Христа, «и притом распятого», из–за вызывающего поведения гордого Коринфа, но не из–за «провала» в Афинах. Более того, как Лука показывает в своем повествовании, Павел ни в чем не изменил своей тактики в Коринфе, а продолжал учить, утверждать и убеждать (18:4–5).
5. Как Павел бросает нам вызов
Обращение в ареопаге в полной мере открывает всеобъемлющий характер благовестия Павла. Он провозгласил Бога во всей Его полноте как Создателя, Подателя жизни, Правителя, Отца и Судью. В своем благовестии Апостол охватил всю природу и историю. Он окинул взглядом широкий период времени от сотворения до конца. Он подчеркнул величие Бога: Он есть не только Начало и Конец всего сущего, но и Тот, Кому мы обязаны своим существованием и Кому каждый должен будет дать отчет. Павел утверждал, что люди знают обо всем этом через природное (естественное), или общее откровение, а потому их неведение и идолопоклонство непростительны. И с величайшей торжественностью он призвал их, пока еще не поздно, покаяться.
Теперь это является частью Благой вести. Или, по крайней мере, неотъемлемым фоном Евангелия, без которого невозможно эффективно проповедовать Благую весть. Многие люди отвергают сегодня благовестие не потому, что считают его ложным, но потому, что считают его тривиальным. Люди ищут цельного мировоззрения, которое бы позволило осмыслить весь их опыт. Мы научились у Павла тому, что нельзя проповедовать Евангелие Иисуса без доктрины о Боге, или провозглашать крест без сотворения, или говорить о спасении без суда. Сегодняшний мир требует более насыщенного Евангелия, полного Евангелия Писаний — то, что Павел позже, в Послании к Ефесянам, назовет «всей волей Божьей» (20:27, НАБ).
Однако впечатляет не только всеобъемлющий характер речи Павла в Афинах, но также глубина и сила его побуждений. Почему же сейчас, несмотря на огромную нужду в благовестии и величайшие возможности сегодняшнего дня, церковь мирно дремлет, почему многие христиане глухи и немы, глухи к поручению Христа и немы в своем свидетельстве? Я думаю, главная причина Кроется в следующем: мы не говорим так, как говорил Павел, потому что не чувствуем то, что чувствовал Павел. У нас никогда не было приступов возмущения, какие были у Павла. Божественная ревность не затрагивала Наши сердца. Мы постоянно молимся «да святится имя Твое», но, похоже, не осознаем до конца значения этих слов или безразличны к тому, что «имя Божие хулится у язычников» (Рим. 2:24).
Отчего так? Нам нужно оглянуться немного назад. Мы не говорим так, как говорил Павел, потому что не чувствуем, как чувствовал он, а это происходит оттого, что мы не видим, как видел Павел. Таков порядок: он увидел, он почувствовал, он говорил. Когда Павел ходил по Афинам, он не просто «увидел» идолов. Греческое елово, употребленное три раза (16, 22, 23), это либо
Идолопоклонство существует не только в примитивных обществах. Кроме этого, существует множество изощренных форм идолопоклонства. Идол является заменителем Бога. Любой человек или вещь, занимающие место, которое по праву должно принадлежать только Богу, является идолом. Идолопоклонством является, например, жадность (Еф. 5:5). Различные идеологии также могут быть формами идолопоклонства [378]. Таким же образом идолом, которому поклоняется человек, может быть стремление к славе, богатству и власти, секс, еда, алкоголь и другие одурманивающие, в том числе наркотические вещества, родители, супруги, дети и друзья, работа, отдых, телевизор и собственность, даже церковь, религия и христианское служение. Идолы всегда преобладают, похоже, в городах. Иисус плакал о нераскаявшемся Иерусалиме. Павел чувствовал глубокую боль, глядя на поклоняющийся идолам город Афины. А наши сердца когда–нибудь задевали города, погрязшие в идолопоклонстве?
18:1 — 19:41
14. Коринф и Эфес
«Подъем городской цивилизации, — писал профессор Харви Кокс в «Мирском городе», — является одним из знамений нашей эры» [379]. «Урбанизация, — продолжает он, — приводит к значительным изменениям в совместной жизни людей, по мере того как они переходят от племенной к высокоразвитой городской жизни». Жизнь в городе включает в себя целый комплекс явлений: частые перемены, разрушение традиционной религии, обезличивание людей, крах человеческих надежд, неустанный контроль и оковы бюрократии. А в развращенных городах нашего времени это еще и экономическое и расовое неравенство, безработица, плохие жилищные условия и низкий уровень образования, преступность, насилие, разрушение семьи и напряженность, существующая между блюстителями порядка и обществом.
В 1850 году в мире существовало только четыре «города международного уровня» с населением более миллиона человек; в 1980 году их стало 225, а к 2000 году количество городов–миллионеров возрастет до 500. Или посмотрим на так называемые «мегаполисы», или «мегагорода» с населением более десяти миллионов человек. В 1950 году только Лондон и Нью–Йорк относились к разряду таких гигантов. Но, по расчетам, к 2000 году таких городов станет двадцать три, и среди них будет лидировать Мехико со своим населением почти в тридцать миллионов, а Сан–Пауло и Токио с населением почти двадцать пять миллионов займут второе место. Большая часть этих мегагородов находится в странах третьего мира: только четыре из них находятся в Европе и Соединенных Штатах. Уже сейчас две пятых всего населения земли проживают в городах; к концу столетия доля городских жителей перевалит за половину всего населения [380].
Этот процесс урбанизации как важный новый фактор нашего времени представляет собой серьезный вызов христианской Церкви. С одной стороны, существует необходимость в христианских строителях и архитекторах, в политиках, служащих в органах местного самоуправления, в городских специалистах, социальных работниках, которые работали бы во имя справедливости, мира, свободы и красоты города. С другой стороны, христиане должны жить в городах и испытывать все тяготы и напряжение жизни в городе, чтобы завоевать городских жителей для Христа. Христианское служение «наездом», которое часто можно наблюдать на Западе (проживание в здоровом пригороде и регулярные посещения городской церкви), не может заменить настоящего бескорыстного служения.
Павел, казалось, намеренно избрал тактику целенаправленного передвижения от одного стратегического города–центра к другому. В городах его привлекало, наверное, наличие иудейских синагог, большое скопление населения и влиятельные лидеры. Так, в свое первое миссионерское путешествие он посетил города Саламин и Паф — на Кипре, Антиохию, Иконию, Листру и Дервию — в Галатии; во втором путешествии он благовествовал в Филиппах, Фессалонике и Верии — в Македонии, в Афинах и Коринфе — в Ахаии; тогда как большую часть своего третьего путешествия он посвятил Эфесу. Лука намеренно описывает, как распространялось Евангелие «постепенным основанием в определенных точках центров или источников христианского влияния, распространяющегося по всем регионам большей части Европы» [381].
Правда, некоторые города, которые посетил Павел, были маленькими и незначительными. Однако этого нельзя сказать об Афинах, Коринфе и Эфесе. Считается, что в Афинах проживало менее 10 000 человек, но в Эфесе население составляло полмиллиона, а в Коринфе в пору его расцвета проживало почти три четверти миллиона человек. Все три города были ведущими городами Римской империи, расположенными вдоль берега Эгейского моря, а Коринф и Эфес были также и столицами провинций. Их, наверное, можно
