Во–первых, какому конкретно Израилю предопределено спасение? Кальвин считал, что это обетование относится к Церкви. «Я считаю, что слово «Израиль» имеет широкое значение и объемлет весь народ Божий, так что, когда язычники составят необходимое число и когда возвратятся иудеи, тогда «спасение всего Божьего Израиля, представленного и теми, и другими, завершится…» [612]. Известно, конечно, что в Гал. 6:16 Павел говорит о церкви как об «Израиле Божьем», однако везде в Послании к Римлянам «Израиль» означает этнический или национальный Израиль в противоположность языческим народам. Такое же значение оно имеет в стихе 25, так что вряд ли оно изменилось в следующем за ним стихе 26. Тогда с естественным толкованием слова «тайна» будет следующее: ожесточение Израиля как нации продолжится до тех пор, пока не наступит полнота числа спасенных язычников, и (как явствует) в этот момент ожесточению Израиля придет конец и «весь Израиль спасется». Вряд ли преувеличивал Джон Мюррей, когда сказал: «Экзегетически невозможно никакое иное значение слова «Израиль» в этом стихе, кроме того, которое оно имело здесь на протяжении всей главы»[613].
Во–вторых, слово весь. Кого Павел включает в понятие «весь Израиль»? В настоящее время весь Израиль, за исключением верующего остатка, находится в состоянии ожесточения и будет находиться в нем до достижения полного числа обратившихся язычников. В этом случае «весь Израиль», вероятнее всего, подразумевает большую массу еврейского народа, куда входит как ранее ожесточившееся большинство, так и уверовавшее меньшинство. Вряд ли здесь стоит искать буквально каждого отдельного израильтянина. Это слишком современное понимание. «Весь Израиль» — это характерное для иудейской литературы выражение, пишет Ф. Ф. Брюс, и там оно имеет значение не «каждый иудей без исключения», но «Израиль как одно целое»[614].
Третье слово — спасется. Какого рода спасение имеется в виду? Здесь нам поможет свидетельство из Писания, представляющее собой коллаж, составленный Павлом из трех текстов, в которых говорится о спасении Божьего народа:
Придет от Сиона Избавитель и избавит Иакова от безбожия» (26б)[615].
«И сей завет им от Меня, когда сниму с них грехи их (27).
Итак, эти стихи позволяют сделать три определенных утверждения. Первое: «И придет Искупитель Сиона» (Ис. 59:20). Оригинальный текст пророка Исайи говорит о первом пришествии Христа. Второе имеет отношение к морали: Он отвратит нечестие от Иакова. Очевидно, что это ссылка на Ис. 27:9, где говорится, что вина Иакова будет искуплена и снята с него. Третье: Искупитель установит Божий завет, обещающий прощение грехов (Иер. 31:33 и дал.). Искупитель приведет Свой народ к покаянию, а значит, к прощению в соответствии с обетованиями Божьего завета. Все это ясно свидетельствует, что «спасение» Израиля, о котором молился Павел (10:1) и к которому он поведет свой народ пробуждением в нем зависти и ревности (11:14), спасение, которое уже стало доступно язычникам (11:11; ср.: 1:16) и которое однажды переживет «весь Израиль» (11:26), — это спасение от греха через веру в Христа. Это не спасение Израиля как нации, потому что ничего не сказано здесь ни о политической организации, ни о возврате на свою землю. Нет здесь никакого намека и на какой–либо особый путь к спасению евреев без веры во Христа.
Вполне понятно, почему после жестокого уничтожения евреев они потребовали прекращения христианского миссионерства в их среде, и в рядах христиан в связи с этим возникло замешательство. Обсуждается даже такая точка зрения, что евангелизация евреев — это недопустимая форма антисемитизма. Поэтому некоторые христиане пытаются подвести теологический фундамент под необходимость оставить евреев наедине с их иудаизмом. При этом они напоминают о том, что Бог заключил с Авраамом «вечный завет», который имеет силу и в настоящее время, и, значит. Бог дает спасение еврейскому народу через их собственный завет, минуя веру в Иисуса. Такая концепция называется «теологией двух заветов». Одним из первых богословов, принявших ее, был епископ Кристер Стендаль [616]. Он считал, что существуют два различных «пути» к спасению: христианский путь — для верующего иудейского остатка и уверовавших язычников — и путь исторического Израиля, полагающегося на Божий завет, заключенный с ними. Несомненно, прав профессор Данн, назвавший это «ложной и совершенно ненужной антитезой»[617].
Несомненно, что глава 11 Послания к Римлянам противостоит упомянутой выше концепции, потому что исходит из аллегории оливкового дерева, а дерево, как явствует из контекста, только одно, и ему принадлежат как верующие иудеи, так и уверовавшие язычники. Опять же, иудеи привьются, если не пребудут в неверии (23). Следовательно, вера в Христа очень важна для них. Неизвестно, прав ли доктор Том Райт, отрицая теорию «крупномасштабного, в последнюю минуту совершающегося спасения этнических иудеев»[618], однако его мнение по поводу современного евангелизма (повторение слов «ныне», «теперь» в стихах 30 и 31) кажется довольно разумным: «Павел предвидит большой приток иудеев в церковь по благодати, через веру»[619].
Концепция двузаветной теологии сыграла отрицательную роль, являясь попыткой увековечить разделение между иудеями и язычниками, которое уничтожил Иисус Христос. «Ирония заключается в том, — пишет Том Райт, — что в конце XX века теология, пытаясь избежать антисемитизма, согласилась с такой позицией (неевангелизации иудеев), …которую Павел охарактеризовал бы как крайне антисемитскую»[620]. «Совершенно невозможно представить себе церковь любого времени, являющую собой чисто языческое представительство», либо «состоящую исключительно из иудеев»[621].
Вчитываясь в стихи 11—27, можно заметить, что Павел вновь и вновь (четырежды с некоторыми модификациями) прорабатывает цепочку: иудеи — язычники — иудеи — язычники. Во–первых, говоря о богатстве будущих благословений в стихах 11–12, он мысленно продвигается от отступничества Израиля к спасению язычников, от иудейской зависти к их полноте и «богатству» благословений для язычников. Во– вторых, говоря о своем служении (13–16), он свидетельствует об отвержении Израиля, примирении мира, принятии Израиля и «жизни из мертвых». В–третьих, в аллегории оливкового дерева (17—24) (отсечение природных ветвей с последующим привитием диких побегов) явственно указана перспектива возвращения природных ветвей на дерево, а для диких ветвей — перспектива пребывания в Божьей милости. В– четвертых, в своих рассуждениях о Божественной тайне (25–26) Павел прослеживает путь от частичного, временного ожесточения Израиля к полноте числа язычников и спасению всего Израиля. Однако ничего не сказано здесь о величайшем финальном благословении всему миру.
В заключительной части главы 11 (28–32), помимо хвалебного гимна (33—36), содержатся два существенных момента, преподанных с необычайным изяществом и мастерством. Оба сосредоточены на все еще пребывающем в неверии Израиле {они), но в связи с уверовавшими язычниками (вы); оба говорят о настоящей реальности (иудейское неверие) и оба разъясняют, почему можно быть уверенным в том, что Бог не отверг Свой народ (1—2) и не позволил им полностью отпасть (11). На чем же основана эта уверенность? Ответ известен: на Божьем выборе (28—29) и Божьей милости (30—32).
Во–первых, Божий выбор непреложен. В отношении к благовест ию, они враги ради вас; а в отношении к избранию, возлюбленные Божий ради отцев (28). Ибо дары и призвание Божие непреложны (29).
Имеются два противоположных подхода к оценке роли израильского народа, и смысл этой антитезы заключен в словах они враги и они возлюбленные. И поскольку «возлюбленные» — грамматически имеет пассивное значение, то и «враги» соответственно тоже. Это значит, что Бог враждебен им в том смысле, что они находятся под Его осуждением, и стих 28 действительно утверждает, что они являются объектами. Божьей любви и гнева одновременно. В этом же стихе для лучшего понимания приводится также противопоставление еще двух моментов: «они» (неверующие иудеи) и «вы» (уверовавшие язычники). Они — враги Благой вести из–за вас, но в то же время они — избранники Божьи и возлюбленные из–за патриархов. Эта истина нуждается в разъяснении.
