– Не твоя печаль! Хоть ты и журишь меня, а все тебя жалко!.. На, старинушка, ешь, кушай, пей – не жалей!
– Садись и ты со мною.
– Э, нет, зачем? Мне б только тебя напитать! Сама я там-сям перекушу – и сыта. Ешь, голубчик, помасленней ешь!
– Ох, постой, жена! Дай водицы хлебнуть.
– Да вода на столе.
– Где на столе? Я не вижу.
– Перед тобою стоит!
– Да где же? Что-то в глазах темно стало.
– Ну, полезай на печку.
– Укажи-ка, где печь? Я и печь не найду.
– Вот она, полезай скорее.
Старик сбирается головой в печь лезть.
– Да что с тобой? Ослеп, что ли?
– Ох, согрешил я, жена! Сладко съел, вот божий день и потемнел для меня. Ох-хо!
– Экое горе! Ну, лежи пока; я пойду, кое-что принесу.
Побежала, полетела, собрала гостей, и пошел пир горой. Пили, пили, вина не хватило; побежала баба за вином. Старик видит, что жены нету, а гости напитались и носы повесили, слез с печи, давай крестить – кого в лоб, кого в горб; всех перебил и заткнул им в рот по блину, будто сами подавилися; после влез на печь и лег отдыхать.
Пришла жена, глянула – так и обмерла: все други, все приятели как боровы лежат, в зубах блины торчат; что делать, куда покойников девать? Зареклася баба гостей собирать, зареклася старика покидать.
На ту пору шел мимо дурак.
– Батюшка, такой-сякой! – кричит баба. – На? тебе золотой, душу с телом пусти, беду с нас скости!
Дурак деньги взял и потащил покойников: кого в прорубь всадил, кого грязью прикрыл и концы схоронил.
Дорогая кожа
В одном селе жили два брата – Данило и Гаврило. Данило был богатый, а Гаврило бедный; только и живота было у Гаврилы, что одна корова, да и тому Данило завидовал.
Поехал Данило в город закупить кое-что и, воротясь из городу, пришел к брату и говорит:
– Что ты, брат, держишь корову? Я был сегодня в городе и видел: там коровы очень дешевы, по пяти и шести рублей, а за кожу двадцать пять дают.
Гаврило поверил ему, заколол корову и приел говядину, после дождался рынку и отправился в город.
Приехал в город и поволок продавать кожу. Увидел его кожевник и спрашивает:
– Что, любезный, продаешь кожу?
– Продаю.
– Что просишь?
– Двадцать пять рублей.
– Что ты, безумный! Возьми два с полтиной.
Гаврило не отдал и волочил кожу целый день; никто ему не дает больше. Наконец, поволок ее мимо гостиного ряду; увидал его купец и спрашивает:
– Что, продаешь кожу?
– Продаю.
– Дорого ли просишь?
– Двадцать пять рублей.
– Что ты, шальной! Где слыхал про такие дорогие кожи? Возьми два с полтиной.
Гаврило подумал-подумал и сказал:
– Так и быть, господин купец, уступлю тебе! Только поднеси мне хоть водки стакан.
– Хорошо, об водке ни слова!
Отдал ему купец два с полтиной да вынимает из кармана платок и говорит:
– Ступай вон в тот каменный дом, отдай хозяйке платок и скажи, что я велел тебе поднесть полон стакан вина.
Гаврило взял платок и пошел; приходит в дом, хозяйка его и спрашивает:
– Ты зачем?
Гаврило ей говорит:
– Так и так, сударыня, продал я твоему хозяину за два с полтиной кожу, да еще вырядил полон стакан вина; дак он меня сюда послал, велел тебе платок отдать да сказать, чтобы ты винца поднесла.
Хозяйка тотчас налила стакан, только немного не полон, и поднесла Гавриле; он выпил и стоит. Хозяйка спрашивает:
– Что ж ты стоишь?
Гаврило говорит:
– У нас была ряда – полон стакан вина!
А в то время сидел у купчихи полюбовник, услыхал он эти слова и говорит:
– Налей ему, душа, еще!
Она налила еще полстакана; Гаврило выпил и все стоит. Хозяйка опять спрашивает:
– Теперь чего дожидаешься?
Отвечает Гаврило:
– Да у нас ряда была – полон стакан, а ты полстакана подала.
Любовник велел поднесть ему в третий раз; тогда купчиха взяла графин с вином, стакан отдала Гавриле в руки и налила его так, что через край побежало. Только Гаврило выпил, а хозяин на ту пору домой грядет. Она не знает, куда полюбовника девать, и спрашивает:
– Куда ж я тебя спрячу?
Любовник забегал по горнице, а Гаврило за ним да кричит:
– Куда я-то денусь?
Хозяйка отворила западню и пихнула обоих туда.
Хозяин пришел и привел еще с собой гостей. Когда они подпили, то начали песни запевать; а Гаврило, сидя в яме, говорит своему товарищу:
– Как хочешь – это любимая батюшкова песня! Я запою.
– Что ты, что ты! Пожалуйста, не пой. На? тебе сто рублей, только молчи.
Гаврило взял деньги и замолчал.
Немного погодя запели другую; Гаврило опять говорит товарищу:
– Как хочешь, а теперь запою; это любимая песня матушкина!
– Пожалуйста, не пой! На? тебе двести рублей.
Гавриле то на руку – уже триста рублей есть; спрятал деньги и молчит.
Вскоре запели третью песню; Гаврило говорит:
– Теперь хоть четыреста давай, дак запою.
Любовник его всячески уговаривает; а денег больше нет. Хозяйка услыхала, что они там ерошатся, отперла западню и спросила потихоньку:
– Что вы там?
Любовник потребовал пятьсот рублей; она живо вернулась, подала пятьсот рублей, Гаврило опять взял и замолчал.
Как-то попалась тут Гавриле подушка и бочонок смолы; он приказал товарищу раздеться. Когда тот разделся, он окатил его смолой; потом распорол подушку, рассыпал пух и велел ему кататься. Вот как тот выкатался в пуху, Гаврило растворил западню, сел на товарища верхом, едет, а сам кричит:
– Девятая партия из здешнего дому убирается!
Гости увидали и кинулись по домам; думают, что то черти явилися. Так все и разбежались, а купчиха
