— Вот мы и снова встретились, Темный.— Рокочущий бас разнесся над владениями Сооха, заставив серые тени, со всех сторон обступившие долину, в ужасе броситься прочь.— Не ждал меня увидеть, брат?
— Ааргх?!! — Впервые в голосе Темного послышалось недоумение.— Как ты смог сюда попасть?
Кулл с удивлением разглядывал Ааргха. Владыка Тигров был покрыт оранжевой, с черными подпалинами, шерстью. Он обладал мощной фигурой с невероятно развитой грудной клеткой. Две пары громадных рук походили на тигриные лапы, однако заканчивались вполне человеческими кистями с четырьмя пальцами. Его голова, украшенная двумя толстыми рогами, сидела на бычьей шее и лишь отдаленно походила на тигриную — разница была примерно такой же, как между человеческой и обезьяньей. На поросшем коротким оранжевым же мехом лице двумя угольями сияли яростные глаза.
Весь его вид излучал мощь и несгибаемую волю. Это действительно был Бог-Зверь во всей своей красе.
— Ты слишком далеко зашел, Соох,— прорычал Ааргх.— В своей беспредельной злобе ты осмелился нарушить запрет на вмешательство богов в дела смертных. Но никому не дано преступать законы Вселенского Равновесия. В своей самоуверенности ты попытался повторить потрясшие Вселенную деяния Ктулхов, но по сравнению с ними ты немощен и глуп. Один из моих слуг предоставил мне свое тело.—Ааргх довольно взревел.— А Высшими Силами мне была дарована власть остановить тебя, Темный! Но сперва разберемся с этими отбросами.— Ааргх небрежно кивнул в сторону столпившихся за спиной Сооха кубурхов.
Он рыкнул так, что затряслась земля, и воздел над головой все свои четыре руки, сцепив вместе пальцы. На какое-то неуловимое мгновение вся его фигура окуталась пронзительно-белым пламенем, и из глаз Ааргха прямо в гущу кубурхов излились две реки огня.
Раздался страшный грохот, и равнина за спиной Сооха исчезла в огненных клубах. Наконец яростное пламя стихло, обнажив спекшуюся от невообразимого жара в черную корку землю. От большей части кубурхов не осталось даже пепла.
Кулл содрогнулся. За время, равное нескольким ударам сердца, едва ли не пара сотен живых существ бесследно исчезла из бытия. Лишь маленькой группке кубурхов — и Гунуму в том числе — удалось избежать гибели в огненном облаке.
Соох зашипел, как огромный клубок разъяренных змей, и, ощетинившись заискрившимися тлетворным зеленоватым огнем щупальцами, бросился на Ааргха.
Кулл не раздумывая ринулся к Гунуму. Между ним и вождем кубурхов стояла едва ли не дюжина последних уцелевших мохнатых воинов. Двумя стремительными, как сама смерть, взмахами тяжелого клинка он покончил с парой ближайших к нему кубурхов, ошеломленных происходящими событиями. За своей спиной он услышал рев Вадана и его бойцов, тоже кинувшихся в бой, но обернуться времени уже не было.
Ударив своего следующего соперника ногой в пах, Кулл использовал рухнувшего на колени кубурха как трамплин. Изо всех сил оттолкнувшись от его спины ногами, юноша взлетел в воздух и, совершив кувырок, приземлился за спиной кубурхов точно перед Гунумом.
— Вот теперь поговорим,— яростно прищурился атлант, обрушивая на вождя кубурхов свой тесак.— Молись своему дрянному богу, тварь, он тебе уже ничем не поможет!
— Считай, ты уже мертвец! — страшно взвыл Гунум, отбивая удар человека.
Враги пошли по кругу, обмениваясь ударами. Человек и кубурх с ненавистью глядели друг на друга, совершенно не обращая внимания на происходящее. Весь мир мог катиться в тартарары, эти двое хотели лишь одного — крови врага.
Противники стоили один другого. Физической силе превосходящего его размерами Гунума Кулл противопоставил свою ловкость и подвижность. Но усталость после длинного и трудного боя брала свое, а Гунум казался совершенно свежим. Не иначе как его повелитель даровал своему верному рабу часть своей силы.
Топор Гунума с шелестом вспарывал воздух. Кулл уже несколько раз чудом избегал широкого лезвия, но сам не смог нанести ему ни одного удара. И вдруг правое бедро Кулла взорвалось страшной болью. Это свело мышцы, не выдержавшие страшного напряжения. Он покачнулся и рухнул на одно колено.
Гунум, не замедливший этим воспользоваться, обрушил на своего противника топор. Кулл едва успел подставить тесак под тяжелое лезвие, стараясь увести его в сторону. И хотя атланту удалось совершить почти невероятное, удар кубурха был настолько силен, что переломил клинок Кулла у самой рукояти.
Гунум торжествующе рассмеялся в лицо безоружному человеку:
— Вот мы и решили наш спор, червь! Сегодня вечером я буду пить кровь из твоего черепа! — Его тяжелый топор неумолимо поднимался вверх.
Кубурх не торопился, давая своей жертве время пасть в пропасть отчаяния в ожидании неминуемой смерти.
И когда лезвие Гунума вот-вот уже должно было обрушиться на голову Кулла, тот, не обращая внимания на страшную боль в ноге, всей силой своих могучих мышц послал свое тело вперед. Юноша обрушился на кубурха, как тигр на оленя.
Бросок Кулла был настолько неожиданным и сильным, что Гунум как подкошенный рухнул в грязь. Топор вылетел из его рук и, кувыркаясь в воздухе, отлетел далеко в сторону. Не давая кубурху опомниться, атлант навалился на него, одной рукой сжимая горло, кулаком другой превращая лицо Гунума в кровавое месиво.
Огромный кубурх забился под Куллом, стараясь сбросить человека с себя. Однако атлант, наконец дорвавшийся до врага, намертво вцепился в Гунума. Рыча и завывая, они катались в грязной жиже, осыпая друг друга ударами.
Наконец Гунуму удалось сомкнуть свои острые зубы на правом предплечье Кулла. Кровь брызнула из прокушенной до кости руки атланта. Он яростно взвыл и изо всех сил боднул кубурха в лицо.
От страшной боли гигантский кубурх на мгновение ослеп и застонал, разжав хватку своих страшных клыков. Юноша не замедлил воспользоваться выгодным моментом. Он отпустил горло Гунума, сцепил руки в замок и изо всех сил ударил кубурха в переносицу.
Послышался хруст, и тело кубурха обмякло. Извернувшись, как горный леопард, Кулл оказался за спиной Гунума, уже начавшего приходить в себя. Пропустив свои руки под мышками кубурха, он зажал ненавистного врага в мертвом захвате. Всей тяжестью своего тела атлант навалился на Гунума, погружая его голову в алую жижу.
Атлант широко раскинул ноги, не давая созданию Сооха перевернуться. Тот отчаянно дергался и сопротивлялся, но все было тщетно. Огромные мышцы на руках и груди Кулла взбугрились, налившись кровью от неимоверного напряжения, страшно набухли вены на лбу.
Зверочеловек судорожно изгибался и бился в грязи, тщетно стараясь извлечь из мутной жижи хотя бы глоток воздуха. Неистовая ярость придала атланту сил — он лишь крепче наваливался на агонизирующего кубурха, не давая тому поднять лицо из жидкой грязи. Наконец Гунум выгнулся дугой, вздрогнул и затих.
Но Кулл еще некоторое время не мог отпустить мертвого врага, продолжая вдавливать неподвижное тело в землю.
Постепенно багровая пелена боевого безумия, захлестнувшего Кулла с головой, отступила. Человек разжал руки и, шатаясь как пьяный, поднялся на ноги. Кровь лилась у него из носа и ушей, хлестала из прокушенной руки. Запрокинув окровавленное лицо к низкому мутному небу, воин издал победный рев. Это был торжествующий клич победителя, какой испокон веков издают герои человеческого племени, оповещая мир о своей победе.
К этому времени воинство Вадана добивало оставшихся кубурхов. Ни одному из созданий Сооха не удалось спастись, одуревшие от страха зверолюди метались по равнине, но их настигали безжалостные удары ножей и копий. На глазах Кулла охваченные жаждой крови дикари настигли последнего зверочеловека и буквально разорвали его на части. Вот и настал конец племени кубурхов!
Кулл хрипло рассмеялся. Идея Сооха собрать в личной преисподней своих верных псов и их беззащитных жертв обернулась против него. Некогда могучее племя, ввергнувшее Долину Тигров в тенета Зла, теперь было полностью уничтожено.
