Том 5. Драмы

я с радостью перенесу твои упреки, лишь бы они были доказательством твоей любви.

Вера (оборачивается). Я имею до вас одну просьбу!..

Алекс<андр> (отступает шаг назад). Просьбу! вы?.. а! это уж еще что-то новое… это холодное вы, после стольких клятв и уверений, после стольких доказательств искренней нежности… похоже на проклятие. Посмотрим, сударыня… прикажите… вы знаете, что моя жизнь принадлежит вам, зачем же тут слово: просьба? Нет жертвы, которой бы я не принес вашей минутной прихоти.

Вера. О, я не требую никакой жертвы!..

Александр. Тем хуже, Вера — большою жертвой я бы мог доказать тебе свою любовь.

Вера (в сторону). Любовь — это несносно.

Алекс<андр>. Вижу, я начинаю докучать тебе — не мудрено. Я глупец! зачем не употреблял я хитрости, чтоб удержать твое сердце, когда хитростью приобрел его!.. но что делать? я желал хоть один раз попробовать любви искренней, открытой…

(Мол<чание>.) говорите, что вам угодно.

Вера. Я хотела вас просить — чтоб вы — сказали вашему брату!

Александр. Брату?

Вера (скоро). Да, скажите ему, что он меня чрезвычайно обидел, намекая на богатство мужа моего, — вы сами знаете, оттого ли я за него вышла… это было безумие, ошибка… скажите ему, просите его, чтоб он, ради прежней нашей дружбы, не огорчал меня более… если это для вас не жертва, то прошу вас сказать ему…

(Молчание.)

Алекс<андр>. Хорошо, Вера, я скажу… но это, вопреки тебе, будет служить доказательством моей нежности более всего на свете.

Вера (протягивая руку). О, мой друг, как я тебе благодарна.

Алекс<андр>. Нет, ради бога лучше не благодари. (Уходит, в сторону.) Конечно я ничего ему не скажу!..

Вера (одна). С нынешнего дня я чувствую, что я погибла!.. я не владею собою, какой-то злой дух располагает моими поступками, моими словами.

Князь (высунувшись из двери). Веринька, Веринька! venez ici[36] — посмотри, какой чудесный трельяж у Дмитрия Петровича — завтра же куплю тебе такой же точно.

Вера (как бы проснувшись встает). О, боже! и всю жизнь слышать этот голос!..

Конец 1 акта

Действие второе

Сцена первая

(В комнатах князя Лиговского. Князь и Вера.)

Князь. Вера! посмотри, как переделали твой бриллиантовый фермуар.

Вера. Очень мило — но тут есть новые камни.

Князь. Это любезность бриллиантщика.

Вера. А! понимаю… ты не хочешь моей благодарности… ты с каждым днем делаешься милее…

Князь. Я рад, что угодил тебе.

Вера (в сторону). Угодил! — право, другой подумает, что он мой управитель.

Князь. Мне очень понравился второй сын Дмитрия Петровича, — не знаю как тебе.

Вера. Я его давно знаю.

Князь. Он веселого нрава.

Вера. Слишком веселого.

Князь. Признаюсь, я сам таков и люблю посмеяться, и, право, ты наконец надоешь мне своей задумчивостью — а ведь Юрий Дмитрич недурен. Мне выражение лица его очень нравится.

Вера. Какая-то насмешливая улыбка — я боюсь говорить с ним.

Князь. Какое предубеждение — напротив, у него в улыбке-то именно есть что-то доброе, простое… я его раз видел, а уж полюбил… а ты?

Слуга (вход<ит>). Юрий Дмитрич Радин.

Юрий (входит). Князь, я почел обязанностию засвидетельствовать вам мое почтение…

Князь. Мы с женой постараемся превратить эту обязанность в удовольствие! — прошу садиться — а вы легки на помине — мы с женой сейчас лишь об вас говорили — … и я ее выведу на свежую воду. Вообразите, она утверждает, что у вас в лице есть что-то ядовитое, злое…

Юрий. Может быть, княгиня права. Несчастие делает злым.

Князь. Ха-ха-ха. Каким у вас быть несчастиям — вы так молоды.

Юрий. Князь! вы удивляетесь, потому что слишком счастливы сами.

Князь. Слишком! — о, да это в самом деле колкость — я начинаю верить жене.

Юрий. Верьте, прошу вас верьте — княгиня никогда еще никого не обманывала.

Вера (быстро прерывает его). Скажите — вы прямо к нам — или были уж где-нибудь?

Юрий. Я сегодня сделал несколько визитов… и один очень интересный… я был так взволнован, что сердце и теперь у меня еще бьется, как молоток…

Вера. Взволнованы?..

Князь. Верно встреча с персоной, которую в старину обожали, — это вечная история военной молодежи, приезжающей в отпуск.

Юрий. Вы правы — я видел девушку, в которую был прежде влюблен до безумия.

Вера (рассеянно). А теперь?

Юрий. Извините, это моя тайна, остальное, если угодно, расскажу…

Князь. Пожалуйста — писаных романов я не терплю — а до настоящих страстный охотник.

Юрий. Я очень рад. Мне хочется также при ком-нибудь облегчить душу. Вот видите, княгиня. Года три с половиною тому назад я был очень коротко знаком с одним семейством, жившим в Москве; лучше сказать, я был принят в нем как родной. Девушка, о которой хочу говорить, принадлежит к этому семейству; она была умна, мила до чрезвычайности; красоты ее не описываю, потому что в этом случае описание сделалось бы портретом; имя же ее для меня трудно произнесть.

Князь. Верно очень романическое?

Юрий. Не знаю — но от нее осталось мне одно только имя, которое в минуты тоски привык я произносить как молитву; оно моя собственность. Я его храню, как образ благословения матери, как татарин хранит талисман с могилы пророка.

Вера. Вы очень красноречивы.

Юрий. Тем лучше. Но слушайте: с самого начала нашего знакомства я не