Археология детства

Уф! Кажется, с основами психоанализа покончено. Надеюсь, я вас не слишком утомил. Теперь еще чуточку терпения. Надо сказать пару слов о ролях и сценариях.

Разновидностей ролей в жизни существует великое множество. В книге речь идет главным образом о ролях психологических. Под ними понимается то актуальное состояние души, в котором пребывает человек в конкретный момент своей жизни или которое чаще всего проявляется в отношениях с конкретным человеком. Психологическая роль может соответствовать или не соответствовать требованиям реальной ситуации. Иными словами, психологическое состояние, а, следовательно, реакции и поведение человека могут быть адекватны или неадекватны тому, что происходит на самом деле. Поясню на примере. Скажем, руководитель, проводящий совещание сотрудников (социальная ситуация “начальник — подчиненный”), может выступать как заботливый или же строгий и требовательный отец семейства, как деловой и объективный взрослый человек или как, скажем, капризный ребенок. Все это роли психологические, отражающие его актуальное состояние. Я не случайно упомянул, что в одной и той же ситуации человек может вести себя как родитель, как взрослый или как ребенок. Вообще-то разновидностей психологических ролей тоже существует великое множество (например, упомянутые выше насильник, спаситель, жертва). И столь же много их классификаций. Но для простоты изложения в дальнейшем — за исключением случаев, оговоренных особо, — я буду придерживаться модели, предложенной Эриком Берном.

Он говорил о том, что в душе каждого человека живут как бы три субличности: родитель, взрослый и ребенок (дитя). Отсюда название: РВД-модель. В каждый момент своей жизни индивид пребывает в одном из этих состояний “Я” — эго-состояний. И тогда он чувствует, мыслит и действует в рамках преобладающего эго-состояния. Функциональное содержание этих состояний может быть описано следующим образом.

Р (“Родитель”) — источник социально-нормативной информации, содействующей преемственности поколений. Это состояние “Я” включает в себя социальные установки и стереотипы поведения, усвоенные из внешних источников, преимущественно от родителей и других авторитетных лиц. Это могут быть:

а) совокупность полезных, проверенных временем правил и руководств;

б) определенный набор предрассудков и предубеждений.

В процессе общения Р-позиция обычно проявляется в критичном, оценочном поведении по отношению к другим, в менторских, “отеческих” высказываниях и замечаниях, а также в оказании покровительства, защиты, в протекционизме.

В (“Взрослый”) — основа реалистического поведения. Ориентированное на сбор и анализ объективной информации, это состояние организованно, активно, разумно, адаптивно и характеризуется действиями на основе хладнокровной оценки ситуации и бесстрастных рассуждений.

Д (“Дитя”) — эмоционально-непосредственное начало в человеке. Оно включает в себя все импульсы, естественно присущие ребенку (изобретательность, любознательность и доверчивость, но также капризность, обидчивость и др.). Д-позиция включает укоренившийся в структуре личности ранний детский опыт взаимодействия с окружающими, способы реагирования и установки, принятые по отношению к себе и другим: “Я — хороший” или “Я — плохой”, “Другие — плохие” или “Другие — хорошие”. Внешне это состояние выражается в следующих формах:

а) как детски непосредственное отношение к миру — творческая увлеченность, наивность гения;

б) как архаичное детское поведение — упрямство, злость, обидчивость, легкомыслие 5.

Э. Берн ввел также понятие “жизненного сценария”. Согласно его подходу, драма жизни начинается с момента рождения человека. Сценарий записывается в эго-состояние Ребенка через общение между родителями и ребенком. По мере роста дети приучаются играть различные роли и неосознанно ищут тех, кто играет дополнительные роли. Когда они становятся взрослыми, то исполняют свои сценарии в контексте того социального окружения, в котором живут. Сценарии могут быть конструктивными, деструктивными или непродуктивными, то есть никуда не ведущими. Семейный сценарий содержит установленные традиции и ожидания для каждого члена семьи, которые успешно передаются из поколения в поколения.

Помимо личных сценариев, которые формируются в детстве в результате непосредственного влияния членов семьи, Э. Берн отдельно выделяет понятие “эписценария” для описания сценариев, которые передаются в оформленном виде из поколения в поколение, “как горячая картофелина”. Как правило, это и есть то самое “семейное проклятие”, и если ничего не предпринять, оно может воспроизводиться снова и снова. Дальше мы увидим, как и почему это происходит.

На этом мне хочется закончить с теорией и вернуться к предмету нашего разговора — к жизни человека в семье. Но прежде чем в семье родится первый ребенок, должна родиться сама семья. Итак, с чего же все начинается?

Глава 1
ВЕЛИКИЕ СУМАСШЕДШИЕ
Крымская прелюдия,
или Один день из жизни отдыхающих
Все началось как обычно. В августе 1999-го я отдыхал в Бательмане, в Крыму. Я не оригинален: мне нравятся море, солнце, красивые пейзажи, хорошие вина и вкусные блюда. Кроме того, мне нравятся женщины со светлыми волосами — здесь я тоже не оригинален. В тот август все на побережье отвечало моим неоригинальным вкусам: по утрам солнце заливало расплавленным золотом водную гладь, вечером окрашивало вершины гор в цвета мечты. В ресторанчике прямо на берегу до утра разливали вполне приличную “Массандру” и изумительно готовили свежую рыбу.
Утром на пляже, а вечером в этом замечательном заведении собирались очаровательные дамы. Среди них встречались блондинки. Чего еще желать? Мне было хорошо.
Однако ко всему, в том числе и к хорошему, в конце концов привыкаешь. После двух недель отдыха меня всегда начинает сначала почти незаметно, а затем все сильнее и сильнее тянуть домой и — о ужас! — даже на работу. Подозреваю, что в этом я тоже не оригинален. И вот когда до отъезда оставалось дня три и тяга к родному очагу и групповой психотерапии приобрела выраженный характер, я увидел ЕЕ!
Болтаясь на надувном матрасе метрах в пятидесяти от берега с закрытыми глазами, я решал сложную задачу: как скоротать время, оставшееся до отправления поезда “Севастополь — Москва”. Удовлетворительное решение не находилось. Вспомнив золотое правило, часто выручающее в трудных ситуациях: “Неважно, что мы будем делать завтра, важно, что мы будем делать прямо сейчас!” — я, было, уже развернулся к берегу, чтобы отправиться спать до обеда…
Набежавшая волна швырнула мне в лицо пригоршню соленых брызг. Я протер глаза и увидел плывущую навстречу незнакомую блондинку. Сам не знаю почему, поравнявшись с ней, я спросил какую-то дежурную глупость. Что-то вроде: “Девушка, не Вы ли одолжили мне вчера в душе шампунь?” Блондинка широко распахнула огромные голубые глаза и… И тут я увидел, что в глазах этих утонуть куда легче, чем в Черном море и даже в Тихом океане, что блондинкой ее сделала природа, а не парикмахерская, что у нее изумительный овал лица, а фигура могла бы вдохновить Родена на создание скульптуры юной весны. Передо мной была если не сама Афродита, только что родившаяся из морской пены, то ее первородная дочь.
Из моей головы моментально исчезло все связанное с отъездом домой, работой и прочей чепухой. Неземная красота морской царевны заслонила весь остальной мир.
Блондинка широко распахнула огромные голубые глаза и… видимо, тоже увидела что-то не совсем обычное. В общем, мы отправились осматривать подводный грот…
Наверное, каждому хотя бы раз в жизни приходилось испытывать самому или наблюдать со стороны нечто подобное. Когда по каким-то необъяснимым причинам, пусть на самом деле красивая и очаровательная женщина (а должен заметить, что Вера — так зовут блондинку моего романа — объективно очень красивая девушка и замечательный, легкий человек), но все же одна из многих, становится для мужчины Богиней, достойной поклонения, и когда по тем же или несколько иным, необъяснимым причинам пусть на самом деле интересный (между прочим, я за метр девяносто ростом, знаю массу забавных пустяков и немного разбираюсь в кое-каких серьезных вопросах), но опять-таки один из многих, не менее достойных, мужчина становится для женщины героем, заслуживающим особого внимания, — законченные романтики назовут это чудом. Полные прагматики — больной фантазией. Но реальность явления не смогут отрицать ни те, ни другие. Оно внезапно и непредсказуемо. Поэтому не всегда и не всюду герои и богини находя друг друга.