Тебе я это уж сказал — И всё ж ты на нее бесстыдно клеветал! Но я открыл глаза… и будешь ты наказан, Да, — совестью моей не так еще я связан, Как ты, быть может, полагал. Казар<ин>
Твоих угроз я не пугаюсь, право! Арбенин
Посмотрим! помнишь ли, советник мой лукавый, Второе сентября 7 лет тому назад… Казар<ин> (смущаясь)
Что ж, помню. Арбен<ин>
Очень рад. Я стану говорить короче. Дольчини, ты и Штраль, товарищ твой, Играли вы до поздней ночи, Я рано убрался домой, Когда я уходил, во взорах итальянца Блистала радость; на его щеках Безжизненных играл огонь румянца… Колода карт тряслась в его руках, И золото пред ним катилось — вы же оба Казались тенями, восставшими из гроба. Ты это помнишь ли?.. Казар<ин>
Ну что ж. Арбен<ин>
Сейчас Я кончу мой рассказ. Пред вашим домом утром рано Дольчини был найден на мостовой В крови, с разбитой головой; Вы всех уверили, что пьяный Он выскочил в окно, — Так это и осталось! но Волшебной сказкою меня не обморочишь И кем он был убит, скажу я, если хочешь! Казар<ин>
Ты доказать не можешь ничего. Арбен<ин>
Конечно! вот письмо. Кто написал его? Казар<ин> (упадая на стул)
Злодей, ведь я погиб… Арбен<ин>
Твой друг мне проигрался И отдал свой бумажник — в нем Нашел я этот клад… Кто в дураках остался? Ты мне хотел вредить… за зло плачу я злом. Казар<ин>
Помилуй, сжалься, я твой раб отныне, Конечно, что уж делать, согрешил, Но я клянусь…
