принадлежал кому-то по соседству и просто оказался заперт в конюшне из-за бурана. Она уже начала тосковать по нему.
Вздохнув, Хезер взглянула за окно. Солнце уже стояло высоко, небо было безоблачным. Она открыла окно и облокотилась на подоконник. Выло уже намного теплее, во дворе стояли лужи. Дорога была покрыта тающим снегом.
Время шло, а Хезер Максвелл была еще очень далека от разгадки тайны рубинов Блэкхерста. Что делать дальше – она не знала. Комок подкатил к ее горлу. Девушка ощутила себя окруженной со всех сторон врагами. Если она сейчас попытается бежать, то ярлык обвинения в краже будет приклеен к ней навечно. А настоящий вор по кличке «Кот» получит полную свободу, будет насмехаться над ней и сможет полностью воспользоваться оставшимися рубинами, а про нее будет думать, какая она дура. Эта мысль вызвала у Хезер новый приступ злости. Она не собирается сидеть сложа руки и ждать, когда какой-то мерзкий вор накинет на нее петлю.
Молодая женщина достала из платяного шкафа вполне приличный зеленый, до пят, халат, высоко приталенный, накинула на плечи шаль; на ногах ее были плотные шерстяные чулки. С тяжелым сердцем она спустилась вниз, чтобы приготовить себе что-нибудь на завтрак.
В таверне было еще очень тихо, все гости спали, но из кухни уже доносилось чье-то веселое мурлыканье. Роза стояла у плиты, энергично размешивая кашу в горшке; по кухне разносился запах свежеприготовленного кофе, щекотавший ноздри Хезер.
– Ах, это вы, мисси! Ваш чемпион только что куда-то выскользнул, – сообщила Роза.
Хезер рассмеялась.
– Чемпион? Вы имеете в виду Муттона?
– Нет, конечно, не его, – подмигнула ей Роза, и Хезер вдруг почему-то воспрянула духом.
– Наш самый светский мужчина просто вне себя от вашего поведения.
– Он так рассержен? – спросила Хезер, беря чашку с кофе из пухлых рук Розы.
Роза красноречивым жестом показала на ее голову.
– Пошевелите-ка мозгами, мисси! Он влюблен в вас, вот что. Но он так опечален, такой хмурый. Он не знает, что делать дальше, но я сказала ему в лицо, что он совсем глупый, если сомневается в невиновности мисси.
Хезер поставила свою чашку на стол и крепко обняла служанку.
– Вы не можете себе представить, как много значит для меня ваше доверие. Вы даете мне силы для дальнейшей борьбы.
– Ох, мисси, не надо лишних слов, вы меня просто задушите! Поищите своего возлюбленного. Поговорите с ним. Я думаю, что он отправился кормить своих лошадей.
Схватив с вешалки плащ, Хезер выскользнула за дверь. Окрыленная надеждой, она направилась к конюшням. Ею овладело страстное желание снова окунуться в голубые глаза Фалько, снова и снова слышать его бархатный голос. Но больше всего ей хотелось услышать его рокочущий смех.
На ветру ее локоны рассыпались в разные стороны, и она безуспешно пыталась удержать их. Дорожка к конюшням уже почти оттаяла, и уже через минуту ее ноги в матерчатых ботинках промокли. Хезер почувствовала холодок, бегущий от стоп вверх.
Всматриваясь в сумерках впереди себя, она услышала, как Фалько что-то насвистывал себе под нос. Девушка кашлянула, чтобы привлечь его внимание.
– Фалько, это вы? – она не нашлась, что сказать ему вместо приветствия.
В старой мятой рубашке, потрепанном байковом костюме не по размеру, Фалько чистил свою лошадь по кличке Ночной Ветер. Шкура его любимца уже блестела, как черный сатин.
– Ах, это вы, – лицо Фалько ничего не выражало, глаза молчали. – Слишком рано поднялись, а?
Хезер не нашлась, что ему ответить. Эмоции переполняли ее сердце, и она смогла только кивнуть. Блэкхерст был в этот день особенно привлекателен: кудри беспорядочно спадали ему на лоб, щеки порозовели от физической работы, он двигался легко и грациозно.
Хезер пыталась найти какой-нибудь предлог для своего столь раннего посещения конюшен. Она не хотела показаться ему навязчивой.
– Муттон вышел на улицу и куда-то пропал. Вы случайно не видели его?
– Не имел удовольствия встретиться с вашим завшивленным другом.
Хезер выпрямилась.
– Завшивленным? Как вы смеете так оскорблять Муттона? У него насекомых не больше, чем у вашего коня.
Фалько хихикнул.
– Вы правы. Муттон – восхитительный пес.
– То же самое я могу сказать и о вашем жеребце, что он восхитителен, – парировала Хезер.
Фалько вышел из стойла и склонился над ней.
– И вы сами тоже восхитительны, и вы знаете это. Мне бы хотелось только одного – чтобы у вас исчезла необходимость напоминать мне о рубинах всякий раз, когда я начинаю внимательно смотреть вам в лицо.
Хезер немного успокоилась.
– А что бы вы хотели при этом увидеть? – спросила она и удивилась собственному бесстыдству. Жизнь в таверне заставила Хезер забыть свою природную застенчивость.
