балуются с гравитацией. Однако вооружение их послабее, да и никаких признаков силового поля нет. Тем не менее одно их преимущество в маневренности даст им в бою с нашими кораблями неоспоримый перевес. Не знаю, стоило ли нам появляться в тех мирах, но сейчас мы хотя бы знаем о потенциальной угрозе.
– Почему вы никому этого не показывали? Записи явно не слишком новые. Да вы бы действительно получили…
– По мозгам, – закончил за него Виктор. – Вы не хуже меня знаете, что дерьмократы всех мастей, эта интеллигенция драная, сразу захочет сунуть туда свой нос. И что? Они полезли бы, не считаясь ни с чем. Нас бы смели. И могли бы спровоцировать войну с внешними силами. На фиг. Мы готовы сыграть роль фортпоста, нас вполне устраивает этот статус. Когда мы достаточно укрепимся, мы обнародуем данные. Но не раньше, иначе последствия будут непредсказуемы.
– Похоже, вы боитесь, – прозорливо заметил Лютцов.
– Разумеется, боюсь, – просто ответил Виктор. Немец кивнул понимающе.
– Хорошо, я передам ваши предложения и сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь вам. Но вы должны мне обещать, что покончите с пиратством и обеспечите нашим кораблям свободный проход.
– Уже, – кивнул Виктор. – Пиратов мы на данном этапе вполне контролируем, надо будет – уничтожим. И еще. У вас, я знаю, избыток рабочей силы. Кто хочет – пускай приезжает, зарплаты положим высокие. Ну не хватает у нас пока специалистов. Многие из ваших пленных сами захотели остаться, я предложил им хорошие условия.
Старый адмирал кивнул и поднялся – ему многое предстояло обдумать и многое для себя решить.
Глава 3
На стол колоду, господа —
Крапленая колода!
Он подменил ее, когда,
Барон, Вы пили воду…
(В.Высоцкий)
Лютцов улетел обдумывать и, судя по тому, что полетел он не в предоставленные ему апартаменты, а к себе, на крейсер, он действительно собирался думать и советоваться. Виктор не без основания считал, что боевой адмирал и скверный политик, Лютцов в немецкой делегации отнюдь не главный, а главного, скорее всего, в составе официальной делегации и нет – а числится он третьим помощником уборщика на крейсере. Ну, или чем-то вроде – неприметная должность, конспирация… Немцы – народ умный и осторожный, так что не включить аналитика в штат просто не могли и, скорее всего, именно за аналитиком останется последнее слово. Что-ж, пусть подумают, результат, в принципе, предсказуем. Главное – получить признание, хоть какую-то гарантию от следующей войны. Не, с полными боеприпасов складами, мощной армией и отличным, хотя и разномастным флотом держаться можно, пока не надоест, но ведь про пришельцев сказали правду… Ну, не всю, конечно, но и не соврали ни единым словом. И что видят в пришельцах внешнюю угрозу – тоже, во всяком случае, именно пришельцы сделали первый залп.
Хотя, конено, немцам отнюдь не обязательно знать того, что третий дисколет, снятый тогда камерами разведчика, преспокойно лежит сейчас в бункере-лаборатории под одной из резиденций Виктора и что головастые очкарики в погонах уже давно восторженно пищат, разбирая тот самый пресловутый гравитационный двигатель. Причем не трофейный, а собственного, пусть и экспериментального производства. А разбирают, чтобы понять наконец, как он работает, ибо технология чужаков копированию поддалась на удивление легко, а вот в принципе действия они еще не разобрались. Нет, говорят, нужного математического аппарата, уроды! А не знаешь, как работает, пусть даже и работает, даже если и можешь бездумно скопировать – значит, надежность обеспечить не можешь, особенно в бою, а раз так, то и в серию нет смысла запускать. А движки такие, если честно, редкостно простые в производстве, нужны флоту, как воздух. Заставить бы их, дармоедов лабораторных, ломиком плац подметать да строем месячишко походить – живо бы и принцип поняли, и аппарат изобрели, хоть математический, хоть какой. А то службы не нюхали, ни в одном рейде не были, стрелять толком не умеют, а туда же – капитаны, майоры… Головы, конечно, золотые, чего уж там, в разведке всегда отбирали самое лучшее, но для решительного шага вперед нужен мощный пинок под зад, а как раз этого им, похоже, не хватает. Впрочем, будем посмотреть и не будем загадать – может, еще и справятся.
Хотя, честно признался сам себе Виктор, головастики зря хлеб не едят и толку от них часто бывает немало. А вот сам Виктор в тот раз лопухнулся – ни одного пленного взять не смогли. Виктор прикрыл глаза, вспоминая…
Это было сразу после Нового года, последнего мирного Нового года, когда американцы еще не начали даже собирать свой горе-флот. Праздник тогда удался, хотя он сильно отличался от пышных праздненств на Родине – не было гигантских елок и приемов на несколько тысяч человек, не было салютов на пол-неба. Виктор тогда зачитал коротенькое обращение по телевизору (да-да, старомодные плоские экраны все еще были в ходу, никакие голопроекторы не смогли вытеснить привычную игрушку человечества), а потом сидел за столом в компании нескольких ближайших товарищей (Кэвин с Калой, да Медведь – остальные разъехались к семьям, даже Айнштейн, чья семья была весьма неблизко и пользующийся этим на полную катушку, смылся к очередной пассии) и смеялся, глядя на свою физиономию на экране. Новый год – праздник семейный…
Прислал поздравления Дарн Второй. А потом еще и позвонил отдельно. Король стремительно цивилизовался – жил в комфортабельном замке с кондиционером и спутниковой связью, научился пилотировать драккар… Словом, вписался в новые реалии так, будто всю жизнь так прожил. Особенно любил подниматься на орбиту и рассматривать планету с высоты. Впрочем, он был все-таки талантливым администратором, не зря руководил сейчас почти все местной Европой, единственный из местных кадров, кстати – на остальных областях сидели офицеры космофлота из тех, кто постарше и к бумажной работе склонность имели. И справлялся Дарн со своим хозяйством ничуть не хуже, а то и лучше их. Детям образование дать постарался, кстати, причем военное – сразу понял, что именно военные правят планетой и отнюдь не собираются такое положение вещей менять. Так что младший сын короля теперь старлей в десанте, а дочь – пилот драккара, и оба получили погоны не по блату.
А Новый год, кстати, прижился – такие праздники вообще легко приживаются. Праздновали все. И было тогда все здорово – за городом, в небольшом коттедже, который Виктор построил для себя, как место, где можно отдохнуть, спрятаться от суеты, отоспаться… Просто жить, в конце-концов. Все эти официальные резиденции, замки с кучей народу и невозможностью реально уединиться жутко утомляли Виктора, а капитанская каюта флагманского крейсера была хоть и обжитым местом, но все-таки именно каютой, а не домом. Местом, где можно было неограниченное время сносно существовать, но не жить.
Вот и построил себе Виктор дом в глуши – с небольшими уютными комнатами, камином в гостиной. И, вот на такой праздник, с высоким потолком в этой самой гостиной, чтобы елка была, как в детстве, когда ты и до середины головой не достаешь и наряжать приходится со стремянки. И чтобы это был только ЕГО дом…
И было весело, были шампанское и домашняя еда, был фейерверк, были гонки на снегоходах, был бешеный полет на драккаре до ближайшего города, а там высокая ледяная горка, с которой скатывалась хохочущая толпа раскрасневшихся на морозе парней и девчат, и неузнанные никем хозяева планеты катались с нее и смеялись вместе со всеми. Были хлопья снега и легкий морозец… А потом было утро, когда ты продираешь глаза и не можешь понять, это еще вечер первого дня нового года или уже утро второго. Словом, праздник удался.
Ну а потом наступили суровые трудовые будни – вего через неделю они уже ушли в дальний рейд, не зная, что их ждет и вернутся ли они. Четыре ударных корабля и два транспорта обеспечения – Виктор не собирался повторять ошибки прошлого и бросаться в неизвестное очертя голову, в гордом одиночестве.
