Павла, которые описаны в Деяниях, даже тогда, когда он начал свое полномасштабное благовествование для язычников (Напр.: Деян. 16:13; 17:2, «по (своему) обыкновению»; и Деян. 14:1; 17:10,17; 18:4,19; 19:8; 28:17,23). Но именно иудейская оппозиция и заставила его повернуться к язычникам, и Павел нашел оправдание и подтверждение своим действиям в Книге Пророка Исайи 49:6 («Я сделаю Тебя светом народов»), которое он свободно цитировал из Септуагинты. Лука уже показывал, как Симеон применил этот стих по отношению к Иисусу (Лк. 2:32) и затем как Сам Иисус говорил об этом, обращаясь к Павлу (Деян. 26:17–18). И в этом нет никакого противоречия, потому что страдающий слуга Божий есть мессия, Который и собирает вокруг Себя Мессианскую общину, чтобы нести Свое служение и Свой свет всем народам.
О тех, кто ответил на слово и уверовал, сказано, что они были предуставлены к венной жизни (48). Некоторые комментаторы, считая эту фразу выражением предопределения в крайней степени, старались, как могли, смягчить ее. Но греческий глагол tasso значит «предопределять, предписывать» (АВ, ПН В), смысл чего сводится к значению «приписывать кого–либо к (определенному) классу» (БАГС). Ф. Ф. Брюс за подтверждением обращается к древним текстам, где этот глагол может означать «делать запись, надписать», или «внести в список, регистрировать» [287]. В этом значении слово означает внесение определенного имени в «книгу жизни» (см.: Лк. 10:20; Флп. 4:3; Отк. 13:8; 20:12–13; 21:27). И конечно, те, кто уверовали в Иисуса и получили от Него дар вечной жизни, относят этот дар за счет благодати Божьей, а не за счет собственных заслуг. Но не об этом речь. Самым важным здесь является то, что к тем, кто намеренно отвергает Евангелие, можно отнести слова Апостола Павла из этой проповеди: «…сами себя делаете недостойными вечной жизни» (46).
Последовавшие за этим события в Писидийской Антиохии вновь повторяют уже сложившуюся модель принятия и отрицания:
И слово Господне распространялось по всей стране. 50 Но Иудеи, подстрекнувши набожных и почетных женщин и первых в городе людей, воздвигли гонение на Павла и Варнаву и изгнали их из своих пределов. 51 Они же, оттрясши на них прах от ног своих, пошли в Иконию. 52 А ученики исполнялись радости и Духа Святого.
Ничто не может остановить распространение Благой вести: слово Господне распространялось по всей стране (49). Но преследования также усиливались. От них пострадал и Павел. Об этом говорится в стихе 50. По–видимому, изгнание миссионеров было сопряжено с насилием. Это подтверждается также заявлением самого Павла о том, что Тимофей знает все о преследованиях и страданиях, постигших Павла «в Антиохии, Иконии, Листрах» (2 Тим. 3:10–11). Миссионеры же, отрясши на них прах от ног своих, пойти в Иконию, — то был публичный жест протеста против людей, отвергающих Благую весть, в соответствии с учением Иисуса (Лк. 9:5; 10:11). Несмотря на гонения и преследования, ученики исполнялись радости и Духа Святого, потому что, как вскоре Павел напишет галатам, «плод же Духа… радость» (Гал. 5:22).
4. Павел и Варнава в Иконии (14:1–7)
Почти в ста милях на юго–восток от Писидийской Антиохии, расположившись на широкой равнине, которая пролегла между горными системами Тавр и Султан, щедро омываемый горными реками, лежит древний город Икония, который сегодня является четвертым по величине городом Турции и называется Конья. Когда Павел с Варнавой посетили его, он все еще был греческим городом, сельскохозяйственным и торговым центром.
Как всегда, Павел с Варнавой вошли вместе в Иудейскую синагогу, хотя их миссия в Иконии была предназначена не только для иудеев. И действительно, они и говорили так, что уверовало великое множество Иудеев и Еллинов (1). Но если одни иудеи и язычники были объединены верой, то другие объединились в своем противлении им. Поэтому неверующие Иудеи (дословно «непослушные», поскольку вера и послушание едины, и так же неразрывны неверие и непослушание) возбудили и раздражили против братьев сердца язычников (2), начав против них кампанию бесчестной клеветы.
Впрочем, эта кампания не только не сумела остановить миссионеров, но даже (и это подразумевается в тексте) из–за этого они пробыли здесь довольно времени, борясь против ложных свидетельств и представляя истину, смело действуя о Господе, или, точнее, «положившись на Господа» (epi, НАБ), Который, во свидетельство слову благодати Своей, «благородное определение Евангелия» [288], творил руками их знамения и чудеса (3). Еще раз мы видим теснейшую связь между словом и знамениями, когда последние подтверждают первое. Как говорил Кальвин, «Бог почти никогда не дает их (т. е. чудеса) без связи со Своим Словом». «Истинной целью чудес и знамений» является «утверждение Евангелия во всей его полноте и истинности» [289].
Между тем народ в городе разделился, ибо Евангелие и объединяет, и разъединяет, и одни были на стороне Иудеев, поверив в их злобную клевету, а другие на стороне Апостолов (4), убедившись в истинности их слов и чудес. Применение титула «апостолы» по отношению к Варнаве и Павлу здесь и в стихе 14 может вызвать недоумение, если не вспомнить, что слово в Новом Завете употребляется в двух значениях. С одной стороны, мы имеем «Апостолов Христа», назначенных лично Им быть свидетелями Его воскресения. В их число входили Двенадцать, Павел и, возможно, Иаков (1:21; 10:41; 1 Кор. 9:1; 15:7–9). Нет свидетельств тому, что к этой группе принадлежал и Варнава. С другой стороны, были и «апостолы церкви» [290], которых церкви посылали с определенной миссией. Так, например, Епафродит был апостолом, или посланником филиппской церкви (Флп. 2:25). Поэтому Павел и Варнава также были апостолами церкви, находившейся в Сирийской Антиохии. Они были отправлены этой церковью на дело благовествования, тогда как Павел являлся также и Апостолом Христа.
Клевета против миссионеров переросла в акты насилия. Настал момент, когда же язычники и Иудеи со своими начальниками устремились на них, то есть «с разрешения городских властей» (НАБ, ИБ) не только для того, чтобы посрамить (hybrizo подразумевает оскорбление и унижение), но и побить их камнями (5). Но они, узнавши о сем, предприняли ответные меры и удалились в Ликаонские города Листру и Дервию и в окрестности их (6). Лука совершенно точно определяет эти два маленьких городка в Ликаонии, которая являлась одним из регионов (другими были Фригия и Писидия) римской провинции Галатии. Но почему миссионеры выбрали именно эти города для своего благовестил? Население этих городков было небольшим, поблизости не было важных торговых путей, местные жители были в основном необразованными и даже безграмотными. Рамсей даже назвал Листру «тихим болотом» [291]. Может быть, они стали просто временным убежищем, куда «удалились» Павел и Варнава (6 и 19–20)? Как бы то ни было, они там благовествовапи (7), потому что ничто не могло заставить их замолчать.
