[1005]. Начальные слова этого правила наглядно показывают, какое значение имел протест римских легатов на халкидонском соборе против привилегий, дарованных константинопольскому епископу, и что непризнание этих привилегий римским епископом имело преходящий характер. Наконец, когда при папе Евгении IV состоялась известная флорентийская уния, то в знаменитом Decretum unionis читаем следующее: «Патриарх константинопольский будет вторым после святейшего римского папы, александрийский — третьим, затем четвертым — антиохийский и пятым — иерусалимский, с сохранением всех их привилегий и прав».
Мы довольно полно, как нам кажется, изложили историю этого халкидонского правила. В заключение должны сделать еще одно замечание касательно современнаго положения дел. Правило это, как решение истинного вселенского собора, тотчас после подписания получило юридическую силу, какую, как таковое, должно было получить. Хотя против этого правила возвысили свой протест сначала легаты папы Льва, а затем и сам этот папа, все же этот протест продолжался, пока не были разъяснены некоторые обстоятельства и не устранены некоторые недоразумения, а после оно признано было имеющим юридическую силу и легатами и папою. Между тем, как прежние, так и теперешние римские богословы напрягают все силы, чтобы доказать, что это правило узаконило нечто противозаконное. Такое положение вещей было бы почти невероятным или, по крайней мере, непонятным, если бы неизвестно было, что правило это касается того престола, на котором сидели Фотий и Михаил Керулларий, и что, следовательно, партийная дисциплина, выражаясь митинговым языком, заставляет римских богословов восставать против настоящего правила. Базисом для этого служат несколько писем Льва, написанные, вскоре после собора, под влиянием завистливого, в Константинополе презренного, его легата Лукентия. На основании этих писем, следовательно, римские богословы, побуждаемые партийной дисциплиной, ухитряются доказывать то, что, при наличности существующих исторических документов, совсем доказать невозможно. Отсюда натянутость в доказательствах, отсюда разноречивое между ними же толкование нашего правила. Они защищают Льва, пока он протестует против этого правила, и доказывают, что точка зрения Льва в этом канонически-правильна. Если бы Лев остался при своем протесте, если бы и прочие папы и соборы протестовали так же, как Лев в начале, то их защита была бы делом нетрудным. Как не признавали они правил других восточных соборов, так не признавали бы и этого правила, — и делу конец. Однако, сам Лев отказался от первого своего протеста, а следующие папы и соборы признали то, что установлено этим правилом, так что нужно было все это истолковывать так, как это выгодно для своей партии. А чтобы этого достигнуть, нужно было некоторые данные, относящиеся непосредственно к вопросу и служащие ключем, могущим разгадать загадку, обойти молчанием, как, напр., письмо Льва великого к Анатолию от марта 458 года, или же письмо блаженного Авита Иоанну константинопольскому; другие данные нужно было истолковать превратно, как, напр., указы Маркиана и Валентиниана от 454 года, или письмо Льва к Юлиану от марта 453 г., и наконец, нужно было создавать такие комбинации, которые решительно противоречат началам здравой критики. Защищая Льва, пока он в письмах от 454 г. восстает против этого правила, они принуждены впоследствии осуждать его, когда он вступает в иные отношения с Анатолием; далее, они принуждены осуждать пап: Адриана II, при котором состоялся собор 869 года, Иннокентия III, при котором состоялся латеранский собор, и Евгения IV, подписавинаго первым Decretum eoncilii Florentini, наконец, они принуждены усумниться в доброкачественности своего Corpus juris canonici, на видном месте которого красуется текст даннаго правила. Ко всему этому последовательно должно было привести их стремление — представить определение нашего правила противозаконным. Конечно, они этого не высказывают, однако к подобному заключению, особенно при ухищрениях некоторых из них согласовать между собою последние действия папства с первыми, должен придти каждый, кто читает все эти многочисленные их толкования, будь он православный или римско-католик, если только сколько-нибудь знаком с церковной историей IV и V веков.
К этому определению собора мы еще вернемся при толковании правил Трулльского собора, который повторил в своем 36 правиле это определение и установил поименно порядок старшинства между пятью первопрестольными патриархами.
Правило 29
Епископа низводити на пресвитерский степень есть святотатство. Аще же некая праведная вина отстраняет его от епископского действа: то не должен он занимания и пресвитерского места. Но аще без всякие вины отстранен от своего достоинства: то да будет восстановлен в достоинство епископства.
(Трул. 3, 26; Анкир. 1, 2; неокес. 9; Василия вел. 27, 70).
В сербском издании мы перевели целиком это правило с греческого текста, как оно значится в Афинской Синтагме. В русских синодальных изданиях Книги правил второй половины этого правила не имеется [1006]. В Кормчей оно гласит: «Аще сводит епископа в пресвитерство, святотатец есть, аще бо повинен неосвящен, сведенный же без вины, да будет епископ» [1007].
Начало второй половины правила показывает, что первая должна была быть чьим-либо предложением или заявлением; из актов же собора мы узнаем, что таковое предложение именно и сделано было, после того как выслушано было донесение римских легатов, на каковое предложение дал согласие и Анатолий константинопольский, а затем оно усвоено и всем собором [1008].
Это правило не было издано на 15-м заседании этого собора, как прочие правила, отдельным правилом, а оно есть решение, состоявшееся на 4-м заседании собора, по поводу жалобы Фотия тирского против Евстафия беритского, низведшего противозаконно на пресвитерскую степень трех епископов, поставленных Фотием [1009]. И это решение, как таковое, содержащее в себе каноническое определение, принятое халкидонским собором, присоединено было впоследствии к остальным правилам того же собора.
Правило это само по себе ясно: если кто-либо недостоин, вследствие какого-либо преступления, совершать святыя тайны, то он этого недостоин на всех ступенях иерархической лестницы — на епископской, пресвитерский, он лишается, таким образом, вообще священства; считать кого-либо недостойным продолжать священное служение в епископской степени, между тем того же считать достойным продолжать то же служение в пресвитерский степени, низводить, таким образом, кого-либо в наказание с епископской степени на пресвитерскую, — это халкидонские отцы называют святотатством (?????????). Если кто-либо совершил преступление, которое лишает его права совершать, в качестве епископа, служение Богу, то преступление лишает его права и как пресвитера совершать то же служение, ибо евхаристийная тайна одна и та же, которую совершает как епископ, так и пресвитер, и такой должен быть лишен вообще священства; если же он неповинен в преступлении, то должен сохранить за собою свое достоинство. За небольшое преступление он может быть подвергнуть той или другой категории епитимии, но во своей степени на низшую иерархическую степень в наказание низведен быть не может.
Правило 30
Поелику благоговейнейшие епископы египетские отложили, в настоящее время,
