставшихся на Земле практически не у дел. Тоже, надо сказать, ценное приобретение.
На самой планете стремительно строились заводы всех направлений, благо оборудования в качестве контрибуций было предоставлено с избытком, а дешевой рабочей силы для строительства было достаточно и своей. При этом наиболее жестко смотрели на экологию – Виктор не хотел губить собственную планету, поэтому денег не жалели, хотя их уже и начинало не хватать. Резервы таяли на глазах, но по всему выходило, что на становление государства их хватит, а дальше… Дальше все зависело только от них самих.
А потом случился удар и шок – настоящий, которого они еще не знали. Вернулась дальняя экспедиция и оба крейсера были похожи на груды летающего металлолома – им даже посадку запретили, побоялись, что развалятся в атмосфере. Пришвартовали к орбитальному терминалу и перевезли экипажи на драккарах. И первым с драккара вынесли гроб со страшно изуродованным телом – телом Лорда-Адмирала. Жака.
Глава 8
Споемте, друзья, ведь завтра в поход
Уйдем в предрассветный туман
Споем веселей, пусть нам подпоет,
Седой боевой капитан.
(«Вечер на рейде»)
Они сидели молча. Хотелось напиться, но нельзя было этого себе позволить – выпили по сто грамм, и все. Может быть потом, когда каждый останется в одиночестве, со своими мыслями, а пока… Пока немым укором стоял накрытый куском черного хлеба стакан с водкой и как-то не укладывалось в голове, что Жак, весельчак и бабник, любитель непристойных анекдотов и просто хороший парень, которому можно не задумываясь доверить спину, уже больше никогда не зайдет в эту комнату, не плюхнется с ногами в кресло и не возьмет в руки гитару… И от этого становилось страшно.
Виктор мрачно смотрел на собственные кулаки, сжатые с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Потом он с усилием поднял голову, посмотрел на друзей… Похоже, некоторые только сейчас осознали, насколько они уязвимы, насколько смертны так же, как и все остальные вокруг. Головокружительные успехи последних лет приучили их верить в собственную исключительность – как оказалось, зря, за самоуверенность приходилось платить и платить страшно. Опытнейший и талантливый профессионал элементарно зарвался, потерял осторожность, но ведь, по сути, все они были такими. Ну хорошо, сам Виктор, да еще Айнштейн внутренне были, пожалуй, готовы к чему-то подобному – офицеры дальней разведки, они видели всякое, готовили их мастера своего дела, но остальные-то этим похвастаться не могли. Теперь самоуверенность может в два счета перейти в болезненную осторожность, что тоже отнюдь не лучшее в данной ситуации, ибо осторожность – производная от страха, а страх связывает человека по рукам и ногам.
В тишине громко, как выстрел, разнесся сухой треск – Кэвин ломал в пальцах карандаш. Сначала пополам, потом еще раз, потом получившиеся кусочки начал расщеплять ногтями на мелкие щепки и растирая в мелкий порошек грифель. Все не отрываясь, молча следили за ним пока он предавался этому грязному, бессмысленному, но, похоже, успокаивающему занятию. Расправившись с ни в чем не повинным карандашем, Кэвин поднял голову, глубоко вздохнул и задал вопрос, который давно витал в воздухе, но который никто не решался задать вслух:
– Ну, что будем делать дальше?
– Это война, – как всегда спокойно сказал Медведь. – Раз война – надо воевать. Я за немедленный ответ.
– Я тоже, – поддержал его Анрэ. – Нельзя это так оставлять.
– А я против. – Кэвин откинулся в кресле. – Нас раздавят.
– Кто? – Кажется, Медведь и Анрэ задали этот вопрос одновременно.
– Земля, конечно, – фыркнул Кэвин. – Думаете, они останутся в стороне и не попытаются под шумок решить наш вопрос раз и навсегда? Я бы на их месте не был столь благороден, а не вашем – столь наивен.
– Логично, – Кала нервно забарабанила пальцами по столу. – Вы как хотите, но войны на два фронта мы не выдержим.
– Войны на два фронта не выдержим. Но и оставлять этот наезд без ответа нельзя, свои не поймут.
Выдав эту тираду, Айнштейн посмотрел на Виктора. Мол, тебя главным выбрали – тебе и решать. Виктор выругался про себя и пару минут сидул молча, массируя виски – голова болела, причем с каждой
