Деяния святых Апостолов

Естественно будет спросить, почему Иерусалимская церковь была настолько бедной, что ей потребовалась эта помощь. Может быть, причиной тому явилась их чрезвычайная щедрость, описанная Лукой в Деяниях 2 и 4? Как бы то ни было, теперь пришла очередь Антиохийской церкви проявить щедрость. Они послали, каждый по достатку своему (ср.: 2 Кор. 8:3), точно так же, как раньше иерусалимские верующие распределяли материальную помощь, «смотря по нужде каждого» (2:45; 4:35). Меня всегда интересовало, знал ли Маркс эти два отрывка, не отметил ли их в своем уме. Ибо в своей знаменитой «Критике Готской программы» (1875 год), критике объединенной политики двух движений германского социализма, он призвал их к более радикальным действиям, чтобы общество могло «написать на своих знаменах: от каждого по способностям, каждому по потребностям» [265].

Какими бы ни были наши политические и экономические убеждения, такое умение свести воедино возможности, с одной стороны, и потребности, с другой, относится к области чисто библейских принципов. Эти принципы и должны руководить семьей Божьей. Не случайно иерусалимские получатели антиохийской помощи названы «братиями» (29). Но еще важнее то, что это братство, или семья, включает в себя и еврейских, и языческих верующих и что их братство было утверждено конкретными взаимоотношениями между этими двумя церквами. Иерусалимская церковь отправила в Антиохию Варнаву; теперь церковь в Антиохии отправила Варнаву с Савлом обратно в Иерусалим с пожертвованиями. Эта помощь голодающим предвосхитила тот сбор, который позже организует Павел, когда благополучные греческие церкви Македонии и Ахайи внесут свой вклад в помощь нуждающимся церквам Иудеи (2 Кор. 8 — 9). Эта помощь имела большое значение для Павла. Она символизировала собой их иудео–языческую солидарность во Христе, «ибо если язычники сделались участниками в их духовном, то должны и им послужить в телесном» (Рим. 15:27).

2. Оппозиция: церковь в Иерусалиме (12:1–25)

Лука рассказал нам об одном чудесном обращении за другим — три тысячи уверовавших в день Пятидесятницы, самаритяне, ефиопский евнух, Савл Тарсянин, сотник–язычник Корнилий и многонациональная толпа в Антиохии. Божье слово распространялось все шире и шире. Теперь Лука готов рассказать о первом миссионерском путешествии. Но сначала мы узнаем о трагической смерти Иакова и тюремном заключении Петра, двух Апостолов и руководителей Иерусалимской церкви. Ирод Агриппа I был тираном, на котором лежит ответственность за этот двойной удар, нанесенный Божьей Церкви. В то время эта атака, должно быть, показалась серьезным кризисом, хотя Лука продолжает повествование рассказом об освобождении Петра через чудесное вмешательство Бога. Так здесь противопоставлены друг другу разрушительная сила Ирода и спасающая сила Бога. На протяжении всей истории церкви раскачивался маятник — между расширением церкви и ее оппозицией, между ростом Церкви и ее сокращением, ее продвижением и отступлением, склоняясь то в одну, то в другую сторону. Но наряду с этим росла непреклонная уверенность в том, что даже силы смерти и ада никогда не смогут победить в борьбе против Божьей Церкви, поскольку она стоит на твердом каменном основании.

Ирод Агриппа I был внуком Агриппы Великого. Он унаследовал определенные черты характера своего деда, и когда императоры Клавдий и Калигула друг за другом отдали ему некоторые Палестинские территории, его царство стало таким же обширным, как и царство его деда.

а. Заговор Ирода (12:1—4)

В то время (Лука намеренно не дает точных дат, а ученые спорят о хронологии событий, записанных в Деяниях 10 — 12) царь Ирод (Лука употребляет именно тот титул, который император Калигула дал царю) поднял руки на некоторых из принадлежащих к церкви, чтобы сделать им зло (1). Ирод наверняка был хорошо информирован об Иисусе и Его последователях, так как его дядя Ирод Антипа знал и допрашивал Иисуса (Лк. 23:7 и дал.; Деян. 4:27). Он также хотел сохранить римский мир в Палестине, а потому страшился всего того, что могло нарушить этот покой. Его попытки войти в доверие к иудеям вполне соответствовали его политике (а иудеи, естественно, презирали его за римское воспитание и едомское происхождение), он старательно соблюдал все законы, а теперь стал гнать церковь. Поэтому он и убил Иакова, брата Иоаннова, мечем (2), или «обезглавил» его (НАБ). Иисус предупредил и Иакова, и Иоанна, просивших лучшие места в Его Царстве, что им придется испить из Его чаши и разделить Его крещение (Мк. 10:38–39), то есть, участвовать в Его страданиях. Но к тайне Божьего всеведения относится тот факт, что участие в страданиях означало для Иакова казнь, а для Иоанна — ссылку (Отк. 1:9). Петр пока избежал участи Иакова, хотя Ирод планировал казнить и его. Ибо видя же, что это приятно Иудеям, вслед за тем взял и Петра, — тогда были дни опресноков (3). Эти «дни опресноков» шли непосредственно за Пасхой, во время которой по иудейскому закону нельзя было ни судить, ни казнить. Поэтому, задержав его, Ирод посадил в темницу Апостола, возможно, в Антониеву башню в северо–западном углу территории храма, и приказал четырем четверицам воинов (максимальные меры, направленные на обеспечение охраны заключенного) стеречь его посменно, по шесть часов на каждую стражу и, возможно, по три часа в ночную стражу. Намереваясь после Пасхи вывести его к народу, т. е., говоря современным языком, намереваясь устроить показательный суд, Ирод после суда хотел публично казнить Петра.

Ситуация была очень серьезной, даже безнадежной. Для Петра не было никакой возможности избежать смертного приговора. Что могла сделать маленькая община Иисуса, бессильная против вооруженной мощи Рима?

б. Поражение Ирода (12:5–19а)

Иерусалимская церковь не забыла два предыдущих ареста Петра, хотя в то время он находился в руках синедриона (4:3; 5:18). Они также не могли забыть, как Петр и Иоанн после первого своего освобождения присоединились к церкви в общей молитве, восхваляя всемогущество Бога, подтверждая то, что Ирод Антипа, Понтий Пилат, язычники и иудеи — все они собрались против Иисуса, «чтобы сделать то, чему быть предопределила рука Твоя и совет Твой» (4:23–28). Что касается второго тюремного заключения Апостолов, ангел Господень открыл двери темницы и освободил их (5:19). И разве не мог он сделать то же самое вновь? Итак Петра стерегли в темнице; между тем церковь прилежно молилась о нем Богу (5). Лука использует наречие ektenos (ИБ, «неустанно»; НАБ, «горячо» [266]), это же слово было прежде использовано, когда говорилось о страданиях Иисуса в Гефсиманском саду (Лк. 22:44). Они верили, что каким–нибудь образом Бог дарует освобождение заключенному в темницу Апостолу в ответ на молитвы верующих (ср.: Флп. 1:19; Фил. 22).

Итак, два общества, мир и церковь, направили друг против друга свое оружие. С одной стороны, — власть Ирода, сила меча и засовы тюрьмы. С другой стороны, — церковь стоит на коленях в молитве, и это единственное оружие, которым владеет бессильный.

Когда же Ирод хотел вывести его, в ту ночь Петр спал между двумя воинами, скованный двумя цепями, и стражи у дверей стерегли темницу (6). Лука весьма подробно описывает меры предосторожности, предпринятые для того, чтобы предотвратить побег или освобождение Апостола.