– Так и так, рассудите: отчего мне ни в чем счастья нет?
Царь созвал своих бояр и генералов, стал их спрашивать: они думали-думали, ломали-ломали свои головы, ничего не придумали. А царевна выступила, да и говорит отцу:
– А я так думаю, батюшка: коли его женить, то, может, и ему господь пошлет иную долю.
Царь разгневался, закричал на дочь:
– Когда ты лучше нас рассудила, так ступай за него замуж!
Тотчас взяли Ивана Несчастного, обвенчали с царевною и выгнали обоих вон из города, чтоб об них и помину не было.
Пошли они на взморье. Говорит царевна своему мужу:
– Ну, Иван Несчастный, нам не царевать, не торговать, надо о себе промышлять. Сделай-ка ты на этом месте пустыньку, станем жить с тобой, богу молиться да на людей трудиться.
Иван Несчастный сделал пустыньку и остался в ней жить с молодой женою.
На другой день дает ему царевна копеечку:
– Поди купи шелку!
Из того шелку она важный ковер вышила и послала мужа продавать.
Идет Иван Несчастный с ковром в руках, а навстречу ему старик:
– Что, продаешь ковер?
– Продаю.
– Что просишь?
– Сто рублев.
– Ну, что тебе деньги! Возьмешь – потеряешь; лучше отдай ковер за доброе слово.
– Нет, старичок! Я человек бедный, деньги надобны.
Старик заплатил сто рублей; а Иван Несчастный пошел домой, приходит, хвать – денег нету, дорогою выронил.
Царевна другой ковер сделала; понес Иван Несчастный продавать его и опять повстречал старика.
– Что за ковер просишь?
– Двести рублев.
– Ну, что тебе деньги! Возьмешь – потеряешь; отдай лучше за доброе слово.
Иван Несчастный подумал-подумал:
– Так и быть, сказывай!
– Подними руку, да не опусти, а сердце скрепи! – сказал старик, взял ковер и ушел.
«Что же мне делать теперь с этим добрым словом? Как покажусь к жене с пустыми руками? – думает Иван Несчастный. – Лучше пойду куда глаза глядят!»
Шел, шел, далеко зашел и услышал, что в той земле двенадцатиглавый змей людей пожирает; сел Иван Несчастный на дороге – отдохнуть вздумал, и говорит сам с собой вслух:
– Эхма! Будь у меня деньги, сумел бы я с этим змеем справиться, а теперь что? Без денег и разума нет.
Шел мимо купец, услыхал эти речи, что без денег и разума нет. «А что, – думает, – ведь и правда! Дай- ка я ему помогу».
– Сколько тебе, – спрашивает, – денег надобно?
– Дай пятьсот рублев.
Купец дал ему взаймы пятьсот рублев, а Иван Несчастный бросился на пристань, нанял работников и начал корабль строить.
Издержал все деньги, а дело еще в начале: как быть? Пошел к купцу:
– Давай, – говорит, – еще пятьсот; не то работа остановится, и твои деньги задарма пропадут!
Купец дал ему другие пятьсот рублев; он и те в корабль всадил, а дело еще на половине.
Опять приходит Иван Несчастный к купцу:
– Давай, – говорит, – еще тысячу; не то работа остановится, и твои деньги задарма пропадут!
Купец хоть не рад, а дал ему тысячу. Иван Несчастный выстроил корабль, нагрузил его угольем, забрал с собой кирки, лопатки, меха, рабочих людей и поплыл в открытое море.
Долго ли, коротко ли – приплывает он к тому острову, где было змеиное логовище. Змей только что нажрался и залег в своей норе спать.
Иван Несчастный засыпал его кругом угольем, развел огонь и давай раздувать мехами: пошел великий смрад по всему морю! Змей лопнул... Иван Несчастный взял тогда острый меч, отрубил ему все двенадцать голов и в каждой змеиной голове нашел по драгоценному камушку.
Вернулся из похода, продал эти камушки за несчетные суммы – так разбогател, что и сказать не можно! Заплатил купцу свой долг и поехал к жене.
Вот приезжает Иван Несчастный в пустыньку и видит: жена его живет с двумя мо?лодцами, а то были его законные сыновья-близнецы (без него родились). Пришла ему в голову худая мысль, схватил он острый меч и поднял на жену руку... Вмиг припомнилось ему доброе слово: подними руку, да не опусти, а сердце скрепи! Иван Несчастный скрепил свое сердце, спросил царевну про тех молодцев, и начался у них пир- веселье.
На том пиру и я был, мед-вино пил, калачами заедал.
Оклеветанная купеческая дочь
В некотором царстве, в некотором государстве жил купец с купчихою; у него было двое детей: сын и дочь; дочь была такая красавица, что ни вздумать, ни взгадать, разве в сказке сказать. Пришло время – заболела купчиха и померла; а вскоре после того захворал и купец, да так сильно, что не чает и выздороветь. Призвал он детей и стал им наказывать:
– Дети мои милые! Скоро я белый свет покину, уж смерть за плечами стоит. Благословляю вас всем моим добром; живите после меня дружно и честно; ты, дочка, почитай своего брата, как отца родного, а ты, сынок, люби сестру, как мать родную.
Вслед за тем купец помер; дети похоронили его и остались одни жить. Все у них идет ладно и любовно, всякое дело сообща делают.
Пожили они этак несколько времени, и вздумалось купеческому сыну:
– Что я все дома живу? Ни я людей, ни меня люди не знают; лучше оставлю сестру – пусть одна хозяйничает, да пойду в военную службу. Коли бог даст счастья да жив буду – лет через десять заслужу себе чин; тогда мне от всех почет!
Призвал он свою сестру и говорит ей:
– Прощай, сестрица! Я иду своею охотою служить богу и великому государю.
Купеческая дочь горько заплакала:
– Бог с тобой, братец! И не думала и не гадала, что ты меня одну покинешь!
Тут они простились, поменялись своими портретами и обещались завсегда друг друга помнить – не забывать.
Купеческий сын определился в солдаты и попал в гвардию; служит он месяц, другой и третий, вот уж и год на исходе, а как был он добрый мо?лодец, собой статный, разумный да грамотный, то начальство скоро его узнало и полюбило.
Не прошло и двух лет, произвели его в прапорщики, а там и пошли чины за чинами. Дослужился купеческий сын до полковника, стал известен всей царской фамилии; царь его жаловал, а царевич просто души в нем не чаял: называл своим другом и зачастую ездил к нему в гости погулять-побеседовать.
В одно время случилось царевичу быть у полковника в спальне; увидал он на стене портрет красной девицы, так и ахнул от изумления.
«Неужели, – думает, – есть где-нибудь на белом свете такая красавица?»
Смотрел, смотрел и влюбился в этот портрет без памяти.
– Послушай, – говорит он полковнику, – чей это портрет?
– Моей родной сестры, ваше высочество!
– Хороша твоя сестра! Хоть сейчас бы на ней женился. Да подожди, улучу счастливую минутку, признаюсь во всем батюшке и стану просить, чтоб позволил мне взять ее за себя в супружество.
С той поры еще в большей чести стал купеческий сын у царевича: на всех смотрах и ученьях кому выговор, кому арест, а ему завсегда благодарность. Вот другие полковники и генералы удивляются:
