Ты это делал всё из страсти И самолюбия, отчасти; Чтоб ею обладать, ты отдал всё, А не для счастия ее… Да, — пораздумай-ка об этом хладнокровно И скажешь сам, что в мире всё условно. Арбенин (расстроенно)
Да, да, ты прав, что женщине в любви Победы новые ей нужны ежедневно. Пожалуй, плачь, терзайся и моли, Смешон ей вид и голос твой плачевный, Ты прав; глупец, кто в женщине одной Мечтал найти свой рай земной. Казарин
Ты рассуждаешь очень здраво, Хотя женат и счастлив. Арбенин
Право? Казарин
А разве нет? Арбенин
О! счастлив… да… Казарин
Я очень рад, Однако ж всё мне жаль, что ты женат! Арбенин
А что же? Казарин
Так… я вспоминаю Про прежнее… когда с тобой… Кутили мы, в чью голову, — не знаю, Хоть оба мы ребята с головой!.. Вот было время… утром отдых, нега, Воспоминания приятного ночлега… Потом обед — вино, Парижа честь… В граненых кубках пенится и блещет, Беседа шумная, острот не перечесть, Потом в театр… душа трепещет При мысли, как с тобой вдвоем из-за кулис Выманивали мы танцовщиц и актрис… Не правда ли, что древле Всё было лучше и дешевле: Вот пьеса кончилась… и мы летим стрелой К приятелю… взошли… игра уж в самой силе; На картах золото насыпано горой. Тот весь горит — другой Бледнее, чем мертвец в могиле. Садимся мы… и загорелся бой!.. Тут, тут сквозь душу переходит Страстей и ощущений тьма! И часто мысль гигантская заводит Пружину пылкого ума… И если победишь противника уменьем, Судьбу заставишь пасть к ногам твоим с смиреньем — Тогда и сам Наполеон Тебе покажется и жалок и смешон. (Арбенин упадает на стул.)
Арбенин
О! кто мне возвратит вас… буйные надежды… Вас, нестерпимые, но пламенные дни. За вас отдам я счастие невежды; Беспечность и покой — не для меня они!.. Мне ль быть супругом и отцом семейства,
