начали искать Господа. Другими словами, через Христа Давидова язычники также будут включены в Его новое сообщество [310].
Таким образом, Иаков, которого партия обрезанных провозглашала своим предводителем, заявил о своем полном согласии с Петром, Павлом и Варнавой. Избрание язычников не было Божьей мыслью, пришедшей впоследствии, но было давно предсказано пророками как изначальная воля Божья. Само Писание подтвердило опыт миссионеров. Существовала «согласованность» между тем, что Бог сделал через Своих Апостолов, и тем, что Он сказал через Своих пророков. Это соответствие между Писанием и реальным опытом, между свидетельством пророков и Апостолов стало решающим фактором для Иакова. Он был готов произнести свое суждение. Греческий глагол
Каково же было решение? В общем решено было
Можно усомниться в «иерусалимском квадрате» (как Иногда называют эти ограничения в англиканских кругах), to есть в четырех предметах воздержания. На первый Взгляд они кажутся странным смешением морального и Церемониального, поскольку сексуальная аморальность относится к нравственным понятиям, а идоложертвенное, удавленина (АВ) и кровь — к области церемониального. Как же Иаков свел их в одно, словно они равноценны и важны одинаково? Кроме того, чистота в интимной сфере является элементарной составляющей в праведной жизни христианина; тогда зачем констатировать очевидное и включать его в список запретного? Более того, стих 20 поднимает сложные текстуальные вопросы, поскольку различные греческие прочтения отражают различные интерпретации. Было предложено два основных решения, направленных на отделение этического аспекта проблемы от ритуального.
Первое решение предлагает рассматривать все виды воздержаний как моральные. А поскольку третий вид запрета (удавленина) отнести к разряду этической проблемы никак невозможно, было предложено последовать Западному тексту и опустить его. Тогда остается три. «Оскверненное идолами» (20) или «идоложертвенное» (29) понимается как идолопоклонство, «кровь» интерпретируется как пролитие крови, то есть убийство, а «блуд» сохраняет свое моральное значение. Три этих нарушения (идолопоклонство, убийство и аморальность) были в глазах иудея самыми серьезными нравственными преступлениями, какие только мог совершить человек. Такое толкование весьма похоже на дипломатичное разрешение проблемы, но из этого проистекает больше вопросов, чем решений. (1) Текстуальная поддержка к запрету есть удавленину слишком неубедительна; (2) интерпретация неконкретизированного слова «кровь» в значении убийства бездоказательна; (3) три перечисленных греха настолько серьезны, что не нужно было специального апостольского указа, чтобы осудить их; (4) выбор лишь трех моральных запретов неминуемо поднимает вопрос, а не значит ли это, что все остальное из Десяти заповедей язычникам разрешается нарушать, т. е. красть, лжесвидетельствовать и домогаться чужого. Может быть, именно этот пробел И заставил писца прибавить сюда «Золотое правило нравственности», записанное в отрицательной форме и сохранившееся в Западном тексте: «чтобы не делали другим того, чего не хотят себе».
Альтернативное же решение имеет противоположный характер. В этом случае предлагается рассматривать все четыре вида воздержания как церемониальные, являющиеся проявлением внешнего благоприличия. Тогда первый случай является фактически не идолопоклонством, но принятием в пищу того, что было приготовлено в качестве жертвы идолам, о чем Павел позже будет говорить в Посланиях к Римлянам 14 и 1 к Коринфянам 8. Запрет, касающийся «крови», относится не к пролитию ее, но к употреблению ее в пищу, что было запрещено в Левите, в то время как понятие «удавленина» относится к «пойманным животным, чья кровь не была выпущена из тела и чье мясо иудеям было запрещено есть (Лев. 17:13–14)» [312]. Вместо этого верующие из язычников должны были есть «кошерную» пищу, приготовленную по еврейским диетическим правилам.
Остается четвертый вид запрета, сексуальная аморальность. Она кажется исключением из общего ряда в списке церемониальных требований, как «удавленина» была исключением в списке моральных требований. Один вариант разрешения этой проблемы приводит к простому исключению этого слова из списка запретного. В одном из манускриптов так и сделали, этот древний текст был хорошо известен Оригену в третьем веке. Но свидетельства в пользу этого весьма непрочны. Лучше понять слово
Если такое построение верно, тогда все четыре вида воздержаний относятся к церемониальным законам, установленным в Левите 17 и 18, три из них связаны с диетическими проблемами, которые могут затронуть вопросы совместной иудейско–христианской трапезы. Воздержание может принять временную и вежливую форму (хотя в некоторых случаях оно может стать «обязательным», 28, ПНВ) уступки иудейскому самосознанию, поскольку обрезание было объявлено необязательным, сохранив, таким образом, истину Евангелия и принцип равенства. «Воздержание, рекомендованное здесь, должно пониматься… не как основная христианская обязанность, но как уступка требованиям совести других людей, т. е. иудейских обращенных, которые по–прежнему рассматривают такую пищу как нечто запретное и мерзкое в глазах Бога» [314].
3. Соборное послание (15:22–29)
Собрание одобрило предложение Иакова. Сочетание пророческих Писаний и апостольского опыта сыграло решающую роль. А предложение Иакова в адрес верующих из язычников с просьбой воздержаться в четырех видах церемониальных требований иудейского закона явилось мудрой политикой, которая привела к развитию взаимной терпимости и братского общения.
