коем случае не должна абсолютизироваться. То, что оказывается верным применительно к миллионам людей, может оказаться совершенно неприменимым к отдельной конкретной личности. Не случайно К.Г. Юнг, истолковавший за свою практику примерно 80000 сновидений, учил своих последователей тому, что они должны изучить все, что возможно, о символах и их значении и… забыть все это, как только начинают новую работу с реальным человеком. По словам Юнга, “индивидуальное — вот единственная реальность”7.
И все же, прежде чем назвать ребенка в честь его дедушки, подумайте о том, начало какого сценария вы можете заложить, сделав это. Может быть, дедушка был очень энергичным и целеустремленным человеком, многого добился в жизни и умер, не дожив до пятидесяти, от рака или неудачной хирургической операции? Может быть, он был очень добрым и отзывчивым, но слишком мягким человеком и прожил жизнь под каблуком своей жены? А может быть, дедушка имел все задатки талантливого художника, но по каким- то причинам ничего не добился на этом поприще и по сей день ищет утешения в бутылке?
Сделайте такой анализ по возможности спокойно и объективно, прежде чем принять решение о том, как вы назовете своего будущего ребенка. Просто так. На всякий случай…
Глава 4 ГОД ПЕРВЫЙ Скрытый смысл первого крика, или Краеугольный камень в фундаменте жизни Итак, свершилось. Ребенок сделал первый шаг в самостоятельную жизнь. Он извещает об этом мир своим знаменитым первым криком. Разные мыслители зачастую высказывали диаметрально противоположные мнения о том, что хочет выразить дитя этим криком. Например, Гегель толковал первый крик человеческого существа как выражение его высшей природы, его власти над внешним миром. С другой стороны, Э. Фромм утверждал: “В момент рождения ребенок испытывал бы страх смерти, если бы милостивая судьба не предохранила его от всякого осознания тревоги, связанной с отделением от матери и прекращением внутриутробного существования”1. С этой точки зрения первый крик может быть истолкован как знак тревоги и протеста против того, что ребенок призван в этот мир со всеми его тревогами, страданиями и горестями. То, чем на самом деле окажется этот крик — восторгом победителя или воплем несчастной жертвы, во многом определяется еще до момента рождения. Но, разумеется, в еще большей степени жизнь человека зависит от того, с чем он столкнется, появившись на свет. В этом смысле первый год жизни во многом становится определяющим. “…Из всех существ человек рождается наиболее слабым, оставаясь долгое время совершенно беспомощным”2. Хотя симбиоз младенца с телом матери разрывается в момент рождения, он продолжает еще долгое время целиком существовать за счет нее. И именно от матери зависит, какой опыт извлечет и чему научится ребенок на первом году своей жизни. По мнению Э. Эриксона, этот опыт влияет на всю последующую жизнь человека: “Фундаментальной предпосылкой ментальной витальности (душевной жизнеспособности — В.И.) является чувство базового доверия — формирующаяся на основании первого года жизни установка по отношению к себе и миру. Под “доверием” я подразумеваю собственную доверчивость и чувство неизменной расположенности к себе других людей”3. Иными словами, отношение окружающих, в первую очередь матери, к нему самому, его потребностям, его желаниям запечатляется в душе ребенка с первых дней его жизни. Если он получает тепло, ласку, заботу, то формируется образ мира безопасного, открытого и заслуживающего доверия. В противном случае мир для детской души становится источником угрозы и дискомфорта. В соответствии с этими впечатлениями первого года жизни человек впоследствии строит свои отношения с другими людьми и с жизнью вообще. Более того, поскольку на ранней стадии развития ребенок еще не может делать различия между “Я” и “Ты”, между собой и матерью, между собой и другими людьми, не может осознавать свою самость, он воспринимает себя абсолютно тождественным миру. По словам Дж. Л. Морено, “первые дни жизни младенец ощущает все предметы и людей как сосуществующие с ним, принадлежащие ему, или себя как сосуществующего с ними или принадлежащего к ним”4. Он есть мир, и мир есть он. И, следовательно, если мир хорош и заслуживает доверия, то хорош и заслуживает доверия и он сам. Если же мир плох и доверия не заслуживает, то, естественно, плох и не заслуживает доверия и сам ребенок. На первом году жизни закладывается базис не только отношения к миру, но и — что не менее важно — отношения к себе. Люди, у которых базисное доверие успешно сформировалось, во взрослой жизни представляют собой тип личности, открытой для прямых, искренних и честных отношений с другими. Готовой к сотрудничеству, надежной и не боящейся идти на оправданный риск. Дефицит же базового доверия порождает впоследствии личность замкнутую, отчужденную, не способную к серьезным отношениям, живущую не в ладах как с окружающими, так и с самим собой. В крайних случаях — склонную к психотическим проявлениям. Мало того, забегая вперед, скажу, что такие люди очень тяжело поддаются психотерапевтическому воздействию по очевидной причине: они не в состоянии доверять терапевту. Как же протекает процесс формирования доверия миру? От чего он зависит? Как вы пеленаете своего младенца? Процесс формирования базового доверия Уже упоминавшийся Дж. Л. Морено характеризовал первый год жизни человека как своего рода матрицу его социального развития. “В этой матрице… переживание совместного бытия, совместного чувствования и совместного действования становится глубинным переживанием тождественности новорожденного с миром и образует основу для последующего доверия к собственному бытию”5. Имеется в виду совместное бытие в первую очередь с матерью. Основная потребность младенца в первые месяцы жизни — потребность в пище. Мать — естественный, Богом данный источник ее удовлетворения. Но она не просто дает пищу, она доставляет удовольствие ребенку. Он обладает врожденной способностью сосать материнскую грудь. Он еще плохо различает предметы, не способен сфокусировать свой взгляд на чем-то конкретном, слабо различает отдельные звуки, и грудь матери — единственная по-настоящему осязаемая реальная вещь, которая существует для новорожденного в мире. В каком-то смысле она для него — весь мир. Материнская грудь также необходима младенцу, как и молоко. Именно из того, насколько своевременно, с каким чувством, с каким настроением мать подносит дитя к своей груди, складываются в душе маленького человека самые первые образы того мира, в котором ему предстоит жить. Образно говоря, “в этот момент ребенок живет и любит через свой рот, а мать живет и любит через свою грудь, выражая мимикой, позой тела готовность сделать все необходимое для ребенка”6. Нередко можно услышать мнение, особенно от женщин, что любая из них, даже если ребенок не был желанным, с его появлением на свет автоматически превращается в любящую мать и делает все для того, чтобы дитя чувствовало себя хорошо и комфортно. Если говорить об осознанном поведении женщины, это, наверное, во многом верно. Но вот что касается бессознательного… Младенец крайне уязвим и беззащитен в первый год своей жизни. Поэтому одним из распространенных и традиционных представлений является убежденность в необходимости держать его туго спеленутым практически все это время. Я не думаю, что найдется много матерей, всерьез опасающихся, что в противном случае ребенок непроизвольным движением ручонки выковыряет себе глаз. Но существуют иные, более реалистичные объяснения необходимости именно такого подхода. Скажем, от многих женщин приходится слышать, что если младенца не спеленать, то этими самыми непроизвольными движениями во время сна он может напугать себя, в результате чего проснется и начнет плакать. Вполне логичная позиция. Но что стоит за ней? Я хочу спросить молодых мам, разделяющих данное убеждение: чего вы на самом деле боитесь? Того, что ваш младенец, испугавшись, получит психическую травму? Того, что он не будет
